Таина - Здравствуй, Хогвартс в сапогах!

Из радиоприемников послышалось тихое шипение, а потом началась песня:

— Очень оптимистическая песня. Как раз для такого радостного утра. — Скривилась Гермиона.

— Гермиона! — Пафосно вскричал Гарри, всплеснув руками, — Тебе не понравилась песня?! Это же по заказу директора!

— Я думаю, что он выбирал ее, руководствуясь только названием. — Проигнорировала шпильку девушка.

Гарри и Рон обменялись понимающими взглядами.

— Нет, ну ты слышал! — Драко встряхнул сонного Блейза. — Мало того, что ди-джей на радио Гриффиндорец, так что он ставит! Ты про разорванный рот слышал! ЗАБИНИ! Ты слышишь меня, чтоб тебя расплющило!

— Малфой, ёлки, орешь как беременный лепрекон! Ну, песня, хорошая песня, взъелся тут!

— Это хорошая!? Забини, да ты в своем уме!?

Малфой подпрыгнул и начал с удвоенным усердием убеждать друга в своей правоте. А Блейзу хотелось спать, спать и еще десять раз спать, и на песни, гриффиндорцев, ди-джеев ему было очень-очень фиолетово.

9:07. Подземелья Снейпа.

— … И я еще раз напоминаю, военнослужащий должен быть патриотом своего отечества! — Рявкнул Снейп так, что проснулись все, кто уже выработал привычку спать с открытыми глазами и умным лицом, так необходимую в школьной жизни.

— У военнослужащего должна быть высокая воинская дисциплина! Верность воинскому долгу! Готовность защищать Родину!

— Знаете, Снейпу форма не идет… — Рон скривился. — У него лицо еще больше зеленеет и он становиться похож на инфернала.

Гарри и Гермиона тихо засмеялись.

Забини навострил уши и дернул Малфоя за рукав.

— Драко, эти гриффиндорцы говорят что-то нехорошее про нашего декана.

— В кои-то веки они правы… — Драко вздохнул и попытался лечь на парту.

Гермиона, Рон и Гарри шли в гостиную Гриффиндора.

— Мдя… Когда Снейп залечил про то, что те, кто не служил, не могут честно смотреть в глаза товарищу, я пристально посмотрел в глаза Гарри. И как-то никаких угрызений совести не испытал.

Гермиона улыбнулась, — Тогда все посмотрели в глаза друг другу, пожали плечами и отвернулись.

— А сколько у нас времени для отдыха? — Поинтересовался Гарри.

— Два часа! Дамблдор расщедрился, однако!

— Рон, ну он же не садист, какой! Он же понимает, что нам нужно время привыкнуть к новым условиям жизни.

— Садист-садист! — Рон не унимался, и неожиданно получил от Гарри подзатыльник.

— А ну хватит говорить нехорошее про зайцев![4] То есть про директора! — Гарри постарался принять серьезное лицо для подобающего устрашения.

— Обложили! — пробурчал Уизли, потирая голову. Рон хотел обидеться, да поленился. А из динамиков над головами учеников опять послышался голос Денниса Криви:

— А теперь у нас песня Леонида Агутина и Отпетых мошенников!

— Вот это песня! — Улыбнулся Невилл, пританцовывая. — Это не про порванные рты!

Лаванда Браун плюхнулась в кресло со страдальческим стоном.

— Я не могу ходить в этом зелено-непонятном! — Пробурчала девушка, стягивая сапоги.

— Ладно, Лав, не убивайся! — Рон сел рядом с девушкой и погладил ее по голове. — Это еще не самое плохое!

— А что самое плохое?

— Не знаю. — Рон пожал плечами. — Но стопудов что-то будет!

— Ну, вас, пессимистов! — Гарри откусил кусок от шоколадки. — Се бут хорожо!

— Я тоже так буду думать, когда у меня батончик шоколада с медом и орехами будет в руке!

— Так у меня еще есть! — Гарри жестом фокусника извлек из кармана еще несколько шоколадок. — Налетай, честной народ!

Народ не заставил себя ждать.

Большой Зал. Обед.

— Мясо, мясо, мясо, мясо! — Шептал себе под нос жутко голодный Рон.

Ученики, успевшие порядком проголодаться, быстро расселись за своим столом (у «проходящих службу по призыву» был отдельный стол).

— Мерлин, что это?! — Ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Гарри, когда перед ним появилась тарелка с чем-то ядовито-зеленым.

— О! Симус что-то говорил, что сегодня будет суп из какой-то кислой травы. Щабель, вроде. — Ответил Дин Томас.

— И… это съедобно? — Рон осторожно понюхал содержимое своей тарелки.

— Даже вкусно! — Жуя, сказал Невилл, которому так надоели жалобные трели своего живота, что он готов был съесть все, что угодно.

— Ммм… — Гарри отважился проглотить ложку зеленого борща. — Странно… Кисловато… Но вкусно!

Остальные гриффиндорцы поддержали свою живую легенду.

— Слышишь, гриффиндорцы это едят. — Блейз толкнул Драко в бок.

— Ага! Что гриффиндорцу хорошо, то слизеринцу смерть! — Угрюмо ответил Драко, настороженно поглядывая на свою тарелку с зеленым борщом.

— А я с вами не согласен! — Произнес Теодор, который уже почти все съел.

— Живой? — С подозрением спросил у него Блейз.

— И еще сытый! — Довольно ответил Нотт.

— Эх! Если я не вернусь… — Прошептал Забини, крепко зажмурился и съел ложку супа.

Драко напряженно следил за его лицом, ожидая, что друг станет цветом в тон супа и упадет со стула, перед этим завещав Драко все свое состояние. Но не дождался. Блейз открыл глаза, заявил всем, что это съедобно и начал опустошать свою тарелку, усердно помогая себе хлебушком.

— Какой ужас… И ты, Брут… — Прошептал пораженный Малфой.

— Если… Я… Еще… Хоть… Раз… Возьму… В руки… Этот… Инструмент… Для… Пыток… — Рон, тяжело дыша, свалился на траву.

Шматко со Снейпом вывели семикурсников на небольшую поляну возле Запретного леса и сказали, что у них будет проходить инженерная подготовка, заключающаяся в рытье окопов и блиндажей. Палочки, кстати, у всех забрали. Без жертв не обошлось, не каждый вот так возьмет и добровольно отдаст свою палочку…

— А я, наивный, думал, что инженеры — это такие дяденьки и тетеньки, которые что-то тихо чертят на больших кусках бумаги… — Гарри, откинув то самое орудие пыток, в миру называемое лопатой, приземлился рядом с другом.

— А я считаю, что нам нужен небольшой перекур, но так как мы не курим, пойдем, посмотрим на успехи других! — Предложил Рон и друзья, еще посидев немного, отправились обозревать разрытые окрестности. Где-то справа рыли окоп Блейз Забини и Панси Паркинсон. Оттуда слышались немного непечатные выражения, причем непонятно, какие из них кто произносил. Рядом в своем свежевырытом окопе сидел Дин Томас, рассказывающий немного неприличные анекдоты Падме Патил. Причем Падма и не думала краснеть, и сама дополняла Дина, когда он забывал какую-то деталь. А уже дальше, из еще одного окопа слышался лязг, будто там кто-то сражался на… лопатах?

Гарри и Рон переглянулись и побежали полюбопытствовать, кто там, что там, где, зачем и почему, и кто, в общем-то, виноват? Но на полпути перед ними выросла мрачная фигура Снейпа, сказавшая, что они еще не закончили. И парни поплелись обратно. А в блиндаже, (его копали всем седьмым курсом, но потом дали заканчивать двоим), прислонившись к разным стенкам, стояли жутко злые Гермиона Грейнджер и Драко Малфой, выставившие вперед лопаты.

— Фуух, Грейнджер, я тебя сейчас буду убивать!

— Только попробуй! — Воинственно крикнула девушка и угрожающе замахала лопатой.

— Драко набрал побольше воздуха и попытался свалить Гермиону на пол, но вместо этого получил древком лопаты по ребра. У Драко резко округлились глаза, и он молча согнулся.

— Ой! — Гермиона сама испугалась, что удар получился слишком сильный, и прижала ладонь ко рту.

— Эй! Малфой! Ты … это… живой?

— Если бы я умер, то попал бы в рай и там бы меня бы уже окружали полуобнаженные вейлы. Но раз здесь только ты, то я думаю, что жив. — Хрипло ответил Драко, отдышался и все-таки повалил Гермиону на пол.

— Малфой, слезь с меня! — Прошипела гриффиндорка и попыталась дотянуться до лопаты. Драко это дело засек и нейтрализовал в зародыше.

— А теперь слушай меня, Грейнджер! Я тебя отпускаю, но ты ведешь себя хорошо и этот гадкий инструмент под названием «лопата» используешь только по назначению! Усекла?

— Боггарта с два, Малфой! Слезь с меня!