Анна Стриковская - Бегом за неприятностями!

Глупая баба позволила себе орать на ректора и топать ногами. При этом она выкрикивала, что маги больно много воли себе забрали, пользуясь попустительством ее покойного мужа, но теперь она наведет порядок. Все будут у нее по струночке ходить. В результате Лиссу после защиты диплома сразу же отправляют в дальнюю крепость на южной границе. Не дадут даже положенный месяц отгулять. Там ей предстоит работать портальным магом. Императрица даже намекнула, что планирует выдать наглую девицу замуж, чтобы обезопасить Академию от ее возвращения.

— Ничего, Авенар, не все потеряно, — мрачно сказал Савард, своим видом опровергая собственные слова, — Ты, главное, не дай себя замуж выпихнуть. Годик поработаешь, а там мы тебя вытащим. Не все этой сучке праздновать, придется и ей поджать хвост.

— Я благодарю Вас, профессор, — прозвучал звонкий голосок Лиссы, — Но не стоит из-за меня стараться и подставлять Академию под удар. Я принимаю свою судьбу. В конце концов, Беттине гораздо хуже, чем мне. Простите.

Она вдруг прижала руку тыльной стороной ко рту и выскочила из аудитории. Пожалуй, впервые Савард подумал о ней как о девушке. Его сердце сжалось от незнакомого, но горького и одновременно сладостного чувства. Плакать побежала, сделал он вывод.

Архимаг был абсолютно прав. Добежав до своей комнаты, Лисса упала в объятья подруги и разрыдалась. За ней зарыдала и Бетти. Обе девушки оплакивали свою безоблачную жизнь в Академии. Самый крайний случай наступил. Побег теперь становился вопросом времени и подготовки. Две недели до диплома, вместо того, чтобы готовиться к защите. они продумывали все детали и раз за разом репетировали запланированный спектакль. У Лиссы было желание смотаться на базу и переместить туда кое-что заранее, но Бетти ее отговорила. Межмировой портал, возможно, и не привлек бы особого внимания, потому что не сопровождался активным выбросом магии в точке входа, скорее увеличенным ее потреблением, а накопители у девушек были наполнены под завязку. Но Саварду такое действие выдало бы их с головой: тот не заметить перемещение просто не мог.

В результате побег назначили на доклад Лиссы, так как он шел первым, а Бетти должна была ей ассистировать при демонстрации работы использованных артефактов и принесенных из других миров диковинок. Дожидаться собственного выступления Беттина не собиралась: ей-то ассистент не требовался. Причиной этого выбора послужило еще и то, что девушкам необходимо было заручиться свидетелями собственной гибели. Кроме приемной комиссии в зале должны были присутствовать масса людей и среди них отец Бет вместе с ее так называемым женихом. Все необходимое рассовали по карманам одежды, которую приобрели в одном из урбо-миров. В удобных комбинезонах из легкой, но плотной ткани карманы располагались даже на спине, так что места хватило с избытком. Все это с успехом прикрывали ритуальные мантии, которые было принято надевать на торжественные мероприятия.

Узнав об участи, которая ожидает его ученицу, профессор Гросвен перестал приглашать ее к себе, предоставив собственной судьбе. Старик просто не хотел еще раз огорчаться, глядя на обреченную. Савард же регулярно вызывал к себе ученика Авенара, снова и снова заставляя шлифовать выступление, как будто от этого что-то зависело. Было видно, как он борется с собой: хочет что-то сказать, но не решается. Наконец за три дня до защиты Лиссе это надоело. Придя в очередной раз к профессору, она сказала с порога:

— Уважаемый господин профессор, давайте на этом остановимся. Лучше, чем есть, я уже не выступлю. Тем более, что это не имеет теперь особого значения. Так что не терзайте ни меня, ни себя. Давайте отдохнем перед финалом.

Развернулась и ушла. Архимаг остался с раскрытым ртом. Авенар никогда бы не решилась так поступить с учителем, если бы не махнула на все рукой. Она даже не выслушала то, что он собирался ей сказать. Ей теперь все равно. А ему? Ему далеко не все равно, и он сделает все, чтобы вернуть своего лучшего ученика, даже если для этого ему придется пойти против всего мира.

Наступил день защиты диплома. Лучшие ученики имели право отмучиться первыми, поэтому поэтому доклад Лиссы шел в самом начале, после выступления лучшего выпускника боевого факультета.

По традиции в качестве элиты боевики всегда шли первыми. Девушкам это было на руку. Беттина дожна была выступать четвертой, после менталиста, их общего приятеля, но до целителя с факультета жизни. Пока боевик рассказывал о том, как он усовершенствовал заклинание «Стена Огня», девушки поглядывали в зал. Он был до отказа забит родителями студентов. От приюта, в котором выросла Лисса, в центре первого ряда сидела мать-настоятельница, а рядом с ней Бетти заметила и собственного родителя. Эгелен нашелся на седьмом ряду с краю. Вероятно, занял это стратегически удобное место, чтобы сразу, как только ректор объявит Беттину защитившей диплом, броситься вперед и предъявить на нее свои права. Его ждет жестокое разочарование.

Наконец боевик закончил свой доклад и на трибуну вышла Лисса в длинной и широкой мантии цвета спелой сливы. Именно такие полагалось носить, но они в таком виде никому не нравились, и обычно все их ушивали, приталивали и подкорачивали. Но сейчас на это никто не обратил внимание. Подумаешь, девушка-традиционалистка, эка невидаль. Выпускница начала свою речь, перемежая ее иллюзиями посещенных миров. Потом представила расчеты координат, а когда дошла до методики перемещения, пригласила на сцену ассистентку, вместе с которой и совершила все эти путешествия. Вышла Бетти в точно такой же длинной и широкой хламиде, только цвета шоколада, ответила на пару вопросов комиссии, и достала из небольшого ящичка красивый голубой кристалл, сияющий от заполнившей его магии.

— Именно такие накопители я использовала для межмировых порталов.

Произнеся эти слова, Лисса вдруг схватила подругу за руку и прямо на сцене возник столп бледно-сиреневого света. Никто не успел понять, что происходит. Пока первый из понявших, Савард, вскакивал, столп схлопнулся, на пол вокруг него брызнула кровь и упали клочки обгорелых волос. Почти в том самом месте, где исчезли девушки, валялись рваные ошметки их парадных мантий с обгорелыми краями и кровавыми пятнами. Приемная комиссия повскакала с мест, все заметались.

— Что, допрыгались?! Добились своего?! Загубили молодых магов?!

Зычный голос Саварда заставил замереть весь зал. Он гремел болью и гневом, заставляя всех чувствовать свою вину, даже если ее и не было.

— Вы хоть поняли, что здесь произошло?! Хоть кто-нибудь?!

— Успокойтесь, профессор Савард, остыньте, — нерешительно проговорил ректор.

— Остыть?! Это вы мне говорите, Лингеи?! Сейчас расчлененные трупы этих бедных девочек остывают где-нибудь в межмирье. А кто виноват? Не вы ли, поджавший хвост, как только хозяйка повысила голос, и бросивший их на произвол судьбы?

Он обернулся в зал и безошибочно ткнул пальцем прямо в лицо господина Комина.

— А может быть вы? Вы, продавший дочь подонку?

Эгелен пытался покинуть зал, но рык Саварда нагнал его у выхода и сковал ноги ужасом:

— Или вы, мерзавец, купивший девушку для неблаговидных целей, далеких от супружеской любви и угрожавший ей связыванием силы? Если кто не знает, для мага это хуже смерти. Так вот я спрашиваю вас всех: кто-нибудь понял, что здесь произошло?

Раздалось робкое лепетание ожидавшего своей очереди студента-менталиста. Красивый синеглазый сильф, казалось, сейчас свалится в обморок, но он держался. Мало того, говорил:

— Расщепление. Они пытались бежать порталом, но их расщепило. Демоны, какая ужасная гибель!

Юноша упал на колени, прижал ладони к лицу и зарыдал. Если бы Лис и Бет видели эту сцену, они не могли бы пожелать лучшего представления.

Савард заговорил чуть мягче:

— Вы правы, молодой человек. Расщепление. Оно возможно даже в местном портале, если тот, кто его строит, будет рассеян и невнимателен. В конечную точку тело прибывает по частям. А для построения межмирового портала необходима предельная собранность и концентрация. О какой концентрации внимания может идти речь, если маг находится на грани нервного срыва? — тут он рыкнул так, что многие в зале чуть не описались, — А срыв вы девушкам обеспечили. Всем скопом. Каждый постарался!

Он обвел взглядом зал и снова обернулся к так и застывшему в проходе Эгелену:

— Он сказала, что готова умереть, лишь бы не быть твоей женой. Ты смеялся над ней, не верил, угрожал? Так вот, сообщаю: она умерла. Умерла, чтобы быть свободной.

Савард повернулся к залу и комиссии, его голос окреп, сейчас он мог бы крушить им скалы:

— Эти девочки умерли за свободу! За свободу магов выбирать себе судьбу! За честь магического сообщества! При всех заявляю: я завидую их смерти! Потому что по сравнению с ними я трус, как и все маги, здесь присутствующие.