Кэтрин Коути - Стены из Хрусталя

С другой стороны, есть Берта! Вот у кого обширный опыт в борьбе со злодеями. Что ей стоит проучить негодяя?

На вампиршу уже посматривала Гизела.

— Ну что? — тревожно спросила она.

Широко расставив ноги, помрачневшая Берта следила за поединком. Она вздрогнула, когда упал лорд Марсден, но с места не сошла.

— Жду, когда закончатся их склоки и начнется моя война.

— И когда же?

— Приблизительно… сейчас.

Берта была настроена решительно, да и тот, второй лорд, успел подобрать меч. Вдвоем точно его одолеют. Уолтер хотел похлопать жену по плечу — теперь-то все будет хорошо, — как вдруг заметил, что она мелко дрожит и во все глаза смотрит на Мастера, точнее, на высохший остов, который от него остался.

— Он спас мне жизнь, — шептала она. — Я попросила, и он… он все для меня сделал. Он мой рыцарь…

Ночь стала еще гуще и взорвалась алыми всполохами. Накатило забытье, но иного рода. На какой-то миг Уолтер отправил инстинкт самосохранения в дальний угол и позволил телу вытворять все, что ему хотелось.

А хотелось ему убить Томпсона. Прямо сейчас.

— Правда? Ну так долг платежом красен!

Безотчетно он вытащил револьвер, направил на вампира и выстрелил бы — промахнувшись, разумеется, уж слишком сильно трясся, — но вовремя успел остановиться. Нет, не так. Не в спину. Это будет все равно, что выгравировать слова Томпсона на скрижалях. Придется по-честному.

— Нет, сначала со мной! — выкрикнул он, опасаясь, что Рэкласт первым ангажирует негодяя.

— Уолтер, стой! — всполошилась Эвике, хватая его за локоть, но разъяренного супруга было не удержать.

— Ричард Томпсон, я вызываю тебя на поединок! На основании того, что ты проходимец и подлец, — добавил он с наслаждением.

Притихшие вампиры смотрели на него, как гончие на лису, которые в прыжке выхватила у охотника хлыст и как следует вытянула того по спине. Уолтер еще крепче схватился за револьвер, ожидая, что в любой момент на него бросится вся стая, но вампиры начали медленно отступать. Их маневр озадачил и мистера Томпсона.

— Ну? — топнул он нетерпеливо. — Почему вы его не атакуете?

— Как можно, Мастер? — подал голос Найджел. — Смертный нанес вам личное оскорбление! Вам его и карать.

— Что за черт? — искренне удивился мистер Томпсон. — Опять какие-то правила? Я же их все упразднил!

— Это не правила, это как в школе.

— Как в школе?

— Именно, Мастер! Если кто-то из однокашников оскорбит вас, нигде не прописано, что вы обязаны с ним драться. Вот только в противном случае остальные ребята сочтут, что вы… сдрейфили.

Все это он протарахтел с подобострастной улыбочкой, сложив перед собой руки и часто кланяясь новому господину. Отмену Кодекса Найджел счел личным оскорблением, а уж по части мстительности он напоминал кота. Не того, который в ответ на пинок расцарапает вам ногу, а того, который отныне и вовек будет справлять нужду исключительно в ваши ботинки. Всяк знал — если кому случилось перейти дорогу Найджелу, лучше сразу выкопать себе могилу, чтобы тот сплясал на ней и успокоился.

Совладав с раздражением, новый Мастер достал свою глиняную трубку и неторопливо ее раскурил.

— Женушка тебя науськала? Отомстить за своего… гм… близкого приятеля? Тебе ведь известно, что они вместе денек скоротали?

И без подсказки Уолтер успел догадаться. От Эвике за милю разило мужским одеколоном, таким тяжелым и терпким, что его явно смешали на заказ, чтобы скрыть запах мертвой плоти.

— Все он врет! — взвизгнула миссис Стивенс. — Уолтер! Ну послушай же! Да не было ничего!

— Если он твоей крови не отведал, голубушка, то наверняка ты от него как-то иначе откупилась, — по-свойски подмигнул ей Томпсон, и обе вампирши, обнимавшие Эвике, едва удержались, чтобы не кинуться на обидчика.

— Я своей жене доверяю, — не дрогнув, сказал мужчина.

Все силы он сосредоточил на том, чтобы не выстрелить без предупреждения. Надо сражаться по правилам.

Черт, как же трудно.

— Ну-ну, — мистер Томпсон сменил тон. — А не жаль ее? Что с ней будет, когда я тебя вот прямо здесь по гравию размажу? Тоже мне, герой выискался.

— Вот именно. Вам-то какой резон с ним драться? — покачал головой Рэкласт, тем не менее, покидая импровизированную арену.

— Он пришел из-за меня. Обычные вампиры идут на запах страха, а этот… этот из тех, что насыщаются не страхом, а трусостью. Именно трусость — укоренившаяся, насиженная — придает им силы. Они приходят к трусам, чтобы ими править. Ну так вот, я призвал его, я же и отправлю его обратно.

Мистер Томпсон выпустил струю дыма в его сторону.

— Кто бы мог подумать, что ты способен связно мыслить. А ведь мы могли остаться друзьями, Стивенс. Рано или поздно ты осознал бы, что все эти благоглупости, все игры в порядочность — лишь иллюзия, мираж, хрустальные замки.

— Ну и пусть! Пускай хрустальные стены фальшивы насквозь, пускай это лишь стекло, возомнившие себя драгоценным камнем, зато они по-своему прекрасны. А ты вместо хрустальных дворцов воздвигнешь крепости из бетона.

— Зато они будут настоящими.

— Потому что ты так решил? Ты отрицаешь существование всего, что не можешь контролировать. Сдается мне, ты тоже трус, Томпсон,

Краем глаза он заметил, что молодой вампир, исколесивший с ним пол-города, согласно кивает. Давеча он сообщил Уолтеру, что Томпсон — то есть, новый владелец его тела — всегда доказывает свою правоту. Знать бы наперед, какими методами он предпочитает ее доказывать.

— И что же это я не могу контролировать? — задушевным тоном уточнил новый Мастер.

— Сказку, например.

— Ах, тебе сказочку послушать захотелось? Не наигралась деточка?

— Представь себе, нет.

— Ну так смотри.

Вампир что-то прошипел, а, может, это было и не шипение вовсе, а свист ветра у Уолтера в ушах.

Уже в следующий миг он стоял на берегу моря, окутанного красноватой мглой. Вместо свежего бриза навалилась духота, как перед грозой, которая все никак не могла разразиться. Скользя по мокрому песку, Уолтер повернулся и увидел скалы с глубокими продольными трещинами, словно гигантский зверь пытался взобраться на них, но каждый раз падал вниз, оставляя царапины на неумолимом камне. У подножия скал сгрудились валуны, а вершины терялись среди туч, багровых, почти черных, испещренных алыми мазками и как будто припорошенных сизым пухом. Тучи коростой запеклись на небе, где не было ни солнца, ни луны. Море тоже казалось багряным и вместо пены извергало черную накипь.

Приглядевшись, Уолтер понял, что это вообще не вода.

— Ты знаешь, где мы?

Вампир стоял позади. Он все так же попыхивал трубкой, но в его голосе впервые засквозила неуверенность. Похоже, он еще не научился управлять своими желаниями, так что сам не разобрался, куда его занесло.

— Мы нигде, — прошептал Уолтер.

Баллады не лгали. Граница между мирами выглядит именно так, и если двигаться вперед, то рано или поздно увидишь три дороги: в рай, в ад, и ту тропинку, что петляет среди заросших папоротниками холмов и уводит в Волшебную Страну. Но даже туда Уолтеру не хотелось. Надо во что бы то ни стало вернуться домой, в мир людей.

— Я могу тебя тут и оставить.

— Можешь. Но тогда окажется, что я был прав, — Уолтер снова выставил револьвер. — Ты готов?

— Всегда к твоим услугам.

Но прежде чем Уолтер успел отскочить, или пригнуться, или вообще осознать происходящее, вампир вытряхнул пепел из трубки и, не тратя лишних движений, швырнул в лицо противнику. Тот только и смог, что зажмурится инстинктивно, но резко вздохнул, и раскаленная пыль попала в рот, в горло, добралась до легких. Его скрутило от кашля. Отплевываясь и раздирая обожженную, невыносимо зудящую кожу, он выстрелил вслепую, и еще раз, и еще. Ни во что не попал, да и стрелял скорее затем, чтобы отогнать подступающее отчаяние. Страшнее всего было то, что вампир до сих пор не воспользовался его беспомощностью. Не иначе как затевает что-то грандиозное.

Так и вышло.

Когда Уолтер разлепил опухшие веки, то решил поначалу, что в глазах у него двоится. Точнее, множится. Сам он стоял в центре круга, а со всех сторон на него надвигался мистер Томпсон. В десяти экземплярах. Один из них помахал Уолтеру, и остальные повторили этот жест, но по-разному — кто с тщательно замаскированным злорадством, кто совсем уж развязно. Но довольными казались решительно все.

— Хотел сказку? — спросила одна копия.

— Изволь, — подхватила другая.

— Сам знаешь…

— …что делать дальше.

— Только один выстрел, Стивенс.

— Попадешь — твое счастье.

— Промахнешься…

— …я растерзаю тебя…

— …и твое отродье.

— Выбирай с умом.