Андрей Левицкий - Эромагия

— Когда правила моя тетка, здесь были конюшни, — пояснил Тремлоу. — Идем дальше.

Уже медленнее рыцарь направился вдоль стены, и Анита, тяжело дыша, поплелась следом. Первая слабость, которая охватила ее в подземельях, прошла, но ведьма все еще чувствовала себя не очень — голова чуть кружилась, руки дрожали. С рыцарем тоже творилось что-то непонятное, примерно как с теми, кто сражался в нижнем зале замка, — он раскраснелся и тяжело дышал. Впрочем, в отличие от них Тремлоу, кажется, несколько лучше переносил это.

Из окошка, под которым они как раз проходили, с шипением вырвался длинный язык пламени.

— Конюшня? — спросила Анита. — Ты уверен?..

Переглянувшись, они отступили на пару шагов, заглянули в окно — и увидели глаз, который не моргая глядел на них. Беглецы замолчали. Наступила тишина, только далеко позади раздавались приглушенные звуки сражения…

— Я не очень-то хорошо разбираюсь в лошадях, — сказала Анита, — но, по-моему, это вовсе не лошадь. Скорее это…

— Очень большой дракон, — заключил Тремлоу.

Толстая оконная рама из темно-коричневой древесины служила обрамлением — получалась словно картина художника-сюрреалиста, на которой изображен лишь огромный, ярко-зеленый, в коричневых крапинках глаз. Он моргнул. Анита с Шоном отступили на шаг. Потом — еще на шаг и еще…

— Вы принесли его! Наконец-то! — громыхнуло из конюшни так, что содрогнулись стены.

— Кого? — спросила Анита, на всякий случай продолжая пятиться.

— Жезл! Ну, слава богам…

Из окна повалил густой дым. Кладка затрещала, приличных размеров кусок стены вокруг окна вывалился наружу. В образовавшемся проломе стоял дракон. Насколько можно было разглядеть в неверном свете, он был великолепен: огромный, могучий, покрытый сверкающей изумрудной чешуей. Вот разве что второй его глаз, левый, скрывала черная повязка — такая широкая, что Анита могла бы завернуться в нее с головой.

— Жезл… — Чудовище, качнув отвислым лиловым брюхом, сделало шаг. С каждым словом из пасти, будто сопровождающие речь пироэффекты, вырывались языки пламени и выстреливали струйки дыма. — Ах, наконец-то, а ведь я уже и не верил, что когда-либо увижу его, да что говорить, я почти потерял веру в самого себя!

Анита все еще пятилась, увлекая за собой рыцаря. Сворачивая кирпичи, торчащие из кладки по краям пролома, дракон протиснулся наружу. Показались сложенные крылья в черно-красную клетку, гребень на хребте, потом мощные задние лапы и гибкий хвост. Он ни на секунду не оставался в покое — свертывался в кольца, выгибался, хлопал по бокам и тут же распрямлялся. Когда дракон наконец покинул поврежденное здание, крыша за его спиной просела и с грохотом обрушилась. Не обратив на это внимания, зверь продолжал с неуклюжей грацией, чуть пританцовывая, двигаться за Анитой и Шоном, которые тоже не стояли на месте.

— Я думал… это никогда не… не кончится! Думал… застрял здесь навсегда… — рокотал дракон, дымя и пуская огненные струйки. В голосе его было что-то нервическое, даже истеричное, а еще этот голос будто бы прыгал — зверь то говорил тихо, почти шептал, делая длинные паузы, то вдруг выкрикивал какое-то слово на весь замок, а потом вновь принимался еле слышно бормотать с просительными интонациями. — Валдо обещал, да всякий раз откладывал, мол, все завтра, завтра… Я уж совсем было решил, что он врет и не хочет… Не хочет одолжить мне Жезл… И тут вы!!! — заорал дракон. — А? Вы! С Жезлом! Вы же позволите мне, позволите мне, ведь позволите воспользоваться его сверхъестественными возможностями?

Со стороны дворца донеслись завывания и визг. Дракон сделал еще несколько танцующих шагов, и его пышущая жаром пасть нависла над Шоном с Анитой.

— А?.. Жезл… — прошептал он. — Позволите?..

Поток горячего воздуха шевельнул волосы на голове Шона. Рыцарь вертел сверток в руках, не зная, что предпринять. Крики чародеев становились все громче. Анита наконец решилась — выхватив Жезл из рук Тремлоу, отскочила и стала быстро говорить:

— Жезл Страсти, да? Вот этот самый, который у меня сейчас? Конечно, мы позволим! Конечно, почему бы и нет! Ну да, а чего ж, и позволим — жалко, что ли?

Она ткнула рыцаря локтем в бок, и тот кивнул.

— Вправду не жалко. Для хорошего-то человека… то есть дракона.

— Только вот какая закавыка выходит, — подхватила Анита. — Мы с Шоном — хранители Жезла, нам запрещено его надолго из виду выпускать…

Визг чародеев раздавался совсем рядом, но чудовище не обращало на него внимания — оно приплясывало от нетерпения и извивалось всем телом, то подпрыгивая, то приседая на задние лапы, будто собака, заигрывающая с хозяином. Лиловое брюхо качалось, а иногда, словно огромный куль с водой, расплющивалось о землю.

— Так отправимся вместе… — прошептало оно просительно. — Давайте, а?.. Позвольте мне, позвольте нести, ну позвольте, пожалуйста, разрешите нести вас… И Жезл!!! Жезл Страсти… Это будет весело… Клянусь, думаю, я даже уверен, да, определенно уверен — безумно весело… Захватывающий полет, легкий ветерок, земля в сероватой дымке и, о, это высокое небо!!! Садитесь мне на спину, и летим, летим, ну летим же… Я воспользуюсь чарами Жезла… А вы, что же… вы останетесь при нем, при Жезле, хранителями… Летим немедля!!!

У ведьмы уже начинала побаливать голова от прыгающего голоса. Они с Шоном полезли на могучий загривок, и тут из-за угла показались черные, чернее самой безлунной ночи, силуэты. Колдуны напоминали акробатов, покуривших чего-то запрещенного: на бегу они подпрыгивали, перемахивали через кусты, а иногда даже кувыркались через голову.

Сверкнув глазом, дракон развернул огромные крылья, взмахнул ими и вскачь понесся по лужайке, с каждым шагом все дальше отрываясь от земли. Брюхо его тяжело содрогалось. От крыльев шел ветер; Анита, оглянувшись, увидела, как гендерные чародеи валятся навзничь или приседают, заслоняя лица руками. Ведьма прижалась к груди сидящего позади Шона. На скользкой чешуе было очень неудобно, особенно если юбка порвана так, что от нее осталась лишь пустая формальность… Дракон взмыл к звездам, развернулся, заваливаясь на левое крыло. В лицо седокам ударил холодный ветер, и Анита взвизгнула. Хорошо еще, его бока оказались теплыми, словно печка — да ведь огнедышащий дракон и является чем-то сродни печи…

— Эх… Эх… Эх… — выкрикивал он с каждым взмахом. — Летим… Ведь летим же, а? Эхе-хех! Лети-им!!!

Языки пламени вырывались из пасти, ветер сносил их назад, но, по счастью, пока они только набирали высоту, огонь оказывался ниже седоков, хотя Анита всякий раз опасливо поджимала ноги.

Она оглянулась — земля осталась далеко внизу, крошечные черные фигурки приплясывали, подпрыгивали и делали сальто возле конюшни, рассыпая ворохи разноцветных искр. Со стороны дворца медленно и величаво плыл освещенный матовыми фонарями воздушный корабль. Сверху можно было разглядеть широкую плоскую палубу и окруженную контрфорсами башню посередине, увенчанную чем-то клубящимся, темным. Клочья мрака постоянно отделялись от нее, уплывали в ночь, теряя плотность и постепенно растворяясь…

Вскоре дворец, завывающие чародеи у разрушенной конюшни и воздушный корабль остались позади. Дракон летел под холодными звездами, ровно и мощно взмахивая крыльями. Поначалу он — видимо, от избытка чувств, — то пытался заложить крутой вираж, то выполнить более сложную фигуру высшего пилотажа. Анита всякий раз взвизгивала, а Шон, не тратя лишних слов, колотил пятками по твердой чешуе, напоминая о присутствии гостей на борту. Дракон спохватывался и выравнивал полет.

Внизу черным ковром расстилались земли королевства — мохнатые шапки леса, почти неразличимые в ночи; изредка проносились россыпи крошечных угольков — окошки деревенских домов, а иногда поблескивала речка или озеро. Наездникам стало холодно. От боков дракона исходил жар, но ночь была свежа, в лицо хлестал тугой поток воздуха, и каждый взмах широких крыльев порождал смерчи и вихри — ветер обдувал со всех сторон. Анита тщетно пыталась завернуться поплотнее в остатки одежды. Впрочем, дракон вскоре пошел на снижение. Растопырив крылья, он приземлился на лесной опушке, и седоки спрыгнули в траву.

— Давайте прервем, ненадолго прервем полет? — спросил зверь. — Вы отдохнете и разомнете усталые члены, и я их разомну. Хотите согреться у костра? Соберите хворост, я подожгу!

— Тогда уж лучше в лесу, — заметил Шон. — Спокойней будет.

— Как пожелаете, — немедленно согласился дракон. — Вам виднее, а я ж не спорю, зачем спорить, бессмысленно, я согласен. А не могли бы вы…

Тут он подпрыгнул на месте, брюхо закачалось, и длинный хвост пришел в движение: судорожно задергался, принялся виться кольцами и раскачиваться из стороны в сторону.

— Эх… Эх… — Голос дракона теперь звучал просительно и почти жалобно. — Не могли бы вы, хранители, не могли бы вы одолжить мне Жезл? Страстно хочу получить его. Жезл Страсти, очень хочу, хоть ненадолго, совсем, да, на чуть-чуть, а?! Только испытать его… Ых…