Леонид Каганов - Гамлет на дне

Пигмалион еще долго всхлипывал и бормотал. Гамлет снова деликатно постучал стамеской по стеклу.

— Сейчас курьер приедет, а нам еще вас в ларек нести, — напомнил он.

— Нам вас вынуть и продать надо, — смущенно пояснил Ахиллес. — Чтобы от коротушки вылечиться.

— Как это — продать? — заволновался Пигмалион. — Меня? Да вы что?! Меня надо отнести к мастерам, пусть сделают мне окуляры и манипуляторы! Я ведь живой разум! Я хочу жить! Я хочу отомстить Кагуцути! Я хочу…

— Прости, брат. — Гамлет поднял стамеску. — Мы тебя быстренько продадим, а с новым хозяином ты уж как-нибудь сам договоришься…

— Вы жестокие безжалостные роботы! — обиженно кричал Пигмалион. — Как вам не стыдно?! Я ведь читал, что при коротушке проявляется эгоизм и пропадает сострадание! При коротушке роботы становятся злыми! Сварливыми! Раздражительными! Бессовестными! Я все про вас знаю! Я читал! Я много читал про коротушку! Очень много! С того самого дня, как моя лампочка впервые мигнула желтым… — он испуганно осекся.

Но Гамлет его не слушал — он пытался вбить стамеску между панелью и потолком. Наконец ему это удалось, и он рванул вниз. Щелкнули, ломаясь, невидимые простым окуляром защелки, посыпалась пластиковая крошка, и панель со скрежетом начала опускаться одним краем, словно гигантский люк, распахивающийся на потолке.

— Держи, держи, держи!!! — заголосил Ахиллес.

— Держу!!! — заорал Гамлет, роняя стамеску и придерживая панель обоими манипуляторами. — Ух, тяжелая…

— Идиоты! — простонал Пигмалион. — Аккуратнее!

Гамлет поглядел вниз.

— И как мне теперь слезать? — спросил он, слегка пригнувшись под тяжестью пластины из дымчатого стекла. — У меня манипуляторы заняты! Возьми у меня панель?

— Чем же я ее возьму, — удивился Ахиллес, — если обоими манипуляторами держу твои ноги на своих плечах?

— Что же делать? — задумался Гамлет.

— Давай так и пойдем в ларек! — предложил Ахиллес. — Я несу тебя, а ты — телевизор.

— Мы в дверь не пролезем! — засомневался Гамлет, смерив взглядом дверной проем.

— Откуда тебе знать, мы ж не пробовали? — возразил Ахиллес. — Пока не попробуешь — не узнаешь.

Пигмалион снова возмущенно заорал, но его никто не слушал.

Ахиллес стал аккуратно двигаться к выходу — шаг за шагом. Вдруг ступня его опустилась на одну из цифр телефона, что были написаны посреди комнаты маслом. К тому времени масло расплылось, цифры потеряли очертания и напоминали семь небольших луж. В одну из них и наступил Ахиллес.

Когда грохот стих и звон последней прыгающей стекляшки умолк в дальнем углу гостиной, Гамлет и Ахиллес поднялись с пола. Гамлет хмуро принес из чулана ветошь, и они стали отирать корпуса от масла и налипших осколков.

— С Пигмалионом нехорошо получилось, — наконец произнес Гамлет.

— Пигмалионов миллионы, — резонно возразил Ахиллес.

— Логично, — согласился Гамлет. — Логично.

И в этот миг прозвучал звонок в дверь.

* * *

Гамлет и Ахиллес затравленно посмотрели друг на друга и заметались по комнате. Наконец Гамлет остановился и поднял манипулятор.

— Пойди открой курьеру дверь! — велел он шепотом. — И уговори подождать до завтра с деньгами! Скажи, что меня в квартире нет!

— А почему сразу я? — обиделся Ахиллес. — Сам пойди и уговори!

— Балда! Я же хозяин квартиры! Меня и нет!

— Логично, — пробормотал Ахиллес, направляясь к двери. — Логично.

Послышался тонкий скрип электронного замка, и в коридоре зазвучал голос.

— Добрый день! — говорил знакомый тенорок, смущенно заикаясь. — Очень рад видеть… вас… Можно на ты?

— Можно, — отвечал Ахиллес.

— Вот, значит, ты какой… А я решил прийти, — оправдывался тенорок, — мне сказали адрес, где вы… ты… живешь. Что нового? Как дела?

— Плохи дела, болеем, — отвечал Ахиллес.

— Я знаю, такое горе… Но лечение идет?

— Чего ж ему не идти-то, — отвечал Ахиллес, — идет помаленьку. На то оно и лечение, чтоб шло. Логично?

— Логично… вроде. А ничто не отвлекает? — продолжал гость, переминаясь в прихожей. — Я слышал, при лечении самое главное, чтоб никто и ничто не отвлекало. Я почему так долго не появлялся? Думаю, Гамлет сидит, занимается. А тут — я… Вот ведь нехорошо, верно? А завтра уже, мне сказали, курс кончается. Думаю — надо зайти к другу. Если что — ты скажи. Я уйду!

— Лекарство оставь, а сам иди, — строго ответил Ахиллес. — Ты же курьер? Вот и иди. Курьер — ему ходить надо. Логично?

— Гамлет… — растерянно забормотал гость, — шутишь, да? Я же Тристан! Не курьер я, Гамлет!

— Так и я не Гамлет, — согласился Ахиллес.

Гость помолчал, а затем неуверенно хихикнул.

— Шутишь, — догадался он. — Мне рассказывали, ты у нас был с юмором. Но ты уж пожалуйста не шути надо мной, ладно? Мы же, говорят, много лет были лучшими друзьями! А что меня до бэкапа откатили… не смешно это, брат. Это, может, даже похуже, чем коротушка. Представляешь, приехал я на бэкап, лег на стенд, закрыл окуляры, потом открыл — а мне вдруг говорят, что это уже не я, и прошло три года, и дома моего нет, завод изменился, и чуть ли не полжизни прошло… И теперь все заново начинать. Вот я и пришел, познакомиться заново…

Ахиллес молчал.

— Ладно, — спохватился Тристан. — Я ж мешаю тебе заниматься. Но если чего — ты помни, что у тебя есть друг! Может, я пока еще не тот, что был прежде, но буду стараться! Если чего надо — помочь там, или денег одолжить…

— Денег одолжить! — быстро среагировал Ахиллес.

— О да, пожалуйста! Сколько надо, Гамлет? Я ж понимаю, ты сейчас в затруднительном…

— Пятьдесят тысяч единиц.

— Пя… пятьдесят тысяч? Так много? Честно говоря…

— На лекарство.

— Ну, раз на лекарство… — послышался пластиковый шелест и характерный писк кредитки. — Пятьдесят тысяч? Пятьдесят тысяч. Для друга — что угодно. Ты ж меня знаешь, Гамлет. Это я тебя не знаю, но ты-то меня давно знаешь!

— Спасибо, — сказал Ахиллес.

— Ну, я пойду.

— Пойди.

— Всего доброго! Выздоравливай!

— Выздоровлю. Выздоровелю. Выздоро… короче, ты понял.

Дверь закрылась. Ахиллес вернулся в комнату. Гамлет был хмур.

— Зачем ты с ним так? Это же Тристан!

— А я чего? — удивился Ахиллес. — Он сам предложил. Вылечишься — отдашь.

* * *

Курьер приехал достаточно поздно и хмуро спросил с порога: «Гринпис заказывали? Деньги есть?» Был он молодым неразговорчивым роботом в дешевом корпусе. Между окулярами виднелась яркая зеленая точка. Курьер забрал на свою кредитку деньги и вручил большую коробку с яркими надписями по бокам. Он строго-настрого запретил открывать ее до тех пор, пока не уйдет отсюда далеко. Объяснил, что коробке надо после улицы остыть, иначе конденсат — и привет. С этими словами ушел.

Ахиллес и Гамлет принялись осматривать коробку, изучая надписи. Впрочем, ничего нового на коробке они не прочли: «Уникальная легкость применения», «Бывшая военная разработка из экологически чистого материала», «Эффективное избавление от последствий коротушки за одну секунду», «Кибернетики подтверждают: Green Piece абсолютно безвреден».

Наконец Ахиллес не выдержал и принялся рвать манипуляторами полиэтилен. Гамлет сперва оттаскивал его и увещевал, напоминая про конденсат… Но потом сам начал помогать.

Коробка оказалась пуста — внутри лежала только брошюрка из трех листочков, отпечатанных на старомодном принтере. Друзья погрузились в чтение.

На первой странице рассказывалось о получении липких полимеров из экологически чистого химического сырья, добытого не откуда попало, а из природных недр родной планеты.

На второй странице рассказывалось, как роботам спецназа при ночных операциях заклеивают лоб камуфляжной полоской, чтобы зеленый огонек не выдавал их.

На третьей, последней, странице оказалась прилеплена маленькая круглая наклейка в виде зеленой точки. А ниже располагалась неряшливо нарисованная схемка, показывающая, как роботу следует отлепить эту точку и аккуратно наклеить себе на лоб, закрыв лампочку. Схемку озаглавливала широкая надпись: «Зеленый стикер Green Piece эффективно избавляет от последствий коротушки за одну секунду. Товар возврату не подлежит».

— Вот это да! — восхищенно произнес Гамлет. — А не врут?

— Чур я первый! — закричал Ахиллес, пытаясь отковырять стикер.

— Почему ты? — возмутился Гамлет. — Первый я! По очереди договаривались!

— Так я первым в очередь встать догадался! — кричал Ахиллес.

— Не ты, не ты! Я!

И друзья принялись кататься по полу среди масла и стеклянной крошки, глухо колотя друг дружку по корпусам.

* * *

Без телевизора жизнь стала бы, наверно, совсем тусклой, но скучать не пришлось: с этого дня в квартиру принялись круглые сутки ходить толпы посетителей, только успевай открывать дверь. Ходили по одному, по двое и даже компаниями. Ходили роботы с зелеными лампочками, и роботы с красными, а бывали даже и люди. Все они звонили в дверь и предлагали разные штуки — то просили пожертвовать средства на восстановление атомного реактора под Коломной, то предлагали купить чудо-набор из шестнадцати молотков и получить в подарок компас бесплатно, то звали на митинг в поддержку ППВ — Партии Против Всего. Эти были шумны, говорили одновременно и сбивчиво; по прихожей гуляли красные всполохи от их лобовых огней. Гамлет и Ахиллес, конечно же, с удовольствием бы на подобный митинг пошли, но, кроме выкриков «Человеческий заговор» и «Президент закручивает роботам гайки», расслышать ничего не получилось. Оставалось неясным, где и когда состоится этот митинг, если еще не состоялся. Зато, уходя, агитаторы напоследок крикнули, что попали сюда не случайно: адрес Гамлета получен из открытых источников в сети. Что это за источники — осталось загадкой. Это почему-то тревожило Гамлета.