Светлана Уласевич - Полтора элитных метра, или Получите бодрого дракона!

— Ничего, там вытянешь билет, отойдёшь, — дружески похлопал он меня по плечу, буквально вталкивая меня в аудиторию.

Угу! Обнадёжил! За столами уже сидели все наши преподаватели. Судя по их взволнованным лицам, они переживали ещё больше нас. Помнится, мой научный руководитель говорил: «Вы думаете это вам экзамен? Нет! Это нам экзамен!» Блин! Вот попала, так попала! Как же смыться отсюда? Ведь, если мы не явимся в срок, то умрём. Вот будет для преподавателей стресс, если я посреди экзамена окочурюсь.

— Сумочку на заднюю парту. В руках листик и карандаш. Садитесь вот сюда, — указали мне на пустую парту.

Сзади огорчённо выдохнули одноклассники. Всё-таки когда мы пишем работу и сидим, тесно прижавшись друг к другу, нам пишется успешней и спокойней. Да и спросить, если что, можно. Я с тоской оглянулась на Алесю и Андрея. Они хмуро помахали мне с дальнего конца аудитории. Мдя. Хотя, что я расстраиваюсь? Студенты физтеха вообще советуют приходить на экзамены со свежей головой, так как во многом придется разбираться впервые. А свежее, чем у меня, голова вряд ли найдётся.

— Тяните билеты.

К столам рванулась настоящая лавина. Думаю, не одним поколением учащихся замечено, что если вытягиваешь билеты «стадом», то есть большой шанс вытянуть удачный. На самом деле эта примета основана на том, что некоторым в такой толкотне удаётся незаметно перетянуть билет.

Как же быстрее отсюда сбежать? Так один час здесь — два часа на Гее. Вот только каких два часа? Временной петли или обычного времени? Кто бы мне ответил? Хотя, если идва обычных часа, то время ещё есть, я надеюсь. Ведь петля была построена так, чтобы я к экзамену успела. Или нет? Блин! Я во всём этом запуталась! Что ж я это у Артура не уточнила?! Сейчас бы меньше нервничала. Хотя, может и больше.

— О чём задумались? — вежливо осведомился секретарь комиссии. — Тяните билет.

Я чисто машинально взяла ближайший листик. Душа кричала и рвалась обратно. Интуиция вопила: «Караул!» А я не могла понять причин: это у меня на экзамен такой стресс или всё-таки на Гею нужно срочно вернуться.

— Номер тринадцать, — заглянула секретарь в мой листик. — Поздравляю!

Преподаватели энтузиазма секретаря не разделили и взглянули на меня сочувствующе. Как ни странно, этот номер вот уже несколько лет подряд гарантированно приносил несчастье выпускникам. Что ж там за темы такие?

Сев за парту, я глянула на напечатанные строки и внутренне содрогнулась: последний вопрос был про жидкие кристаллы и принимал его Котик. Вернее Котов Владимир Павлович, в миру именуемый Котиком или просто Павловичем. И в том же миру окончание «авлович» давно трансформировались в «адлыч». (И вполне заслуженно, между прочим!)

Вот и пришёл мой судный день! С этим молодым, но чрезвычайно требовательным и строгим преподавателем нас связывали прочные, неизменные узы холодной войны. Точнее,е юный профессор, ещё недавно сам сидевший за партой и вкушавщий прелести студенческой жизни, воевал со всей нашей братией. В силу возраста ему ещё не надоело играть в «злого дяденьку», и от Котика страдал не один поток студентов. Прочие преподаватели утверждали, что это пройдёт. Но нам, увы, выдалось счастливое бремя быть теми, на ком пока ещё «отводят душу».

Особенно чем-то полюбилась Котику я. При первом же знакомстве он, просматривая ведомость, заявил:

— Я вижу тут много хороших оценок. И даже несколько высших балов! И у кого? У женщин! Так вот. Зарубите себе на носу этот сложный предмет женщина на «превосходно» сдать не сможет, а женщина с фамилией «Балагур» тем более.

— Балаур, — исправила тогда его я. — Это в румынской мифологии означает существо, похожее на дракона. А драконы очень умные и мудрые. Довольно распространённая в Молдавии фамилия.

— Значит, вашими предками были цыгане? — посмотрел он на меня поверх очков.

— А, может, драконы? — улыбнулась я.

— Ну-ну, надейтесь! — фыркнул он.

И с той поры понеслось. На всех письменным работах Владимир Павлович, надеясь поймать меня за списыванием, постоянно кружил вокруг моей парты. Угу, наивный, чутьё дракона его бесшумная походка не обманет. Каждый семинар начинался с моей экзекуции у доски. Я уже сама выходила к ней, едва за Котиком закрывалась дверь. Выработалось, как рефлекс.

Одногруппники сначала подкалывали, а потом втихую стали делать ставки: отвечу — не отвечу на каверзные вопросы, касающиеся углубленного знания программы. Я сначала учила, читала рекомендованные книги и отвечала из принципа, а потом попросилась к букмекерам в долю — и мои старания стали оплачиваться. Хоть какая-то компенсация за то, что Котик мне снился в кошмарах. Впрочем, при виде меня юный преподаватель тоже вздрагивал, видно, и я его достала. Целый год я упрямо выучивала его предмет, после меня Владимир Павлович перестал задавать вопросы на высший бал, потому как я из вредности на них отвечала. Не всегда конечно, но и этой малости хватало, чтобы молодой профессор тихо поскрипывал зубами. Экзамен я тогда тоже сдала хорошо.

И вот теперь настал час расплаты. Впереди меня ждёт Котик, а в моей голове свежо, как никогда. Мдя. Наспех набросав ответы на остальные вопросы, я пошла отвечать. Сейчас отстреляюсь и отпрошусь в туалет.

Так как быстро я ещё никогда не отвечала, в скорости слов в минуту я переплюнула, наверно, автомат. Лица принимающих преподавателей чередовались как картинки в калейдоскопе. И вот он, последний роковой вопрос: жидкие кристаллы. Котик расплылся в улыбке как Чеширский кот.

Жидкие кристаллы — вещества, обладающие одновременно свойствами жидкостей (текучесть) и кристаллов (анизотропия). По структуре они представляют собой жидкости, похожие на желе, состоящие из молекул вытянутой формы, определённым образом упорядоченных во всем объёме вещества. Наиболее характерным их свойством является способность изменять ориентацию молекул под воздействием электрических полей, что открывает широкие возможности для применения последних в промышленности.

Открыл это чудо в 1888  г. австрийский ботаник Ф. Рейнитцер. Он случайно заметил, что у кристаллов холестерилбензоата и холестерилацетата было две точки плавления и, соответственно, два разных жидких состояния — мутное и прозрачное. Однако другие учёные не обратили особого внимания на необычные свойства этих жидкостей. Долгое время физики и химики в принципе не признавали жидких кристаллов, потому что их существование разрушало теорию о трёх состояниях вещества: твёрдом, жидком и газообразном. Учёные относили жидкие кристаллы то к коллоидным растворам, то к эмульсиям.

В результате мы их изучали и в коллоидной химии, и в физической химии, и в химии твёрдого вещества, и в химии высокомолекулярных соединений и в курсе строения вещества. Однако всюду они шли отдельной, относительно неразвитой темой, так как каждый преподаватель ссылался на лекцию своего коллеги. В итоге, студентам курса пришлось объединить свой разум и кое-как наскрести коллективными усилиями сносный текст по теме «жидкие кристаллы». Но наше резюме по этой теме оказалось обобщённым, а вот спрашивал Котик глубоко. Значит, буду молиться, чтобы обошлось.

Преподаватель слушал с непроницаемым выражением лица, а потом вдруг резко перебил:

— Сейчас в повседневной практике среди мелких сувениров можно найти так называемые «кольца настроения», — коварно улыбаясь, протянул он мне мельхиоровое колечко, лицевая сторона которого была покрыта тёмно-фиолетовой полоской. — Продавцы утверждают, что оно меняет цвет в зависимости от настроения. Как вы считаете, можно ли так утверждать?

Да, помню, мы с друзьями, найдя такое чудо на каменной выставке, тоже задавались подобным вопросом. Всей группой лапали кольца, и они, действительно, меняли цвет, но чаще всего останавливались на фиолетовом, который означал счастье. Может, быть эти кольца, кто и калибровал, потому как, успешно ускользнув с лекций, мы на самом деле пребывали в приподнятом настроении. А, может, это было простым совпадением. Никого грустного рядом не было, чтобы опровергнуть теорию.

Я взглянула, как Владимир Павлович вращает в руках ставшее фиолетовым кольцо. И что делает вас таким счастливым, господин Котик? Неужели общение со мной или предвкушение скорой расправы?

«Ни фига! — встрепенулось правое полушарие. — Что я зря столько твой факультет терпела? Давай левая, вперёд! Пришёл твой звёздный час!»

— Я не совсем верю в озвученную теорию, — отозвалась я, вращая предложенное кольцо. В моих руках оно стало жёлто-зелёным, что говорило о крайнем удручении. — Скорее всего, здесь используется свойство жидких кристаллов изменять цвет под воздействием температуры. Я допускаю, что эмоции могут стимулировать различные биохимические процессы, в результате которых температура организма может измениться, но следует учитывать, что каждый человек индивидуален, и его температурная реакция может быть далека от среднестатистической. Например, моя нормальная температура тела — тридцать пять и пять. Возможно ещё, что часто встречаемая фиолетовая расцветка соответствует нормальной температуре человеческого тела. А продавцы, чтобы привлечь больше покупателей, истолковали этот окрас как счастье. Правда, Джеймс Фергюсон использовал жидкие кристаллы для обнаружения невидимых простым глазом тепловых полей, которые возникают при протекании в человеке какого-нибудь воспалительного процесса.