Чарльз Гилман - Дневник профессора Гаргульи

Он открыл книгу. Со страниц на пол посыпалась пыль.

— А это кто? — Гленн ткнул грязным ногтем в изображение старика с рогом в центре лба. — Твой папочка?

— Очень смешно, — фыркнул Роберт. — Отдай.

— Погоди немного, я тебе сказочку почитаю. — Он пролистал до середины. — Деф-фа. Цтзельзог. Эноргула-ту. — Гленн запинался на каждом слове, произнести это было невозможно. — Это что, по-французски? Кто вообще так разговаривает?

— Просто отдай, — настаивал Роберт.

— Эй, да ты только послушай. Кьяло Йог-Сотот ф'ах. Кьяло Йог-Сотот ф'ах. — Гленн затряс головой, словно читая рэп. — Кь-кь-кьяло. Йо-Йо-Йог-Сотот.

Роберт почувствовал, как из шкафчика потянуло холодом. Это было странно. Словно температура в коридоре резко понизилась — градусов на тридцать. А еще в воздухе разлился знакомый, но столь неуместный здесь запах. Запах нафталина. Сквозняк усилился, из шкафчика ударил порыв ветра… Но как такое возможно?

— Кь-кь-кьяло…

— Гленн! — оборвал его Роберт.

— Йо-Йо-Йог-Сотот…

— Гленн, я думаю, тебе лучше помолчать. — С губ слетело облачко пара, словно сейчас была середина января и они находились на улице, а не в помещении.

Края страниц заиндевели. Книга с невероятной скоростью покрылась коркой льда.

— Ух ты! — От неожиданности Гленн выронил фолиант. — Да что с этой штукой такое?

— По-моему, тебе не следовало читать это.

Роберт попытался поднять книгу, но она была настолько холодной, что обожгла ему пальцы. Он отдернул руку.

Из шкафчика дул сильный ветер, и казалось, что металлические стенки растягиваются, изгибаясь. Задняя стенка шкафчика исчезла, вместо нее там зияла черная дыра. И тьма в этой дыре будто бы вращалась, образуя что-то вроде спирали. Роберт уставился в центр воронки. Кружение теней завораживало его, гипнотизировало. Он не отвел бы взгляд, если бы Гленн не дернул его за руку, возвращая к реальности.

— Эй, что это?

И тут Роберт увидел, как из шкафчика выдвинулось пурпурное, с желтыми пятнами щупальце. Оно молниеносно обвило лодыжку Гленна. Щупальце напоминало ногу гигантского спрута, только без присосок. Его поверхность была покрыта слизью.

Щупальце дернуло Торкельса за ногу.

— Ай! — вскрикнул Гленн. — Какого черта, чувак?! Сними это с меня!

От неожиданности Торкельс чуть не упал, но сумел вовремя перенести вес на свободную ногу.

Роберт попытался освободить Гленна, но никак не мог ухватиться за щупальце — оно было слишком скользким.

— Я позову кого-нибудь из учителей.

— Нет! — завопил Гленн.

Щупальце дернуло снова, подтягивая к дыре. Левая нога Торкельса была уже внутри шкафчика.

— Не оставляй меня, Роберт!

Гленн схватился за боковые стенки шкафчика, стараясь устоять, но из дыры высовывалось все больше щупалец. Они оплели руки и талию Торкельса.

— Помоги! Мне не удержаться!

Роберт ненавидел Гленна больше всех на свете, но что еще ему оставалось делать? Никто не заслуживал такого. Чем бы это ни было! Артур изо всех сил пнул одно из щупалец, но оно не поддалось.

Из шкафчика выдвинулось еще одно щупальце. Оно схватило Гленна за правую лодыжку и потащило в черную воронку. Гленн висел над полом, упираясь в стенки шкафчика. Его уже почти затянуло. Роберт сцепил пальцы на запястьях Гленна, стараясь вытащить одноклассника, но что он мог противопоставить чудовищу с той стороны воронки?

— Не отпускай меня! — надсаживался Торкельс. — Пожалуйста, Роберт, не отпус…

И тут тонкое пурпурное щупальце обернулось вокруг его головы, затыкая рот.

Роберт чувствовал, как запястья Гленна выскальзывают. Было уже слишком поздно. Его хватка слабела, и Торкельс вот-вот исчезнет в черной вращающейся воронке…

В это мгновение крохотные лапки пробежали по спине Роберта. Писк и Скрип шлепнулись на самое большое щупальце и вонзили в него зубы. Из глубины шкафчика донеслось низкое гулкое рычание. Писк и Скрип кусали щупальце вновь и вновь. Из ранок, пенясь, текла вязкая зеленая жидкость, похожая на странную ядовитую тину. Щупальца ослабили хватку и одно за другим втянулись в шкафчик. Роберт дернул Гленна за запястья, вытаскивая в коридор. Мальчишки кубарем покатились по полу и замерли. Очень долго, не меньше минуты, они лежали не шевелясь. Они были слишком напуганы, измучены и обессилены, чтобы что-нибудь делать.

Когда Роберт заглянул-таки в свой шкафчик, там не было ничего необычного. Шкафчик себе и шкафчик, с прочными металлическими стенками и крючком для верхней одежды. Писк и Скрип с довольным видом отдыхали на верхней полке.

— Что только что произошло? — наконец спросил Гленн.

— Мы спасли тебе жизнь. Ты должен сказать спасибо.

— Мам, ты тут? — войдя в дом, позвал Роберт.

— Я на кухне, — откликнулась миссис Артур.

— Я привел в гости друга, он с нами пообедает, ладно?

— Ты привел… кого???

Гленн переминался с ноги на ногу в дверном проеме, словно никак не мог решить, уйти ему или остаться.

— Наверное, я пойду, — прошептал он. — Мы можем и завтра поговорить…

Миссис Артур вышла в гостиную, вытирая руки полотенцем.

— Заходите, заходите, — сердечно воскликнула она, будто ее почтил визитом сам губернатор штата Массачусетс.

— Мам, это Гленн.

— Ты одноклассник Роберта? Тоже учишься в школе Лавкрафта?

— Типа того. — Гленн пожал плечами.

— Я очень, очень рада познакомиться с тобой. И, конечно, будет очень здорово, если ты останешься на обед. Твоя мама знает, что ты здесь? Хочешь, я ей позвоню?

— Она живет в Аризоне.

— О… — осеклась мама Роберта. — А твой папа?

— Никому не надо звонить, миссис Артур.

— Ну что ж, обед будет готов в пять. А пока что я дам вам что-нибудь перекусить.

Мальчики получили от мамы Роберта крендели и чипсы и поднялись на второй этаж. Закрыв дверь своей комнаты, Роберт расстегнул рюкзак. Пискрип выпрыгнул на ковер.

— Это Писк и Скрип. За обедом нужно будет припрятать для них еды. Постарайся распихать что-нибудь по карманам, чтобы мама не заметила. Они едят почти все.

Гленн восторженно уставился на двухголовое существо. Писк и Скрип, казалось, наслаждались его вниманием. Они улыбались, клацали зубами и урчали.

— Которая из голов контролирует тело?

— Не знаю. Может быть, они делают это по очереди.

— Я думал, профессор Гулья избавился от них.

— Он и собирался, но вчера вечером я пробрался в его класс и забрал их.

— Быть этого не может!..

— Еще и как может. И это не все.

Роберт рассказал Гленну о странных событиях. О Карине. О чердаке над библиотекой. О том, как они с подружкой спрятались в подсобке. Как Гулья проглотил хомяка. Как он пытался вернуться на чердак, но так и не нашел проход.

— Мне так хотелось поговорить об этом! Но кто поверит в то, что мы видели? Как из моего шкафчика вылезает гигантский кальмар? Кто вообще во все это поверит?

— Никто. — Гленн задумчиво жевал чипсы.

Мальчики сидели на полу друг напротив друга. Писк и Скрип копошились между ними, грызя коробку от игры в «Монополию». Роберт не останавливал их, он был слишком увлечен происходящим. Гленн Торкельс, его злейший враг, сидел у него в комнате. Проводил с ним время. Хрустел чипсами. Словно они с Робертом были закадычными друзьями.

— И, кстати, когда эти щупальца схватили тебя… Я чуть было не позволил им утащить тебя. Просто хочу, чтобы ты знал.

Гленн опустил голову, и грязный светлый локон закрыл его лицо.

— Я знаю.

— И это все, что ты мне скажешь?

— А что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Ты вел себя со мной, как последняя скотина, Гленн. Обзывал, толкал, пихал, бросался мармеладом. Знаешь, я, бывало, мечтал о том, что откуда ни возьмись перед тобой появится огромное чудовище и проглотит тебя. Но я никогда не думал, что такое и вправду может случиться.

Гленн не ответил. Он просто сидел, глядя, как Писк и Скрип сосредоточенно прогрызают дыру в коробке из-под «Монополии». Наконец Торкельс сунул руку в карман и вытащил пригоршню смятых купюр.

— Вот.

Роберт сосчитал деньги.

— Три бакса? И это твои извинения? Три жалких бакса?

— Это налог на сопляков, — объяснил Гленн. — Сколько я взял у тебя с тех пор, как это началось? Сотню? Две сотни?

— Скорее сотен пять.

— Значит, верну тебе пятьсот долларов, — невольно содрогнувшись, пообещал Гленн. — Наверное, на это уйдет какое-то время. Но я буду отдавать тебе понемногу каждую неделю. Клянусь, я верну тебе все эти пятьсот баксов, ладно?

На самом деле Роберту всего лишь было нужно, чтобы Гленн извинился перед ним, но он был готов и деньги принять. Наверное, для такого мальчишки, как Гленн, заплатить пятьсот баксов — все равно что попросить прощения.