Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Поспорить с судьбой

С тех пор я зарекся пренебрегать предостережениями, увиденными во сне.

Однако сейчас ничего конкретного вспомнить не получалось. Только смутная тревога и ощущение какой-то далекой, но явно приближающейся опасности. Промучившись до рассвета и так ничего и не вспомнив, я сдался — возможно, это был всего лишь сон. Или Коллет сообразила, что я провел ее, и где-то на дороге в Германию сейчас посылает в мой адрес проклятия — тоже вполне возможный вариант!

Что ж, выбора у меня все равно нет, ведь непонятно, ждет ли меня опасность впереди или позади. А я в такой ситуации всегда предпочитаю идти вперед! Итак, в Либерхоффе!

Андрэ отбивался, словно от этого зависела как минимум его жизнь, а то и бессмертная душа. В конце концов мне удалось его разбудить, прокричав прямо в ухо: «Жаркое стынет!». Точнее, разбудить мне его не удалось, но, услыхав волшебное словосочетание, его величество поднялся с кровати, оделся и прошествовал в общий зал трактира — все это, не открывая глаз. Проснуться он изволил, только доев первую порцию жаркого, и немедленно потребовал добавки на том основании, что не помнит, как и что ел. Впрочем, в этот раз золотые под кушаком приятно грели живот и можно было позволить себе не экономить на дорожных расходах. Насытившись, гигант настроился было вздремнуть, но я безжалостно погнал его на улицу.

— Господин капитан, а может, ну его, этот Либерхоффе? — заныл Андрэ, растирая вмиг покрасневшие уши. — Холодно-то как!

Действительно, ночью ударил мороз, и, честно говоря, энтузиазма у меня поубавилось. Но потомок благородного рода фон Коттов не привык отступать перед каким-то там морозом!

— Стыдись, Андрэ! Дворцовая жизнь сделала тебя рохлей! Вспомни — ведь не так давно ты был грозным разбойником, жил в лесу, спал на снегу…

— Господь с вами, господин капитан! Что вы за ужасы такие рассказываете?! — замахал руками Андрэ. — С чего это я на снегу спать бы стал? Нешто трудно на ночь в амбар или овин пробраться?

— Все равно ты стал слишком изнеженным! Привык мягко спать да сытно есть!

— А че плохого? — пожал плечами король. — Все об этом мечтают. Ну, может, какие отшельники святые не мечтают — я слыхал, они вообще на камнях голых спят, а едят сухой горох, акрид, что у нас кузнечиками зовутся, и всякую прочую дрянь. Ну так и пусть — видать, им это нравится. А я ж не святой, я уж как-нибудь как все.

Я безнадежно махнул лапой — спорить с Андрэ, когда он начинает вот так рассуждать, бесполезно. К тому же в его словах был здравый смысл. Другое дело, что ехать-то все равно надо! Морозная погода может продлиться несколько дней, а в том, что Анна и Коллет будут продолжать поиски беглого короля, никаких сомнений не было. Так что я выложил свой самый сильный козырь:

— Андрэ, ты хочешь встретиться с Анной?

Андрэ резко побледнел и, поймав за шиворот конюха, рявкнул:

— Эй, пошто лошадь господина капитана до сих пор не оседлана?! А ну чтоб одна нога здесь, а другая — тоже здесь!

— Что за спешка? — зевнула Иголка, кося на меня заспанным глазом. — Опять мы что-то натворили и надо срочно убегать?

— Гм… Как ни странно — нет. — Вспомнив, при каких обстоятельствах мы чаще всего покидали постоялые дворы в прошлом, я развеселился. — Нет, а ведь и вправду странно! Нас не обокрали и даже не пытались. Мы никого не прибили. За нами не гонится инквизиция…

— Вот-вот, — странным тоном протянула Иголка.

Веселье мое как рукой сняло.

— Иезус Мария! Не к добру это!

Впрочем, где-то к середине дня я немного успокоился и перестал озираться и прислушиваться. Никто на нас не нападал, не видно и не слышно было погони. Может быть, и впрямь это путешествие пройдет спокойно?

Ну можно же помечтать?!

Запись в дневнике Конрада фон Котта от 5 января

16… года от P. X.

Дипломатия, со всеми ее уловками и компромиссами, всегда вызывала во мне недоверие и, даже не побоюсь этого слова, неприязнь. Хуже нет ситуации, когда приходится идти против совести и чести, руководствуясь «высшим благом». Раньше, в бытность свою наемником, я всячески бежал подобного выбора, но, увы, не все подвластно нашим желаниям. И тогда остается лишь уповать на Провидение и случай, что не допустят слишком уж низкого падения старого солдата!

Примечание на полях. Ну или хотя бы позволят ему сохранить лицо!

Несколько дней пути до Куаферштадта прошли мирно и неспешно. Мы выезжали поздно, когда уже начинало светать, и стоило опуститься сумеркам, как останавливались на каком-нибудь постоялом дворе или, если города рядом не случалось, напрашивались на постой в деревенскую избу. Места вдоль дороги из Бублинга в Куаферштадт населены весьма плотно, так что ночевать под открытым небом нам не пришлось ни разу.

Я уже начал надеяться, что тревога моя была напрасной и сон тот оказался самым обычным сном. Увы, не раз уже приходило мне в голову, что моему ангелу-покровителю постоянно кажется, будто Конрад фон Котт живет недостаточно насыщенной жизнью, и он делает все, лишь бы не позволить моей душе пребывать в лености и довольствии. Впрочем, и телу моему стараниями этого пернатого паршивца тоже достается регулярно.

Вот и опять — стоило мне успокоиться и расслабиться, как дорогу нам заступил отряд стражников. Причем выражение их лиц не оставляло сомнений в том, что заслон выставлен здесь не просто так, а именно по наши с Андрэ души. Даже в прежние времена я не стал бы сражаться с дюжиной хорошо вооруженных солдат, хотя как-то и довелось мне биться одновременно против пятерых… правда, и отделали меня тогда на совесть! Ну а уж в кошачьей шкуре и рассчитывать было не на что. Разве что Андрэ? Нет. Несмотря на то что гигант несколько раз ввязывался в драки и его колоссальная сила спасала наши шкуры, происходило это лишь в минуты крайней опасности. А стражники хоть и настроены были решительно, но нападать не спешили.

Шмыгая посиневшим от мороза носом, их командир даже изобразил что-то вроде салюта.

— Ваше величество! Его величество король Пусий Первый Великолепный просит оказать ему честь и посетить его дворец с официальным… э-э-э… или неофициальным визитом… Ну или вроде того. Вот.

— А? — Наш мудрый самодержец почесал давно не бритый подбородок и вопросительно уставился на меня.

— Хм… а откуда его величество узнало, где искать его величество? — подозрительно спросил я у стражника. — За нами что, следили?

— А даже если и так? — нахально возразил тот. — Он, промежду прочим, монарх. Абсолютный. Что хочет, то и делает.

— Передайте его величеству, что его величество Андрэ Первый Могучий благодарит его величество за оказанную честь, но, ввиду того что путешествует инкогнито, не имеет возможности принять его приглашение.

Стражник ухмыльнулся, продемонстрировав зубы, которым могла бы позавидовать Иголка.

— Ты не понял, коротышка! Его величество Пусий Первый Великолепный настойчиво просил принять его приглашение. Очень настойчиво!

Остальные стражники как по команде положили руки на рукояти мечей. Мне оставалось только сохранить видимость достоинства и важно ответить:

— Что ж, ступайте вперед и передайте его величеству Пусию Первому Великолепному, что его величество Андрэ Первый Могучий с благодарностью принимает его предложение.

— Ты меня за дурака держишь? — рассмеялся стражник, хватая Иголку за узду. — Пойдете с нами!

— Неприлично подозревать благородных людей в обмане! — попенял я стражнику.

— А я благородных и не подозреваю, — парировал стражник. — Даже у нас про маркиза д'Карабаса знают: если обещал, то сделает. А вот тебя я очень сильно подозреваю — ты известный проходимец!

Я не нашел что ответить на это наглое заявление. Проклятое кошачье тело! Даже на дуэль наглеца не вызовешь! Но какова ирония! Бывшего батрака и разбойника они, видите ли, считают благородным маркизом, а настоящего дворянина в седьмом поколении — проходимцем! Ну погодите! Только бы представился случай — вы у меня попляшете!

Однако вскоре я успокоился и задумался над куда более важным вопросом: какого дьявола понадобилось от нас Пусию? В том, что он узнал о нашем путешествии, не было ничего неожиданного — разведка у Пусия Великолепного одна из лучших в Европе. Но зачем тащить нас во дворец? Взыграли родственные чувства — как-никак Анна ему двоюродная племянница — и он решил вернуть блудного супруга домой? Но раньше Пусий не проявлял особой теплоты в отношениях с Анной. Даже на ее день рождения ограничился дежурным поздравлением и каким-то дешевым подарком, присланным с курьером. Или он до сих пор не простил мне бегство мэтра Бахуса? Но ведь уже больше года прошло! Эх! В любом случае ничего хорошего нас не ждет. Даже не знаю, что я предпочел бы — оказаться в тюрьме у Пусия или встретиться с Коллет и Анной.