Галина Романова - Слуга чародея

— Куда едем? — через пару минут решился я нарушить напряженное молчание.

На меня тут же наставили взведенный арбалет:

— Многа гаварыт — заткнут маг рот!

— Но я не маг! Я всего лишь…

— Заткнут рот!

— Нет! — Сидевшие по бокам от меня стражники тут же принялись меня связывать. — Не надо! Я обещаю… клянусь!

Тряпку, которая должна была выполнять роль кляпа, мигом убрали от моего лица, но арбалет и петля на запястьях никуда не делись.

— Клясться словам маг? — пытливо взглянул на меня арбалетчик.

— Слово мага! — воскликнул я и торопливо добавил: — У меня нет причин ненавидеть лично вас — мы с вами не знакомы и вряд ли вы входите в число моих врагов. Вы лишь выполняете приказ и ни в чем не виноваты! Но если примените насилие, я буду защищаться!

Арбалетчик переглянулся с четвертым моим конвоиром, шепотом обменялся с ним парой слов на том же гортанном наречии и кивнул:

— Кляп — нэт! Кандалы — да. На всякый слючай!

Ах, как же я сразу-то не догадался! Они именуют меня магом — значит, опасаются, что наложу на них чары, если останусь свободен. Наивные! Для того чтобы действительно обезопасить себя от моего колдовства, им пришлось бы не просто заткнуть мне рот, но и завязать глаза, а еще лучше — опоить чем-нибудь сонным, чтобы я не мог сосредоточиться. Но пусть считают, что единственное оружие мага — это руки. Так спокойнее — и мои конвоиры перестанут дергаться, и у меня появится неплохой шанс на спасение.

Мое многострадальное магичество придало лицу умиротворенное выражение, словно отсутствие кляпа во рту было единственной причиной для волнения, — и откинулось назад, опираясь на связанные руки. Меня боятся. Это хорошо и плохо одновременно. Значит, я чего-то да стою, а посему можно не волноваться, что Слизняка под шумок отвезут куда-нибудь в глухомань и прикончат. Хотели бы убить — давно бы разрядили в живот арбалет. Значит, надо только успокоиться и подождать подходящего момента, чтобы начать действовать.

Позвольте мне не описывать весь путь. Во-первых, это само по себе утомительно — нудно перечислять: «День первый… День второй…» А во-вторых, все равно дни не отличались разнообразием.

Похитители очень спешили — карета неслась чуть ли не вскачь. Мы нигде не задерживались надолго — на постоялые дворы заезжали, как правило, уже в полной темноте и выезжали на рассвете, пока большинство постояльцев еще не проснулось. Вашего покорного слугу под руки отводили в снятую комнату, где до рассвета не спускали с меня глаз. Нет, под прицелом арбалета больше не держали, но руки развязывали лишь для того, чтобы я мог самостоятельно оправиться и поесть. Я не сопротивлялся — это было единственное неудобство в пути, кроме того, стоило посмотреть на лица сопровождавших карету всадников, когда на второй день пути я вышел из гостиницы со свободными руками. Нет, они не запаниковали — просто застыли каменными статуями, выпучили глаза и задержали дыхание. Хм, неужели я такой страшный? А внешне не похоже!

Спохватившиеся конвоиры вцепились мне в локти, заломили руки назад.

— Господа, господа, — воскликнул я, пока они возились с веревкой, — не стоит так беспокоиться! Есть отличный оберег от любых враждебных чар! А именно — простое железное кольцо! Достаточно надеть кольчугу или повесить на груди на кожаном шнурке всего одно железное колечко — и большинство чар обойдет вас стороной! А оставшееся меньшинство… они слишком трудоемки и требуют длительной подготовки, начертания пентаграмм, жертвоприношений и чтения заклинаний!

Никто и бровью не повел, но уже вечером все всадники щеголяли в кольчугах, а мои конвоиры украсились кольцами таких размеров и толщины, что я лишь посмеивался про себя и с трудом сохранял серьезное выражение лица. Ко мне они стали относиться спокойнее, но все равно не спускали глаз и каждый миг заставляли чувствовать себя под арестом.

На восьмой день пути мы покинули пределы Сидонии, за два дня пересекли еще одно небольшое государство и въехали в предгорья. Королевская дорога по-прежнему ложилась под копыта лошадей и колеса кареты, а я замер и словно похолодел.

Меня везли в Бор!

Впереди вставали горы — знаменитый Каменный Пояс, делящий наш материк на две половины, западную и восточную. На западе в основном жили люди, на востоке — нелюди. Именно оттуда был родом отец Оммера-Полукровки. Пробраться из одной половины материка на другую можно было тремя способами — рискнуть и пересечь северное море, пройти через пустыню на юге и воспользоваться перевалом, который стерегло герцогство Бор. Правда, ходили слухи, что есть и другие неучтенные перевалы, но ими практически не пользовались, ибо там на пути вставало слишком много препятствий — от горных троллей и драконов до лавин и обвалов. Но Бор во всех смыслах оставался самым близким и безопасным маршрутом, почему горное герцогство и пользовалось таким влиянием. Не зря же, говорят, когда девять лет назад оное герцогство осталось без правителя (вдову с двумя дочерьми никто в расчет не брал), то аж шесть соседних государств захотели наложить на него свои загребущие ручонки. Хорошо, что братом вдовы-герцогини оказался сам Биркер Пятый Майнинг, король Сидонии. Да и, подозреваю, династия правителей Робурских теперь задерет носы, раз один из ее принцев, Гавейн, стал мужем наследницы Борской.

Кстати, о принце Гавейне! Вот кого мне следовало бояться — мужа леди Имирес. Если меня везут в Бор, значит… Значит, он обо всем узнал. Вот попал ты, Слизняк, так попал! Раньше надо было уходить! На каком-нибудь привале нейтрализовать конвоиров и бежать. Прорываться в столицу, в Академию. Авось Совет со-ректоров меня бы не выдал. Или взял бы с принца Гавейна клятву не причинять мне вреда — знания, которыми я располагаю, слишком ценны для того, чтобы меня казнить. А теперь…

Что со мной будет теперь?

Об этом я напряженно раздумывал последние часы своего путешествия, и мысли, прямо сказать, были невеселыми. А с чего радоваться, если на последней остановке на меня надели самые настоящие наручники? Железные! Вспомнили-таки мои слова о том, что железо нейтрализует магию!

Борский перевал и само герцогство Бор состояли из трех долин, расположенных одна за другой. Долины были довольно обширными — места хватало для пахотных земель, хотя большую часть все-таки занимали растущие на склонах виноградники и плодовые рощи. Столица располагалась на берегу горного озера, занимавшего центральную часть первой, самой западной долины, и казалась очень маленькой даже по сравнению с тем же Кротоном. Во всяком случае, от крепостных ворот до герцогского дворца мы добрались за считаные минуты. Я даже не успел как следует осмотреться.

Карета въехала на неширокий двор, остановилась, и меня буквально вынесли наружу, после чего подхватили под локти и, прыгая через две ступеньки, втащили во дворец. Кто-то из сопровождавших карету всадников бегом обогнал конвоиров — помчался докладывать о моем появлении.

«Ну все, Слизняк! — сказал себе я, когда меня ввели в небольшой каменный зал, стены которого были поверху украшены лепниной в виде виноградных побегов, а чуть ниже висели шкуры диких зверей. — Вот ты и попал… Интересно, позволят ли мне в качестве последнего желания увидеть мою леди?»

И только я так подумал, как вошла она.

Нет, не вошла — влетела так, словно за нею гнались. Я, исподтишка осматривавший зал и запоминавший расположение запасных входов и окон (вдруг придется удирать!), не заметил ее появления и вздрогнул от пронзительного крика:

— Слизняк!

Мысли о побеге вылетели из моей головы, взгляд впился в дорогое лицо.

От леди Имирес в молодой женщине, которая подошла быстрым плавным шагом, остались только синие глаза — черный наряд знатной горянки совершенно ее преобразил.

— Оставьте нас!

Конвоиры повиновались, и едва за ними закрылись двери, из груди принцессы вырвался вздох облегчения, а на губах расцвела улыбка:

— Наконец-то ты здесь! Какая радость!

— Что все это значит? Я арестован?

— Нет. — Она вдруг опустила глаза, сделала еще шаг ко мне и оказалась совсем близко. — Я просто… Просто хотела… Я забыла, как ты целуешься! — выпалила моя леди, снова подняв на меня взгляд. — Поцелуй меня, а?

Клянусь — когда розовая раковинка ее губ оказалась так близко, мне самому захотелось того же, но сначала надо было прояснить ситуацию:

— Простите, ваше высочество, но я под арестом! И хотел бы выслушать приговор…

— Нет, ты не арестован! — торопливо воскликнула она. — Я… ты… Мне просто захотелось тебя увидеть. Разве тебе не передали мое приглашение?

— «Приглашение»? — Плечи невольно передернулись. — Наручники, конвой!.. Так в гости не приглашают!

— Ну, — леди Имирес отвела взгляд, — ты вряд ли согласился бы приехать сюда сам. Здесь у нас захолустье, глушь и вообще…