Елена Картур - Эльф и вампир

– Мы куда едем-то? – спросил эльф после паузы.

– В ближайший город сперва. Тут недалеко Тиргет. Может, даже к вечеру успеем. Переночуем, припасов закупим…

– А потом? – спрашивает.

– А потом видно будет, – пожимаю плечами. Вообще-то в городе я еще хочу кое-что выяснить. Например, откуда взялся в этих краях малолетний эльф? Не сам же он сюда забрел. Это сильно вряд ли. Скорее всего, с родственниками путешествовал. Есть у меня подозрение, что некромант ушастого на эксперименты похитил, но, похоже, эксперименты провалились, только эльф ума лишился или личности своей. Потом этот засранец решил мне скормить отработанный материал. Чтобы, значит, добро не пропадало.

Вообще это только предположение, но весьма правдоподобное. Зачем бы еще некроманту эльф понадобился?

Есть только одна маленькая проблема. Если ушастого и впрямь похитили, его в Тиргете родственнички искать будут. Они своих детишек не бросают, их и так мало. И что будет, если найдут в моей компании… Я конечно крут, спору нет, но десяток эльфийских лучников и для меня опасны.

К Тиргету мы подъехали уже поздней ночью. Так себе городок, деревня-переросток, но зато единственная на пару сотен километров вокруг. Городские ворота тут даже не закрывают, они уже и покосились давно, и стену не ремонтировали, насколько мне известно, лет тридцать, что можно понять с первого взгляда, по этим щербинам любой дурак заберется. А все потому, что на это захолустье давненько не приходило никому в голову нападать, да и не дойдет сюда агрессор – сожрут по дороге. Некромант только регулярно пошаливал, но от него никакие стены не защитят.

В который уже раз, вспомнив о некроманте, я вдруг подумал, что замок после этого гада остался очень даже ничего. Что же добру пропадать? Надо бы это самое… к рукам прибрать. Все равно ведь бесхозное. А если даже и нет, кто посмеет возразить, Лорд я или как?

Сам я, конечно, возвращаться не буду, а вот вампиров своих пошлю. Пусть порядок наведут, пока кто другой не подсуетился. Если самому не пригодится, всегда продать можно, или вон Тэю подарить. Мда, какой я хозяйственный, однако!

О, а вот и гостиница, категории «постоялый двор деревенский», то есть деревянная, не слишком опрятная и с удобствами во дворе. Типичное такое строение не самого лучшего качества. И обслуга такая же: вечно сонный мальчишка-конюх, хозяин в засаленном фартуке и пара девиц-разносчиц. Ну, сейчас и так сойдет за неимением лучшего. Все, ужинать и баиньки. Безобразие, до чего докатился, – вампир, который спит по ночам и путешествует днем!

Надо бы сказать Тэю завтра, что я рыбу терпеть не могу. Чтобы больше без недоразумений.

В гостинице, которую Антон метко обозвал «постоялым двором деревенского типа», нас почему-то поселили в одной комнате. Я сильно удивилась, признаюсь, особенно когда эту комнату увидела. Ну и убожество! Свободного пространства чуть больше, чем в нашей прежней камере, две узкие лавки, изображающие постели, и старый половичок с выцветшим рисунком между ними. Вот кто мне объяснит, зачем нас сюда поселили – для экономии средств постояльцев? Оказалось, просто принято здесь так. Комнаты тут двухместные, четырех и шестиместные. Так туда кучками постояльцев и заселяют. Жуть полнейшая.

Я представила себе то же самое, но с шестью койками, храпящими на них мужиками, запахом перегара и неделю не стиранных носков, и поняла, что нам достались шикарные апартаменты. Ну что поделаешь, фантазия у меня богатая.

Зато ужин оказался великолепным. Целиком зажаренный гусь с приправами. Золотая корочка под пальцами хрустит, а запах какой! Ум, пальчики оближешь! Я, конечно же, опять объелась.

– Какой-то ты неправильный эльф, – заметил Антон, с любопытством наблюдая, как я лениво ковыряюсь в миске с салатом, специально для меня, кстати, принесенным. Салат, между прочим, тоже был мясным, а миска большая.

– Почему это? – интересуюсь. Не то же он имел в виду, что я оказалась в теле эльфа! Тут и так все ясно.

– Нормальные эльфы больше питаются овощами и фруктами и едят мало мяса.

– Значит, я действительно неправильный эльф, – меланхолично кладу в рот ложку салата. Не лезет уже, но попробовать-то хочется. – Наверное, я скоро растолстею с такой диетой.

– Толстых эльфов не бывает, – возразил Антон.

– Конечно, не бывает, если они вегетарианцы. Я буду первый. – А салатик-то вкусный, съем-ка я еще пару ложечек.

Вампир, понаблюдав за этим безобразием, наконец не выдержал и отобрал у меня салат.

– Хватит уже есть. Спать пошли.

– Издеваешься? – с сомнением щупаю снова сильно округлившийся живот. Как я буду спать с этим барабаном?!

– Куда в тебя столько лезет? – удивленно спросил Антон.

А я и сама хотела бы знать – куда? Была бы сейчас женщиной, решила бы, что ем за двоих. Потому что целый гусь и полмиски салата на одну маленькую меня – это определенно многовато. В таком щуплом теле у меня желудок должен быть, как у котенка – с наперсток. А ощущение, что бездонный.

Пришлось немного прогуляться, чтобы утрясти съеденное. Здешний хозяин почему-то все время провожал меня странным взглядом, прямо глаз не отрывал. И еще так деловито руки постоянно вытирал об свой и без того засаленный фартук. Пока Антон ему не улыбнулся. Дядечка сразу побледнел и испарился. Но странное ощущение осталось. Как будто он подсчитывал, сколько за меня можно денег получить, ну, как за хороший товар. С кого?

После сытного ужина и свежего воздуха я уснула мгновенно, даже на неудобной узкой лежанке. И мне приснился сон. Странный такой сон, красивый и щемяще-грустный. Чем-то смутно напоминающий ощущение, когда идешь утром первого сентября на работу и встречаешь нарядных первоклашек с букетами в руках. И вдруг сердце сжимается в сожалении о чем-то прошедшем. Они только идут в школу, а твое детство безвозвратно ушло.

Вот такое ощущение навевал мой первый сон в новом мире и в новом теле. И еще, там тоже была осень.

Яркий солнечный осенний день. Голубое, ясно умытое небо без единого облачка. Тепло и сильный ветер.

Я шла по широкой аллее, вымощенной узорной плиткой. Недавно прошел дождь, и кое-где блестели недосохшие лужи. Мокрые щели между плитками были темней, чем поверхность, и рельефно выделяли симметричный рисунок.

А по обеим сторонам аллеи росли деревья. Клены, липы и высокие пирамидальные тополя. Резкие порывы ветра срывали, медленно кружа, желтые ладошки-листики клена и округлые резные – липы, а также жестко шуршащие – тополя. Они падали величественно и неторопливо, укрывая умытую дождем аллею пестрым ковром. И ветер шелестел в высоких кронах тополей жесткими, как картон, листьями. Этот мерный шелестящий звук одновременно успокаивал и заставлял сжиматься сердце в непонятной тоске. Щемяще-светлая грусть была такой огромной, что хотелось плакать. И я плакала, идя по этой чудесной аллее и понимая, что никогда не увижу такую красоту в реальности.

Хотелось все это запомнить, чтобы потом обязательно нарисовать. Прозрачной и легкой акварелью.

В какой-то момент показалось, что кто-то идет за мной по аллее. Но оборачиваться не хотелось – это был знакомый человек, пусть я его и не вижу. Вот он подошел совсем близко, положил руку на плечо… и я проснулась.

И чуть не завизжала с перепугу! Рядом мерцали в темноте два багровых глаза.

– Тише – это я. – Знакомый голос, знакомая рука прижимает меня за плечо к кровати. – Ты чего плачешь?

– С-сон приснился.

– Кошмар? – уточняет Антон. Уу-у вампирище, сам ты кошмар, чуть заикой не сделал!

– Нет, – отвечаю, уже не заикаясь. – Просто грустный.

– Понятно.

Понятно ему. Взял и такой сон испортил.

Молчим. Только глаза красные рядом светятся.

– У тебя глаза светятся, – не выдерживаю.

– Знаю. Испугался? – в голосе Антона слышится грустная ирония. Или показалось?

– Еще бы! – отвечаю честно. – Тебя бы так разбудили.

– Извини, больше не буду. Просто ты плакал, и мне показалось, что-то случилось.

– Сама не знаю почему… просто грустно вдруг стало, – оправдываюсь зачем-то.

Антон не поправил меня привычно. Просто чуть сжал мое плечо. Я вспомнила ощущения того сна. Светлая грусть о безвозвратно ушедшем прошлом. О том, что никогда не вернется. И вдруг отчетливо поняла: действительно больше НИКОГДА. Но впадать в отчаяние или устраивать истерику не хотелось. Этот странный сон позволил мне оплакать и проводить собственное прошлое.

Надо же, так мало времени прошло с тех пор, как я оказалась в этом теле, сутки или чуть больше, а столько всего случилось. Целая новая жизнь.

– Ну что, успокоился? – спросил Антон мягко. – Спать будем?

– А ты хочешь спать?

– Да не особенно. – Он отдвинулся от меня, возвращаясь на свою лежанку. Красные глаза продолжали мерцать в темноте.

– Тогда расскажи мне что-нибудь. – Спать, если честно, сейчас не хотелось совершенно. Хотелось поговорить. Или послушать интересную историю.