Ирина и Сергей Крускоп - Охота на лис

Не дождавшись проблеска догадки, вампир вздохнул:

— Это — старый амулет для создания порталов, так?

— Был… так.

— … рассчитанный на переброску одного человека в оба конца, что бы ни случилось, так?

— … и он должен был перенести тебя обратно без приключений. Мальчик мой, он мог рассыпаться только в одном случае: если обратно он доставлял больше, чем отправлял туда. Причем значительно больше. Если ты не набрал оттуда никаких сувениров, коих я не вижу, остается только один вариант.

Глаза Лотана неожиданно расширились в чудовищном понимании, а Эльдгард расчетливо добил:

— Ты протащил кого-то оттуда, причем не одного. Полагаю, ЭТО расстроит твоего безутешного брата гораздо больше, чем потеря амулета.

Меня разбудило активное шевеление и невнятное бормотание под боком. Я приоткрыла глаз и попыталась в раннем сумеречном свете рассмотреть силуэт подружки. Видимо, Нашке снилось что-то в стиле экшн: силуэт никак не хотел оставаться статичным, крутясь, как курица в гриле. Я подумала было разбудить ее, но вряд ли это был кошмар — «курица» одновременно умудрялась хихикать как ненормальная. Ну что ж, хоть кому-то весело.

Стараясь не давать волю справедливой зависти, я просто перевернулась на спину, засунула кисти рук в рукава и уставилась в светлеющее небо в дверном проеме. Этот мир делает из меня сумасшедшего жаворонка: единожды открыв глаза, мне совершенно расхотелось снова их закрывать.

Тут Нашка капитально меня напугала, внезапно сев торчком и оглушительно чихнув.

— Обалдела, что ли? У меня чуть разрыв сердца не случился!

— Шо такое?

— Ничего, Тусик, ничего. В следующий раз попросим отдельные комнаты. А то еще одно такое твое пробуждение, и я стану заикаться.

— А-а. — Нашка попыталась зевнуть и, провалив попытку, недоуменно посмотрела на меня. — Совсем не хочется спать, — сказала она. — И есть тоже не хочется.

— Вот это и правда удивительно, — фыркнула я.

— Сама-то, — высокомерно сказала Нашка. — Зайчик-то и у тебя за ушами трещал.

— Я-то, по крайней мере, пожарила его, — проворчала я (после непродолжительных раздумий Нашка заявила, что сырое мясо ей нравится больше, и если меня сей факт шокирует, то это мои проблемы). — Ну ладно, спать и есть мы не хотим, выходить еще рано, так что мы будем делать? Предложения принимаются.

— Есть одно, от которого нельзя отказаться. — Нашка хитро улыбнулась, отчего ее физиономия приобрела на редкость плотоядное выражение. — Помнится, мы с тобой выходили на поиски еды и достопримечательностей. Еду мы, спасибо тебе, мой ушастый товарищ, обрели. А теперь в нашем распоряжении есть и достопримечательность. Грех упустить возможность повысить свой культурный уровень.

— Это ты многословно предлагаешь нам подняться наверх в качестве утренней зарядки?

— Предлагаю, — согласилась Нашка. — Мне интересно, что они там прячут.

— Думаешь, тут еще что-то прячут? — с сомнением проворчала я, когда мы наконец добрались до лестницы.

Пыль десятилетий клубилась вокруг нас, как туман в классических ужастиках, неровным слоем оседая на моей одежде и Наташиной шкуре; мучительно тянуло на чих, — место не шибко жилое, будто давно все переехали.

Конфигурация лестничного пролета оказалась довольно странной: сначала ступени шли широкие и весьма высокие, совершенно не приспособленные для человеческих ног. Мои, например, протестовали. Потом пролет вдруг начал стремительно сужаться, пока не оказался самым что ни на есть среднестатистическим. Уменьшилась и высота ступеней. Кажется, и потолок значительно снизился, теперь на нем иногда появлялись красноватые отсветы от факела.

— Похоже на психическую атаку, — задумчиво сказала Наташа. — Вроде, нормальный человек увидит прихожую, сделает правильные выводы и дальше не сунется.

— А возможно, это просто недостаток фондов? — съехидничала я. — Планировали такое грандиозное сооружение, но чем дальше копали, тем меньше становилось денег, и в конце концов инвестор посоветовал не выпендриваться.

— Ты ничего не понимаешь, — отмела Нашка. — Ачто, если тут сокровища спрятаны? Прикинь, приедем домой все такие богатые-богатые… Ух, первым делом я куплю такой шикарный кофейный «лексус»!..

— «Лексус» жрет только дорогой бензин и в больших количествах, — ехидно сообщила я, решив приберечь на будущее поучительную историю «Как мой приятель Паша заправил свою новую „мазду“ бензином АИ 80 и что ему сказал на это мастер в автосервисе», — неужели ты думаешь, что я из патриотизма езжу на «жигулях»!

Наташа погрустнела.

— Не говоря уж об аспекте самого возвращения, где бы мы сейчас ни находились, — добила я.

— Уж и помечтать нельзя! — возмущенно фыркнула Нашка.

Лестница вдруг пошла вниз, потом завернула направо, потом пошла налево и вверх, потом ступеньки кончились, и вновь вправо пошел кривоватый коридор.

— Похоже, ты опять права, — отметила я, чувствуя, что у меня начинает кружиться голова от этой архитектурной поэмы. — Вряд ли с недостатком средств стали бы устраивать такой сложный лабиринт. Впрочем, я вообще не понимаю, почему ход такой кривой…

— И-и, дурочка, здесь же горы! Наверняка они рыли там, где порода была менее твердой.

— Умна, хоть под диван прячься, — тихо проворчала я.

Нашка хотела ответить что-то в том же духе, но не успела. Коридор расширился, и мы оказались в небольшом зале, стены и потолок которого были, как лишайником, покрыты бесчисленными друзами неизвестного мне минерала. Казалось, мы стоим в гигантской жеоде [3].

В глубинах похожих на гематит кристаллов — некоторые аж в мой рост — блуждали багровые искры. Какое-то время мы зачарованно следили за ними. Кажется, отсветы появлялись в определенном ритме, словно отбивая пульс непостижимого организма. Спокойный пульс спящего существа.

— Слушай, как красиво, — прошептала Нашка. Я покивала. — Давай отковыряем пару штук на память, — предложила она. — В крайнем случае сможем их толкнуть. Вдруг они какие‑нибудь суперценные.

Мысль показалась мне вполне здравой. Достойной финансиста. Бог с ними, с мифическими сокровищами, но разменная монета нам не помешает. Я схватилась за выступающую с краю друзу, чтобы не слишком нарушать композицию, и потянула. Кристаллы не шелохнулись. Пришлось воткнуть факел в расщелину и использовать две руки и ногу. С тем же результатом.

— Натаха, помогай!

— Ничего ты без меня не можешь, — картинно закатила она глаза и как шандарахнула своим шипастым хвостом.

Я еле успела отпрыгнуть. Облюбованная мною «щетка» разлетелась на отдельные некрупные кристаллы. Я сгребла несколько горстей и распихала по карманам. Что ж, не исключено, что финансовый гений ведет Нашку по следу, как фокстерьера: возможно, здесь действительно есть что-то интересное.

Минут через пять извилистый коридор, стены и потолок которого были также покрыты кристаллами, решил раздвоиться.

— Лисы налево, драконы — направо, — предложила Нашка.

— Без разницы. — И я направилась налево.

— Если что-то случится — кричи, — напутствовала меня в спину Нашка.

— Можешь не сомневаться, — проворчала я. Меня одолевали дурные предчувствия.

Коридор вился себе и вился практически без изменений. Казалось только, что огоньки в кристаллах мерцают чаще и ярче, словно южное звездное небо, на которое смотришь через красное стекло. Красиво, но уже скучновато. Сколько можно полировать ногами чужие полы! И тут, когда я совсем уж было подумала повернуть обратно, коридор вновь резко свернул. На сей раз в небольшой круглый зал, в центре которого на высоком пьедестале из цельной глыбы обсидиана стояла одна из самых необыкновенных статуй, которую я когда-либо видела. Высотой метра два, она поражала своей реалистичностью. Казалось, настоящий огромный лис, старательно присыпанный золотой пылью, замер в задумчивости. Вот-вот он сверкнет янтарными глазами, отряхнется и отправится по своим лисьим делам. В восхищении я протянула руку и дотронулась до груди статуи. Пальцы тут же погрузились в густой, настоящий мех, под которым билось настоящее сердце. В шоке я почти отпрыгнула от статуи. Но лис не двигался. Показалось? Или… Я снова провела рукой по золотому меху. Надо же. Я представила себе такую шубу и хихикнула. Да уж, в такой шкурке от меня не то что в подворотне, на центральном проспекте на счет «раз» только тапки останутся, невзирая на время суток. Не быть мне богатой. И тут смех застрял у меня в горле — тончайшие шерстинки под моими пальцами начали стремительно разрушаться, зависая пылью в воздухе. Я примерзла к полу, наблюдая, как цепная реакция охватывает всю статую.

Последней моей разумной мыслью было то, что надо было откусить свои загребущие ручонки, чтобы не тянулись куда ни попадя. Что в этом мире полагается за порчу национального достояния, я не представляла и не хотела представлять впредь. Статуя на моих глазах теряла очертания, становясь сгустком золотого сияния. Свет разлился по залу, оседая блестящей пылью на стенах, искрами рассыпаясь по моей коже. Стало душно, словно пыль попала в легкие. Но нет сил даже кашлянуть. Сияние внезапно сконцентрировалось, собралось странным знаком, похожим на бесконечность с тремя петлями…