Р. Стайн - Ночь ожившего болванчика

Линди остановилась у подножия крылечка и оглянулась на недостроенный дом.

— Эй, гляди! — окликнула она сестру.

Из ближайшего окна выскочила белка. Она приземлилась на все четыре лапки и поскакала к старому клену во дворе Пауэллов.

Линди рассмеялась:

— Всего-навсего глупая белка!

Крис остановилась возле кустов.

— А ты уверена? — Она не сводила глаз с тени, отбрасываемой домом. — Шумная какая-то белка.

Она повернулась к дому и была неприятно удивлена, обнаружив, что Линди исчезла.

— Эй, ты куда подевалась?

— Да здесь я, — отозвалась Линди. — И что я нашла!

Крис потребовалось какое-то время, прежде чем она увидела сестру. Линди стояла за огромным мусорным контейнером в дальнем конце двора.

Крис приставила ладонь козырьком к глазам. Линди склонилась над контейнером. Похоже, она разгребала какой-то мусор.

— Что там? — крикнула Крис.

Линди раскидывала во все стороны мусор и, казалось, ее не слышала.

— Да что там такое? — прокричала Крис, неохотно сделав несколько шагов к контейнеру.

Линди не ответила.

Очень медленно она вытащила что-то из мусора. И начала поднимать это обеими руками. Его руки и ноги бессильно свисали вниз. Крис увидела голову с каштановыми волосами.

Голова? Руки и ноги?

— О нет! — в ужасе вскричала она, закрыв руками лицо.

Ребенок?

Крис беззвучно ахнула, глядя, как Линди поднимает безжизненное тельце из помойного бака.

Она увидела застывшее лицо, широко раскрытые, остекленевшие глаза. Каштановые волосы на макушке. Похоже, на нем был серый костюмчик.

Его руки и ноги безжизненно болтались.

— Линди! — крикнула Крис, чувствуя, как стянуло от страха горло. — Он… он живой?

С колотящимся сердцем она бросилась к сестре. Линди крепко сжимала бедняжку в руках.

— Он живой? — задыхаясь, повторила Крис.

И тут же остановилась, когда сестра засмеялась.

— Нет. Не живой! — радостно крикнула Линди.

Тут только Крис поняла, что никакой это был не ребенок.

— Кукла! — взвизгнула она.

Линди подняла его повыше.

— Болванчик чревовещателя, — сказала она. — Кто-то его выкинул. Представляешь? В превосходном состоянии.

Тут только она заметила, что Крис тяжело дышит, а лицо ее раскраснелось.

— Что с тобой, Крис? О, черт. Ты подумала, что это настоящий мальчик? — Линди презрительно расхохоталась.

— Нет. Конечно нет, — возразила Крис.

Линди подняла болванчика еще выше и принялась изучать его спину в поисках нитей, приводящих в движение его рот.

— Я настоящий мальчик! — пропищала она за него сквозь сжатые зубы, стараясь не шевелить губами.

— Ерунда, — отрезала Крис, закатывая глаза.

— Я не ерунда. Сама ты ерунда! — ответила за болванчика Линди резким, скрипучим голосом. Она тянула за нить на его спине, и деревянные губы открывались и закрывались, щелкая при движении. Она переместила руку вверх и нашла нить, дернув за которую заставила его разрисованные глаза вращаться из стороны в сторону.

— В нем, должно быть, полно букашек, — сказала Крис и скорчила брезгливую гримаску. — Брось обратно в помойку.

— Ни за что, — ответила Линди, потирая рукой его деревянные волосы. — Я буду его беречь.

— Она будет меня беречь, — сказала она за болванчика.

Крис смотрела на болванчика с подозрением. Его каштановые волосы были нарисованы прямо на голове. Голубые глаза могли двигаться только вправо-влево и не моргали. Ярко-красные губы изгибались в жутковатой усмешке. Сбоку на нижней губе имелся небольшой скол, отчего она не полностью смыкалась с верхней.

Одет он был в серый двубортный костюм поверх белой рубашки с воротничком. Собственно, воротничок крепился непосредственно к груди, так как рубашка была попросту на ней нарисована. Большие кожаные ботинки болтались на концах длинных и тонких ног.

— А звать меня Слэппи! — объявила за него Линди, заставляя его ухмыляющийся рот двигаться вверх-вниз.

— Ерунда, — повторила Крис, покачав головой. — Почему Слэппи?

— Не нравится — поди сюда, дам по мордам! — проговорила за него Линди, стараясь при этом не шевелить губами.

Крис застонала:

— Линди, мы едем на великах, или как?

— Боишься, что бедненький Робби без тебя затоскует? — спросила Линди за Слэппи.

— Положи уже эту гадость, — раздраженно бросила Крис.

— Я не гадость! — пропищал Слэппи голоском Линди, вращая глазами из стороны в сторону. — Сама гадость!

— У тебя губы шевелятся, — сказала Крис. — Фиговый ты чревовещатель.

— Я совершенствуюсь, — возразила Линди.

— Ты что, серьезно решила его оставить? — воскликнула Крис.

— Мне нравится Слэппи. Он милашка, — ответила Линди, прижимая болванчика к груди.

— Я милашка, — сказала она за него. — А ты — уродина.

— Заткнись! — прикрикнула на болванчика Крис.

— Сама заткнись! — ответил он резким, высоким голосом.

— На что он тебе сдался? — спросила Крис, шагая за сестрой к тротуару.

— Я всегда любила марионеток, — ответила та. — Помнишь, какие у меня были марионетки? Я с ними часами играла, без устали.

— Я ведь тоже любила играть с марионетками, — напомнила Крис.

— У тебя вечно нити путались, — хмуро пробормотала Линди. — Куда тебе.

— Но что ты будешь делать с этим болванчиком? — допытывалась Крис.

— Не знаю. Может, придумаю сценку, — задумчиво произнесла Линди, перекладывая Слэппи на другую руку. — Держу пари, я смогу на этом подзаработать. Ну, там, на вечеринках детских выступать, давать представления…

— С днем рождения! — пропищала она за Слэппи. — Гоните денежки!

Крис не засмеялась.

Девочки шли по улице перед домом. Линди баюкала Слэппи, придерживая одной рукой за спину.

— По-моему, он жуткий, — сказала Крис, поддав ногой валявшийся на дороге камушек. — Кинула б ты его обратно в помойку.

— Ни за что, — отрезала Линди.

— Ни за что, — добавила она за Слэппи, помотав его головой и заставляя его голубые глаза вращаться из стороны в сторону. — Как бы я тебя саму в помойку не кинул!

— Да он у тебя грубиян, — угрюмо сказала Крис.

— А я-то тут причем? — засмеялась Линди. — Все претензии — к Слэппи.

Крис нахмурилась.

— Тебе просто завидно, — сказала Линди. — Потому что его нашла я, а не ты.

Крис хотела возразить, но тут они услышали голоса. Подняв глаза, Крис увидела, что навстречу им бегут дети Маршаллов, семьи, проживавшей в конце квартала. Это были славные рыжеволосые ребятишки, с которыми Линди и Крис нередко случалось сидеть.

— Что это? — спросила Эми Маршалл, показав на Слэппи.

— Он умеет говорить? — спросил ее младший брат Бен, остановившись немного поодаль, с робким выражением на веснушчатой мордашке.

— Привет, я Слэппи! — сказала за болванчика Линди. Она качнула Слэппи на одной руке, заставляя его сесть прямо; руки его безвольно болтались по бокам.

— Где ты его взяла? — спросила Эми.

— А глаза у него двигаются? — осведомился Бен, по-прежнему не решаясь подойти.

— А у тебя глаза двигаются? — парировал Слэппи.

Малыши расхохотались. Бен сразу позабыл о своей робости. Он подошел и взял Слэппи за руку.

— Ай! Не так крепко! — заверещал Слэппи. Бен ахнул и выпустил его руку. Они с сестрой тут же залились радостным смехом.

— Ха-ха-ха! — Линди заставила Слэппи засмеяться, откинув его голову и широко раскрывая деревянный рот.

Ребятишки пришли в восторг. Они просто покатывались со смеху.

Чрезвычайно довольная своим успехом, Линди взглянула на сестру. Крис с несчастным видом сидела на бордюре, обхватив голову руками.

Она завидует, поняла Линди. Крис видит, что детям нравится Слэппи и что мне удалось привлечь к себе внимание. И она страшно завидует.

Вот теперь я точно его оставлю! — решила она, радуясь своей маленькой победе.

Она заглянула в ярко-голубые глаза болванчика. К ее удивлению, тот, казалось, смотрел на нее в ответ; глаза его блестели в солнечном свете, а ухмылка была широкая и понимающая.

— Кто там звонил? — спросила миссис Пауэлл, отправляя в рот вилку спагетти.

Линди скользнула на свое место за столом:

— Это была миссис Маршалл. С конца квартала.

— Хочет, чтобы ты посидела с ее детьми? — спросила миссис Пауэлл и потянулась за миской с салатом. Она повернулась к Крис: — Тебе положить салата?

Крис вытерла соус с подбородка салфеткой.

— Может, потом.

— Нет, — ответила Линди. — Она хочет, чтобы я дала представление. У Эми на дне рождения. Со Слэппи.

— Твоя первая настоящая работа, — с улыбкой промолвила миссис Пауэлл.

— Эми и Бен просто влюбились в Слэппи, — продолжала Линди. — Миссис Маршалл собирается заплатить мне двадцать долларов.