Светлана Жданова - Алауэн. История одного клана

Хм… какой оптимизм с моей стороны.

Мы прилетели ночью, и теперь при свете дня я могла уже спокойно полюбоваться на произведение искусства природы и драконов. Горный хребет, подобный гребню огромного древнего дракона, врывался в небо сотней острых пик и окружал кристально чистое озерце с многочисленными ручейками и водопадиками — такими же, как тот, сквозь который мы только что прошли. Вода оказалась столь прозрачной, что можно разглядеть каменное дно, усыпанное переливающимися, возможно драгоценными самоцветами. Посреди озерца над водой высился огромный валун, выступающей частью напоминающий спину черепахи — такой же овальный, неровный, покрытый странным рисунком. И сила от него шла нешуточная. Да и все это место казалось мне чем-то нереальным, сказочным.

Место, где судят драконы.

«Нам туда! Не пугайся, Змейка. Иди по воде. И запомни — здесь каждое твое движение, каждый вздох — испытание. Твое или чужое».

Но как по ней идти, если она, едва колышась под ласковым ветром, лижет кожу сапог? Вот за что терпеть не могу драконов, это за их любовь к выпендрежу! Могли бы и мостик сделать, чего им стоило. Но нет же, намудрили, тритоны-переростки.

К моему удивлению вода восприняла подобную наглость довольно благосклонно, наверное давно привыкла к таким тараканам в голове у драконов. Под ногами оказалась немного зыбкая, неустойчивая субстанция, больше напоминающая очень густой кисель. Хотя выглядела все так же — прозрачная, радужная вода. Искушать судьбу и волю столь странной стихии мне совсем не хотелось, и до островка я добиралась едва ли не бегом.

И только там поняла, что все мои друзья остались позади, на неровном каменном берегу. Это отдалось в сердце болезненным холодом. Но уже через секунду послышался противный скрежет когтей о камни, и чей-то тяжелый хвост хлопнулся о воду, обрызгав и меня, и самого желтоглазого. Похоже, вода не выдержала над собой издевательств в виде здоровенного красного дракона. И правильно — у него крылья есть.

…Хотя кто бы говорил!

Сери улегся на камне, деловито крутя головой и осматриваясь. Я же с любопытством посмотрела на него.

— Когда ты успел сменить ипостась, ведь я этого не почувствовала?

Он усмехнулся:

— Это магия озера. Под ее действием мы принимаем истинный облик, а наше отражение в зеркале вод — всего лишь ипостась. Так что на самом деле я дракон и только потом все остальное.

В его голосе и чувствах мне послышалось нечто такое… грустное, щемящее, некая неуверенность и страх.

— Сери?

«Я действительно дракон. Дракон, понимаешь? Будешь ли ты меня любить таким?»

— А то я не знала, кто ты! — фыркнула я и почесала ему чувствительное место у основания крыла.

И тут же ощутила такую волну… то ли смущенья, то ли возмущенья… то ли зависти.

«Андин! — едва сдерживая смех, вздохнул Сери. — Вообще-то у драконов такая ласка считается интимной. У нас меньше чувствительных зон, так что все тактильные прикосновения очень личные».

— Знаю.

Драконы возмущенно расфыркались, а от Сери пришла волна удовольствия.

— Итак, думаю стоит начать Всеобщий Совет драконов, который сегодня проводится по просьбе этого юного существа, — заявил один из крылатых, гордо выгибая шею, и выпячивая могучую грудь. — Кто ты и чего хочешь от нас?

— Мое имя Александрит Андин. И я прошу у вас свободу.

— Свободу от чего? Она бывает разной, — чуть усмехнулся огромный сиренево-серый дракон.

Даже если бы я не обладала даром видеть все в истинном свете, картина Всеобщего Совета драконов потрясла воображение. Да и психику надо признать тоже. Когда над тобой нависает более полусотни драконов, рассевшихся на короне скал, это просто не может не пугать. Мощь, которая давит посильнее самого драконьего веса — там хоть просто раздавит, а тут еще и душу выворачивает.

— Я хочу получить свободу от драконов. Хочу, чтобы моей жизни и жизни моих друзей и любимых больше не угрожали. Не собираюсь больше быть инструментом в руках драконов. Я… я лишь прошу вас выслушать меня. Возможно, с этого дня последствия прошлого перестанут терзать сам драконий род, а я, наконец, избавлюсь от страха, который сильнее любых оков.

— Рассказывай, раз посчитала себя в праве говорить с нами. А уж мы рассудим.

— Ваш суд мне не нужен, — покачала головой. — Слишком хорошо я его знаю. Это для других людей вы — священные и справедливые существа, прекрасные и непогрешимые. Вот только как-то так повелось, что я с детства вижу многое с иной стороны. Непризнанный ребенок, рожденный от беспуты-аристократа, имеет все шансы разглядеть наше «добрейшее» общество с неприглядной стороны. Вот даже драконов удалось пощупать изнутри.

Но это все лирика, не так ли. Начнем с истории. Той, которую помог мне разгадать Нусуи» Эриан, если это имя что-то говорит вам, — коварно улыбнулась я. — Ледяной дракон, настоящий невольный виновник всего, в чем я могу обвинять драконов.

Все началось довольно давно, когда среди ледяных драконов появился один с совершенно сумасшедшей идеей. Он утверждал, что сердце ледяного может оттаять, если подарить ему новую любовь. Но ведь драконы, как известно, любят только раз в жизни. Глупость! Драконы, как и другие существа, любят многократно и порой даже не подозревают об этом. Вы любите своих родителей, своих братьев и сестер, свой клан, голубое небо, чувство полета. Вы любите саму жизнь! Разве не так? Так зачем зацикливаться на одном существе, которое навечно потеряно? Когда тот дракон рассуждал так, его глаза загорались жизнью, казалось бы потерянной навечно.

Но к нему мало кто прислушивался. Только давний друг не оставил ледяного, желавшего победить рок. Ильямин из ныне потерянной ветви пернатых драконов. Именно он поделился своим наблюдением — ледяных дракониц куда меньше, чем драконов. А через какое-то время выяснилось и кое-что еще — ни у одного ледяного дракона не осталось потомства.

Дабы подтвердить свою теорию, ледяной отправился во внешний мир и прибился к клану горных драконов. Так уж сложилось, что на этого совратителя в драконьем обличии польстилась единственная дочь ведущего крыла и Хранительницы клана.

— Нет, все же надо признать — драконы имеют слабость к блондинкам. Не правда ли? — глянула я на пыхтящего от недовольства Сери.

«Когда я тебя выбрал, ты еще не была белой!»

— Ну это ты меня как курицу-наседку выбрал. А вот стоило мне начать облондиниваться…

Под давлением правды, красный дракон запыхтел еще сильнее. Он такой милый когда злится, но сделать ничего не может. Просто прелесть!

— Итак, — продолжила я свой рассказ, — ледяной дракон получил то, чего хотел — свое дитя и доказательство теории. Ведь он действительно полюбил сына, забыв прежний холод своего мертвого сердца. И с нетерпением ждал, когда тот чуть подрастет, дабы забрать его в ледяной мир и представить ледяным драконам свою гордость, свою кровь. Вот только с этим не была согласна Хранительница клана, мудрейшая Тиамат. Полукровка, дитя любви и расчета, маленький золотой дракончик был ее единственным внуком, и старейшая прекрасно понимала — других уже не будет.

В решающий момент Тиамат дала клятву одного желания в обмен на внука. Она так же попросила ледяного больше никогда не вмешиваться в жизнь его сына.

Где-то древняя драконица права — Теге» Одени не место в Снежных пустынях. Он был юным, живым, с пламенным сердцем, совсем чужой тому миру, откуда пришел его отец. Но и жестокая легенда, навсегда отвернувшая его от родителя, была лишней. Если бы он не привык считать себя таким, если бы другие не смотрели на него свысока, если бы… думаете, он выбрал этот путь? Он позволил бы себе такое преступление, с вашей точки зрения, как любовь к человеку?

Я посмотрела на старую драконицу, сидящую на самых нижних скалах — места для привилегированных стало быть. Если уж бросать вызов столь… мощным противникам, то в лицо. И так, чтобы все запомнили этот момент.

«Зачем это тебе нужно, девочка?» — раздался голос в голове. Я даже поморщилась от такой силы. В ушах ощутимо зазвенело.

— А мне не понравилось, что вы отдали свой долг — мной! Веская причина, не правда ли? — рявкнула я в ответ.

— Но разве это не стоило того? Променять серую жизнь испуганной девчонки на мощь Хранительницы рода драконов. Одиночество — на него, — кивнула драконица в сторону Сери. — Разве без этого ты отважилась бы стоять тут и бросать мне вызов? Иногда стоит рискнуть даже собственной жизнью…

Конечно, в ее словах много правды. И сейчас я бы не хотела вернуться в ту свою прежнюю жизнь. В жизнь, где нет друзей и заботы, где нет силы и уверенности. Где нет его — моего желтоглазого Рыжика. Где день тянется за днем. Вот только…

— Рискнуть своей жизнью, когда она столь обесценилась — легко. Но их жизни? Я не готова нести столь тяжелую ношу.