Татьяна Устименко - Богами не рождаются

– Не знаю, с чего начать… – Я прокашлялась настолько растерянно, будто снова очутилась на храмовой площади Никополиса, вернувшись в день высадки.– Вот опять в самый ответственный момент я не потрудилась заготовить речь. Придется импровизировать. Докладываю по пунктам.– Я провела черточку на дерне у своих ног.– С «Ковчегом» все в порядке. Он под завязку загружен техникой, топливом, оборудованием и продуктами. На борту имеются больницы, лаборатории и заводы. В общем, настоящий летающий мегаполис, а не корабль. Ребят я будить не стала – пусть спят до Земли-2.– Я провела вторую черту.– Свободных камер у нас более чем достаточно, поэтому мы укладываем в них всех, кого смогли собрать. Людей, ламий, а еще – млекопитающих, птиц и насекомых. Не дословно следуя примеру библейского Ноя, беру каждой живой твари не по паре – а по три пары, обязательно репродуктивного возраста, из всех сохранившихся в природе видов. С расчетом, чтобы можно было попытаться наладить воспроизведение привычной для нас фауны в новом месте. Исключила только комаров, ибо жутко ненавижу этих мелких сволочей! Третье… – Я провела еще одну черту, но потом сердито чертыхнулась и стерла ее кончиком сапога.– Нет, это уже не для протокола. Скажи, ты доволен тем, как я постаралась воплотить в жизнь твои пророчества? Ну, хоть какой-нибудь мало-мальский знак подай…

Затаив дыхание, я с немой надеждой скосилась на каменную маску директора, но, похоже, усопший так и не собирался вступать в беседу со своей нерадивой ученицей. Я раздосадованно хмыкнула и быстро осмотрелась по сторонам. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь застал меня в столь двусмысленной ситуации. Впрочем, я и сама четко не понимала, кому именно задаю столь важный вопрос – себе или Захарии Финдлу?

Вроде бы в воздухе запахло весной, но весной безрадостной и нехорошей. Черной она выдалась в этом году, последней… Чувство вины из-за загубленной и неспасенной Земли не уходило из моего сердца, хоть я и понимала, что сделала все возможное и даже невозможное в сложившейся непростой ситуации. Наверное, даже древние боги не смогли бы совершить большего, если бы они вдруг оказались на моем месте. При мысли о богах я поморщилась: зачем директор хотел сделать из меня богиню? Еще не хватало, чтоб люди на меня молиться продолжали. Слово «раб» звучит противно. «Раб божий» – противнее вдвойне. Ведь мы оба когда-то читали фантастику и прекрасно знаем – богом стать трудно. А быть им на протяжении достаточно долгого времени – еще труднее! Вон у тех же Стругацких, пока герой оставался богом, ему возбранялось проявлять какие-либо эмоции, совершать поступки, влекущие за собой воздействие на естественный ход событий, да и просто вмешиваться в жизнь людей. Он утратил смысл и вкус к жизни, став сторонним наблюдателем: равнодушным, циничным. А когда его человеческая сущность внезапно вышла из-под контроля холодного разума, он тут же перестал ощущать себя богом. Он стал – Человеком!

– Вот так-то, уважаемый директор! – Я чуть иронично похлопала ладонью по холодному надгробному камню.– Не боги вершат историю! Ее создают люди, ибо каждый из нас сам является творцом своей судьбы. Богами не рождаются. Все мы рождаемся людьми. И пусть нам достанет силы воли для того, чтобы в полной мере осознать, что же это такое – родиться, жить и умереть Человеком!

Я поднялась с неудобной надгробной плиты и направилась к шлюзу. Уже занося ногу на порог пещерного ангара, я словно ощутила на себе чей-то одобрительный пристальный взгляд и поспешно обернулась… Я в последний раз, на прощанье, оглядела могилу директора, и мне показалось – скорее всего, только показалось,– что каменные губы изваяния осветила слабая улыбка.

Улыбка победы и глубокого душевного спокойствия…

На «Ковчеге» царила предстартовая суматоха. Я отчетливо понимала, что процесс погружения в криокамеры такого огромного количества людей, абсолютно не знакомых с техникой, окажется сопряженным с определенными трудностями, но не ожидала, что сумятица достигнет масштабов стихийного бедствия. Вдоволь налюбовавшись на гиганта Феникса, с ласковым ворчанием укладывающего в анабиоз свою пухленькую малышку Франческу, я обратила внимание на то, что среди присутствующих не хватает командного руководства Кристины. Спокойный голос биологини вмиг помог бы разрешить массу проблем, но подруга нигде не появлялась. Нея и Дина шустро разводили по отсекам его преосвященство Кардинала вкупе с многочисленной свитой, торжественно распевавшей стихи моего сочинения. Я невольно заслушалась густым басом дюжих монахов, которым сладко вторил нежный дискант смазливых длинноволосых мальчишек-служек тинейджерского возраста. Благообразный Кардинал, уже облаченный в серую трикотажную майку и просторные трусы до колен – обязательный наряд для погружений в криосон,– направо и налево милостиво благословлял коленопреклоненную паству, ничуть не смущаясь своего непрезентабельного внешнего вида. Мальчишки в шортиках в обтяжку смотрелись очень пикантно. Слезно облобызавшись со мной, его преосвященство церемонно удалился в личную камеру, стребовав с меня клятву – непременно начать обживание новой родины со строительства многоэтажного монастыря и собора имени меня. Я плюнула в сердцах, но конечно же вслух пообещала – лишь бы только отвязаться от настырного старика.

На цыпочках я прокралась по скромному коридорчику, ведущему в комнатку Криси, заподозрив, что, утомившись праведными трудами, девушка потихоньку прилегла отдохнуть. Моя версия подтвердилась: подруга действительно спала. Но не одна…

Одним глазком я заглянула в щелку неплотно прикрытой двери. На двуспальной кровати громоздился ворох смятых простыней, а в воздухе витал специфический мускусный запах. Темноволосая головка сладко посапывающей Кристины покоилась на пусть излишне худощавом, но, несомненно, крепком и надежном плече послушника Антонио. Широко распахнутые глаза юноши бездумно смотрели в потолок и слегка друг на друга. На припухших от поцелуев губах закоренелого грешника запечатлелась бессмысленно-блаженная улыбка. Я сдавленно хихикнула в кулак и поспешно убралась восвояси, опасаясь побеспокоить влюбленных. Моя очаровательная подружка и набожный кардинальский воспитанник по-своему постигли и небесный промысел божий, и самую суть земной человеческой любви. А мне оставалось искренне порадоваться обретенному ими счастью…

– Начинать программу запуска двигателей? – Фен посмотрел на меня вопросительно.

Я утвердительно кивнула.

Потребовалось некоторое время для того, чтобы выполнить достаточно сложную процедуру совмещения функционирования всех систем корабля и проложить нужный курс.

– Готово! – Штурман уступил мне почетное право ввести последнюю директорию.

«Начать предстартовый отчет»,– набрала я на клавиатуре главного компьютера.

– Отсутствует согласование с управляющим центром базы,– коротко доложил «Ной».

Мы с Феном удивленно переглянулись:

– Это что еще за новость?

– Вас удерживает неразорванная энергетическая связь между двумя арками Врат. Необходимо продублировать команду запуска на оборудовании наземной базы! – холодно отчеканил компьютер.

– Но для этого там должен остаться оператор, который, скорее всего, не сможет улететь с нами! – потрясенно воскликнула я.

– Да! – беспощадно согласился мозг корабля.

Я бессильно опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями.

– Рыж,– тронул меня за плечо Фен,– давай я останусь на Земле…

– Нет! – Я смахнула злые слезы и взбешенно заорала на друга: – А что я потом скажу Франческе, когда она проснется и не найдет тебя рядом?

Феникс растерянно моргнул и тяжело сглотнул. Комок прокатился по его загорелому горлу. Я видела, как нелегко даются храброму штурману слова, обрекающие его на смерть:

– У каждого из нас есть на корабле кто-то дорогой и близкий! А мы не можем послать на Базу необученного человека! Поэтому…

– Вот именно поэтому туда вернусь я! – заявила я с непререкаемыми капитанскими интонациями.– Может, я потом что-нибудь придумаю и смогу догнать вас на «Нике».

– Капитан, не дури! – подал голос отлично разбирающийся в технике Дракон.– Кого ты хочешь обмануть? Мы ведь не хуже тебя знаем, что «Ника» полностью выработала свой ходовой ресурс и ни за что не сможет догнать «Ковчег». Да она попросту рассыплется на части, как только выйдет в открытый космос… А имеющиеся у нас в ангаре боты совершенно не годны для подобных полетов.

– Сама прилечу, своим ходом! – упрямо заявила я.

– Ага, на метле! – скептично покачал головой Змей.– Капитан, ты блефуешь, но тебе нас не провести. Ты нужна на корабле. Ты нужна всем нам на Земле-2, без тебя нам не выжить…

– Это мое законное право – рискнуть собой! – упорно настаивала я.

Алехандро зарычал, как дикий зверь, выхватил из-за пояса кинжал и приставил к моему горлу: