Сергей Мусаниф - Последнее правило стрелка

Бозел отстегнул от лацкана своего камзола булавку, прошептал пару слов, и в его руке оказался полноразмерный меч.

— Доволен? — спросил он Гарри. — Это мне ваш Горлогориус пособил. Так меч привлекает меньше внимания и руки не оттягивает.

— Доволен, — сказал Гарри. — А в какое место ты булавку втыкаешь, когда в дракона превращаешься?

— Я бы тебе сказал, но ты еще слишком молод, чтобы знать такие вещи. — Бозел превратил меч обратно в булавку и спрятал в одежде. — Кстати о драконах. Почему бы тебе не вернуть мне мое обличье? Обычно я прыгаю в бездну с гораздо большей уверенностью, если у меня есть крылья.

— Хм… — Возвращать Бозелу крылья Гарри совершенно не хотелось. А вдруг он возьмет да и улетит в самый ответственный момент? Но использовать этот аргумент в споре было невежливо. — А вдруг в том месте, где мы окажемся, к драконам плохо относятся?

— А вдруг там плохо относятся к людям? — парировал Бозел. — В частности, к волшебникам. Есть несколько благословенных миров, где вашу братию сжигают на кострах. И правильно делают, кстати.

— В тех же мирах вашу братию нанизывают на копья, — сказал Гарри.

— Это не новость. Нас практически везде на копья нанизывают, — сказал Бозел. — Такова уж ваша поганая человеческая природа. Вы терпеть не можете чужого совершенства.

— Это драконы совершенны? — возмутился Гарри. — Крылатые рептилии, на которых и смотреть-то страшно?

— И кто это говорит? Примат бесхвостый? — спросил Бозел. — Вчера с дерева слез, а сегодня вершиной мироздания себя возомнил?

— Прекратите, — гаркнул Муромец. — Дело надобно делать, а не разговоры пустые разговаривать. Лаетесь, как две шавки подзаборные, даже смотреть на вас тошно.

— Он первый начал, — сказал Бозел.

Гарри задохнулся от возмущения подобной наглостью. По его глубокому убеждению, первый начал именно Бозел. И вообще, что это за детский сад?..

Гарри мысленно сосчитал до десяти и взял себя в руки. Заклинания, особенно такие серьезные, надо творить в спокойном состоянии духа. Не приведи Горлогориус, букву какую-нибудь перепутать или паузу не в том месте сделать, и вместо Бездны… тут Гарри подумал, что же такое может быть хуже Бездны Хаоса, ничего не придумал и стал творить магию.

Сначала он извлек револьвер и прочитал короткое поисковое заклинание. Потом направил свою волшебную палочку в землю и по бумажке, очень внимательно, прочитал заклинание Горлогориуса.

Отдача оказалась страшной.

Палочка в руках Гарри дергалась и вибрировала с такой силой, словно волшебник держал в руках не кусок магического дерева, а включенный на полную мощность пожарный рукав.

Чужая волшебная сила, равной которой у молодого волшебника никогда не было, проходила через инструмент Гарри и уходила в землю.

А потом земля задрожала.

Бездна разверзлась.

— Не впечатляет, — прокомментировал Бозел.

На этот раз Бездна Хаоса приняла вид узкой, не более двух метров в ширину, расщелины, тянувшейся на двадцать шагов. У Негориуса получилась куда как более солидная пропасть…

— Но с глубиной все нормально, — сказал Гарри, посмотрев вниз. На расстоянии нескольких сотен метров от поверхности клубился туман.

— У меня уже клаустрофобия, — заявил Бозел. — Если мы туда прыгнем, то до дна живыми точно не долетим — о стенки побьемся. Ты бы их раздвинул, волшебник.

— Не могу, — сказал Гарри. — Это было одноразовое заклинание.

— Дилетант, — констатировал Бозел. — С кем приходится иметь дело! Сплошь недоучки и неудачники. Прости, Илья, к тебе это не относится.

Все четверо заглянули в Бездну.

— Значит, прямо туда нам и прыгать? — уточнил Джек.

— Да, — сказал Гарри.

— Звучит не очень обнадеживающе.

— Как мы это сделаем? — спросил Илья. — Надо провести какой-то ритуал, взяться за руки или еще что-то в этом роде? Или просто шагнуть в Бездну?

— Учитывая ширину пропасти, браться за руки или прыгать всем одновременно я категорически не рекомендую, — сказал Джек. — Если, конечно, у Гарри нет на этот счет никаких специальных указаний.

— Нет никаких указаний, — сказал Гарри.

— Значит, уже можно прыгать? — уточнил Муромец.

— В принципе ничего этому не мешает, — сказал Гарри.

— А ты уверен, что хочешь быть первым, Илья? — спросил Бозел. — Пусть волшебник первым прыгнет. Это будет справедливо.

— Мне надоело слушать вашу болтовню, — заявил Муромец. — Кроме того, я хочу подать вам пример.

Богатырь не стал прыгать. Он просто сделал шаг вперед и свалился в пропасть. Трое временно оставшихся наверху проводили его долгими взглядами. Затем фигуру Муромца поглотил туман.

— По крайней мере, мы не услышали его предсмертного крика, — выразил общее настроение Бозел. — Хотя если Бездна достаточно глубока, мы и не могли его услышать.

— Существует только один способ выяснить ее глубину, — сказал Джек Смит-Вессон. Он снял темные очки, положил их в саквояж и взялся свободной рукой за свою шляпу. Со стороны выглядело так, будто стрелок собирается кого-то приветствовать.

А потом он тоже шагнул в Бездну. Этого Гарри никак не ожидал. Он не думал, что Джек Смит-Вессон оставит его наедине с драконом, хотел услышать какие-то ободряющие слова, ощутить дружескую поддержку. Но вместо этого ему в глаза смотрел дракон, не питающий к волшебнику никаких теплых чувств.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, юный колдун, — сказал Бозел. — Ты думаешь о том, что ты будешь делать, если я откажусь прыгать. Ты ничего не стоишь без поддержки стрелка и твоего учителя. Тебе страшно?

— Страшно, — сказал Гарри.

— Сейчас тебе будет еще страшнее, — пообещал Бозел и прыгнул в Бездну с непонятным Гарри криком «Джеронимо!».

Он был единственным, кто сделал это красиво. Раскинув руки, словно ожидая, что они вот-вот превратятся в крылья, откинув голову назад…

Бозел оказался прав. Когда Гарри остался один, ему стало еще страшнее.

Прыгать в компании было бы намного легче. А так…

Если Горлогориус ошибается, то все трое уже мертвы, и именно Гарри отправил их на смерть. Если Горлогориус ошибается, то вселенная падет через пару дней. Если Горлогориус ошибается, то все это было напрасно.

На ватных ногах Гарри подошел к самому краю Бездны. Боязнь высоты являлась одной из многочисленных фобий молодого волшебника, и теперь ему предстояло встретиться с ней лицом к лицу.

Говорят, что высоты бояться глупо, на самом деле стоит опасаться земли. Потому что когда ты падаешь с высоты, ты падаешь на землю и убивает тебя именно земля, а не высота. Земли видно не было, ее скрывал туман. Может, оно и к лучшему, подумал Гарри. Но почему люди не летают, как птицы? Если бы сейчас я мог раскинуть руки, махнуть крылами и плавно спикировать в эту чертову Бездну…

Интересно, а можно ли плавно пикировать, или одно исключает другое? Надо будет проконсультироваться с кем-нибудь знающим.

Кто может это знать?

Гарри понял, что отчаянно тянет время, стоя на краю Бездны. А вселенная в это время умирает. Вселенная ждет прыжка Гарри, за которым последует ее спасение. Она ждет, а Гарри медлит. Это неправильно.

Пришло время совершить то, чего хочет от него вселенная. Надо сделать один решительный шаг, один маленький шаг для человека, один огромный шаг для всего мира. Мысль показалась странной и какой-то чужой. Гарри попытался вспомнить, где он мог слышать что-то подобное, задумался, потерял равновесие и полетел в пропасть.

Спустя несколько секунд после его падения края Бездны сомкнулись и ландшафт Триодиннадцатого царства вернулся к своему первоначальному состоянию.

Гарри никогда не прыгал с парашютом, поэтому сравнить полученные во время падения в Бездну Хаоса ощущения ему было не с чем.

Особого восторга от свободного падения он не ощутил. Ветер сразу же выбил воздух из его легких, и волшебник чуть не задохнулся. Когда ему таки удалось глотнуть кислорода, поверхности уже не было видно, а стены странным образом раздвинулись и исчезли из поля зрения. Гарри продолжал падать в полной пустоте. Где-то под ним клубился туман, но у волшебника создавалось такое впечатление, что он к туману не приближается. Возможно, имел место какой-то оптический обман и на самом деле туман был слишком далеко.

Примерно через минуту полета страх исчез, вместо него появилось любопытство. Понятно, что к Бездне Хаоса нельзя подходить с обычными мерками, это вам не какая-то обычная пропасть, но волшебнику хотелось бы знать, когда закончится его полет. И самое главное чем.

Гэндальфу хватило одного падения в Морийскую Бездну, чтобы качественно посветлеть и получить внеочередной левел-ап. Может ли Гарри рассчитывать на нечто подобное, пережив прыжок в Бездну Хаоса, по сравнению с которой ее Морийская сестра казалась небольшой впадиной?