Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...

На равнине не росли высокие деревья, зато ее во многих местах устилал низкий кустарник. Стволы были настолько крепки, что их удавалось срубить лишь плазменным резаком. Биологи изучили срезы и установили, что этим зарослям никак не меньше трех сотен местных лет. Пользы от них оказалось мало, так что людям, по-видимому, предстояло развести на Троасе земные породы деревьев и кустарников.

Однако список съедобных растений и пригодных в пищу животных быстро рос. Человек, затерявшийся в лесу и имевший лишь одно огниво, вполне мог выжить, не испытывая мук голода.

Но что же тогда случилось с экипажем «Да Гама»?

В исчезновении первой экспедиции нельзя было винить природу Троаса — она была не более суровой, чем во многих обитаемых районах Земли. Сейчас, летом, дни были теплыми, а дожди — умеренно прохладными. Конечно же, зимой выпадет снег и настанет тридцатиградусная стужа, но землянам к такому не привыкать. Воздух вполне годился для дыхания, и даже низкое содержание углекислого газа почти не ощущалось. Освещение было, конечно, странным: то зеленым, то красным, то смешанным, с многочисленными оттенками, дающим сразу две тени, — но оно не могло вызвать у людей никаких эмоций и, тем более, психических расстройств. Порой встречались ядовитые растения, и несколько человек заработали сильную сыпь, когда попробовали их, но дважды в такую ловушку попался бы только болван. Вокруг царило непривычное для землян умиротворение, не было слышно ни шума машин, ни скрежета станков — только свист ветра, шелест дождя, раскаты грома, пение птиц и крики животных…

Лоренцен по нескольку часов в день проводил в своей маленькой обсерватории, пытаясь измерить периоды обращения планеты и главных небесных тел. Остальное время он помогал товарищам, играл с ними в шахматы, болтал на разнообразные темы или просто сидел в тихом уголке и читал. Это нельзя было назвать полным бездельем, но все же он чувствовал себя немного виноватым.

Со времени высадки прошло двенадцать суток (на Троасе они составляли тридцать шесть часов). И однажды вблизи лагеря появились чужаки…

Появление аборигенов обнаружила одна из следящих видеокамер. В ее поле зрения попали фигуры каких-то существ, идущих в сторону лагеря. Сработала сирена, и воздух завибрировал от тревожного воя.

Первым спрыгнул с койки фон Остен. С криком «Либер готт!» он схватил автоматический пистолет и выбежал из домика. Остальные, одевшись с лихорадочной быстротой, поспешили занять места в заранее намеченных местах обороны.

Фон Остен прыгнул в траншею, опоясывающую лагерь, и поднес к глазам бинокль. Туземцев было… три… шесть… восемь. Они находились еще довольно далеко, так что трудно было разглядеть их фигуры.

Рейнджер достал интерком и хрипло произнес:

— Говорит фон Остен. Всем занять опорные точки обороны. Капитан Гамильтон слушает?

— Да. Я на корме первого челнока. Аборигены похожи на разумных существ?

— Кажется, да.

— Хорошо. Всем оставаться на огневых позициях, но стрелять только по моему сигналу. Это приказ. Слышите — стрелять только по моей команде!

— Даже если они нападут первыми? — возмущенно спросил фон Остен.

— Да, даже тогда.

Сирена продолжала завывать. Тревога, общая тревога!

Лоренцен бросился к убежищу, которое было отведено для людей, неопытных в военном деле, — чтобы те не мешали во время боя. Лагерь был охвачен смятением. Со всех сторон доносились крики, топот ног, пыль поднялась серым облаком, мешая видеть. С гулом взлетел флаер, чтобы наблюдать за происходящим с высоты птичьего полета. «Нет, с высоты тетраптериуса, — поправил себя на бегу Лоренцен. — Здесь нет обычных птиц, это — не наш мир».

Он ворвался в убежище и остановился, тяжело дыша. Радом стоял озабоченный Эвери. В красном свете Лагранжа-2 его круглое лицо выглядело не похожим на человеческое.

— Неужели туземцы? — спросил психолог.

— Похоже на то… — выдохнул Лоренцен. — Их не меньше полудюжины, и они идут в нашу сторону пешком. Какого черта мы так перепугались?

— Неосторожность — мать многих роковых ошибок, — отозвался из темного угла Торнтон. — Мы не знаем, каковы намерения этих существ. Нельзя давать шансов возможному противнику. Надо быть мудрыми, словно змеи…

— …и кроткими, как голуби, — добавил Эвери. — Но таковы ли мы? Человек — дитя в колыбели Галактики, и на все неизвестное он реагирует, как ребенок, — со страхом и агрессивностью.

— «Да Гама» не вернулся, — сухо напомнил Торнтон.

— Сомнительно, что туземцы, не имеющие даже городов, были способны уничтожить космолет, — отпарировал Эвери и поджал губы.

— Но кто-то его уничтожил! — сказал Лоренцен, дрожа то ли от холода, то ли от возбуждения. — У аборигенов может оказаться мощное оружие, например бактериологическое.

— Говорю вам: это детские страхи, — ответил Эвери. — Все мы смертны, и все мы знаем, на какой риск идем. Надо по-дружески встретить местных жителей…

— И поговорить с ними по душам, не так ли? — с кривой усмешкой заметил Торнтон. — Надеюсь, вы уже выучили язык аборигенов?

В убежище наступило молчание. Лагерь тоже затих, ожидая развития событий.

Лоренцен взглянул на свои ручные часы. Минуты еле ползли. В убежище было душно и пыльно.

Прошел час, прежде чем сирена успокаивающе загудела: «Все в порядке, тревога отменена».

Лоренцен первым выскочил наружу и увидел невдалеке группу туземцев. В центре лагеря их поджидали астронавты с ружьями в руках. Впереди всех стоял безоружный Гамильтон, выразительно сложив руки на груди. Почти не мигая, он смотрел на гостей.

Лоренцен не раз видел фильмы о жителях дальних планет. Обитатели Троаса оказались далеко не самыми экзотичными из всех, но одно дело смотреть на экран телевизора, а другое — встретиться с инопланетянами лицом к лицу. Молодой астроном только сейчас впервые осознал, что люди вовсе не уникальное создание природы, а лишь одни из бесчисленных видов живых существ.

Туземцы, как и люди, использовали для ходьбы задние конечности, в то время как передние казались непропорционально маленькими и хилыми. Тела их были покрыты короткой серой шерстью, образующей вокруг глаз черные круги. Круглые головы были увенчаны короткими ушами с кисточками на концах. Черты их лиц поражали: плоские черные носы, узкие заостренные подбородки, щетинистые усы над широкими ртами с черными губами — и большие золотистые глаза. Лоренцена поразило, что у аборигенов были тяжелые и длинные, как у кенгуру, хвосты, — вероятно, они уравновешивали тела при ходьбе и могли служить оружием в ближнем бою. На руках находилось по четыре пальца, причем один противостоял другим. Длинные синие ногти больше походили на когти какого-нибудь хищника, но туземцы явно были разумными существами, потому что носили одежду: свободные блузы и широкие брюки. О поле существ трудно было судить, поскольку они были одеты одинаково. На ногах они носили нечто вроде кожаных мокасин. Все имели пояса, на которых висели самые разнообразные сумки, ножи или топоры и что-то вроде рога с порохом. За плечами у них были небольшие рюкзаки, а в руках туземцы держали длинные предметы с круглыми дулами, — возможно, гладкоствольные ружья.

Поначалу гости показались все на одно лицо, но вскоре Лоренцен стал находить индивидуальные отличия.

Один из них заговорил — если можно было считать речью невнятное мяуканье. При этом можно было разглядеть длинные синие зубы, явно приспособленные для пережевывания как растительной, так и животной пищи.

Гамильтон обернулся к своим людям.

— Они не похожи на военный отряд, — сказал он. — Эвери, вы опытный лингвист. Можете что-то понять из их речи?

— Нет… еще нет… — Лицо психолога было красным от возбуждения, голос его дрожал. — Кажется, я различаю отдельные слова, но это пока все.

— Черт побери, я даже этого не слышу, — процедил сквозь зубы Кемаль.

Группа туземцев остановилась в метрах десяти от землян. После долгой паузы стоявший в центре вновь заговорил. Лоренцен уловил паузу между фонетическими группами. Он некогда изучал в колледже курс сравнительной лингвистики, но мало иго запомнил из него.

— Не знаю, о чем говорит этот парень, но мы для него явно не боги, спустившиеся с неба, — вполголоса произнес капитан.

— Этого трудно было ожидать, — заметил Эвери. — Туземцы владеют пороховым оружием, а это значит, что их общество достаточно высоко развито. Их ружья лучше, чем земные мушкеты времен Ньютона.

— Но откуда они взялись? — недоуменно спросил Фернандес, не сводя глаз с молчаливо стоящих гостей. — Мы не видели из космоса ни городов, ни деревень.

Гамильтон пожал плечами:

— Эту загадку нам предстоит решить. Эвери, я приказываю вам немедленно заняться изучением их языка. Фон Остен — вы будете отвечать за охрану лагеря. Сделайте так, чтобы за каждым из туземцев постоянно наблюдал кто-нибудь из наших людей. Не вздумайте применять силу без крайней необходимости. Если гости захотят уйти, не задерживайте их. Остальные пускай займутся своими делами, но держатся настороже. Никто не должен выходить за пределы лагеря без моего разрешения. Туземцы не выглядят враждебными, но всякое может случиться.