Софья Ролдугина - Кофе со льдом

— Зельда Маноле?!

— Матушка?!

Никогда еще я не видела у Лайзо настолько удивленного лица.

Зельда, впрочем, изумилась не меньше.

— Так и знала, что это вы! Чуяло мое сердечко! — взвыла она с такой смесью облегчения, радости и ужаса, что мне стало не по себе. — Ох, выручай, леди! Спрячь меня, Небесами тебя заклинаю и всеми святыми, какие есть! Век благодарна буду, не дай злыдням живого человека погубить! Охохонюшки, бедная моя головушка, непутевая…

Я сглотнула, скосив взгляд на Лайзо.

Наверное, немного найдется на земле людей, способных вышвырнуть прочь умоляющую о спасении женщину, да еще на глазах у ее собственного сына. Даже если у этой женщины репутация отъявленной мошенницы.

— Залезайте, Зельда, — коротко скомандовала я. — Садитесь вниз, голову наклоните. Я вас накрою пледом, снаружи не будет видно. Дверь захлопните… Вот так. И вам же лучше, если мне не придется жалеть об этом решении! Мистер Маноле, езжайте. И побыстрее.

Дважды повторять не пришлось. Автомобиль рванулся с места, как породистая лошадь на скачках. Я протерла запотевшее стекло ладонью и выглянула; кажется, никакой погони не было. Но потом бабахнул выстрел и, почти без перерыва — другой, третий… Послышались крики.

У меня отлила кровь от лица.

— Что там происходит? — тихо спросила я. Зельда, спрятавшаяся под пледом, хранила гордое молчание. — Миссис Маноле, будьте так добры, расскажите, что с вами случилось.

Кулёк из пледа дернулся.

— Там, это… Гуси разбираться пришли, почему драка и смертоубийство посередь бела дня. Люди, видать, с ума посходили… — Мне показалось, что голос у Зельды дрожал не от злости, а от испуга. — Вдолбили себе в головы, что гипси кругом виноватые, вот и кидаются на всех подряд. Вчерась Анну Хвостатую побили, ох, как побили, еле домой доползла, а она-то всего и хотела, что яблоки в карамели мальчишке какому-то продать. А его отец как увидел, да как завопил, что она, мол, мальчика-то украсть хочет… Охохонюшки, что ж это делается-то!

Кулек теперь раскачивался из стороны в сторону, жалобно подвывая. Лайзо стал мрачнее тучи; руль он сжимал так, что даже пальцы побелели.

Я все еще не понимала, к чему ведет Зельда, но мне уже было жалко ее. Конечно, Эллис упоминал не раз о том, что гадалке временами доставалось на орехи за мошенничество и обман, но одно дело — слышать об этом вскользь, и совсем другое — вот так внимать рассказу рыдающей свидетельницы. Да и сама история звучала странно… Не исключено, что подруга Зельды была сама виновата и спровоцировала людей. Однако что бы там ни произошло, пострадавшим нужно было обращаться в Управление спокойствия, а не вершить суд своими руками.

Какие люди, впрочем, такие и нравы. Глупо ждать от необразованной бедноты осмысленных действий.

— Прошу вас, продолжайте, — мягко напомнила я гадалке. — Сочувствую горю вашей знакомой; но все же, что случилось именно с вами?

Кулек горестно вздохнул.

— Надо было мне, дуре этакой, дома отсидеться, денюжка есть, авось недельку бы и перебились. Ан я на другой же день на ту же площадь и пошла. Только фифу богатенькую заприметила, чтоб погадать ей, и тут вижу — идет паренек какой-то, весь в обносочках, бедняжечка, а так похож на моего Тома в детстве — и прям словами-то не сказать… — запнулась Зельда и на некоторое время замолчала. Но затем продолжила, серьезно и очень тихо: — Хороший такой мальчишечка, волос на солнце — что золото с медью, глаза голубые да ясные… И взгляд прямой. Из таких мальчишек-то настоящие мужчины и вырастают, коли их в отрочестве Небеса уберегают. А я пригляделась, значит — и вижу, что паренек-то под черным облачком, и тянется за ним лента лиловая. Так бывает, что у кого-то смерть видишь, но я завсегда молчу про такие дела. А тут как бесы меня дернули — скажи да скажи! Ну, да я и добежала до него, и сказала, и про ленту, и облако, и про то, чтоб под землю он не вздумал ходить. Да видать, слишком громко сказала, и услышал тот, кому не надо было. Нищий тутошний, он все кликушествует, Конец Всего со дня на день обещает… Паренек рассердился, закричал, что, мол, Кировы мальчишки ничего не бояться — и убежал, а кликуша-то как заорет на всю площадь — гляньте, ведьма мальчишку на смерть заговорила, посулила ему быть убитым, а одного ребенка уведет — следом и за вашим придет… Я бочком-бочком попятилась, но люди-то злые нынче. Одна дама в голубом платье ка-ак заголосит, завоет — ах, мой Джим, мой Джим, а муженек ее — ростом что та гора, глазами сверкнул, рукава засучил… Еле вырвалась, — вздохнула она и стянула плед с головы и посмотрела на меня снизу вверх — растрепанная, мокрая из-за растаявшего снега. — Благодарствую, птичка моя. Кабы не ты с Лайзо, не уйти бы мне, на подвернутой-то ноге.

И Зельда замолчала.

Я не совсем понимала, что с ней произошло — слишком сбивчиво и неровно она рассказывала. Факты были таковы: видимо, прошел слух, что гипси воруют детей, а Зельда и ее знакомая попались под горячую руку людям, отчаянно ищущим, на ком бы сорвать злость. Но нехорошие вещи о черноглазых гадалках говорили и раньше, так почему же толпа взбесилась прямо сейчас? Неужели из-за речей местного «кликуши», как его назвала Зельда?

— Не стоит благодарности, — запоздало откликнулась я, очнувшись от раздумий. — Миссис Маноле, полагаю, вы уже можете перебраться на сиденье, вряд ли ваши преследователи нас догонят, да им и вряд ли есть сейчас дело до нас, если на площадь действительно пришли наводить порядок «гуси». Однако есть некоторые, скажем так, трудности. Я не могу отвезти вас на своем автомобиле к госпиталю, чтобы врач посмотрел вашу подвернутую ногу. Мне бы не хотелось рисковать… — запнулась я, думая, как бы выразиться поделикатнее. Дядя Рокпорт вряд ли бы одобрил общение с гадалкой-гипси. И если мне это сулило всего лишь минуту-другую нотаций, то Зельде — неплохой женщине, в общем-то, от которой я ничего дурного пока не видела — грозила нешуточная опасность.

Но заговаривать о Рэйвене при Лайзо мне не хотелось — слишком свежи были еще воспоминания о покушении.

— Чем там рисковать? Сплетнями, что ли? С отребьем ледям дел вести нельзя, так? Что уж там, договаривай, коли начала, — ворчливо отозвалась Зельда. Обиды в ее голосе не было — то ли гадалка еще не оправилась от шока, то ли слишком устала. — Да уж, в вашем-то змеючнике у всех жала острые. Куда нам, собакам подзаборным, равняться с вами? У нас столько яду отродясь не водилось…

— Вы не правы, я вовсе не это имела в виду, — поспешила я перебить ее. Похоже, мое желание обойти неловкий момент привело лишь к еще большей неловкости. Но не запугивать же теперь Зельду, рассказывая, что маркиз вполне способен от нее избавиться, если посчитает, что она оказывает на меня дурное влияние? Тем более сейчас, когда Зельда только что избежала серьезной опасности. Это было бы… негуманно. — Дело не в моей репутации. За последний год я несколько раз оказывалась в довольно сомнительных ситуациях. Вспомнить хоть мисс Финолу Дилейни…

— Вы, леди, ее хорошенько отдубасили, — ввернул словечко Лайзо.

— Оказала помощь следствию при задержании подозреваемой, — невозмутимо поправила я его. Спасибо Эллису за расширение моего лексикона и дяде — за неисчерпаемое количество вежливых и туманных формулировок. — Или, к примеру, то происшествие с убийцей сектантом, когда погибла мисс Тайлер… — горло перехватило, но я быстро справилась с собой. — Словом, я далеко не всегда веду себя как полагается чопорным леди и вряд ли общество надолго заинтересовали бы сплетни о гадалке-гипси в моей машине. Но, поверьте, для всех будет лучше, если никто не узнает о том, что вы ехали со мною.

— Все-то вы мудрите, умные больно, — пожала плечами Зельда. Кажется, она вновь становилась самой собою — ворчливой, не имеющей ни малейшего уважения к леди, нахальной гипси. — Ну, да мне в госпиталь и не надобно, тьфу-тьфу. Обойдусь как-нибудь и без докторов. Они, чай, сначала до смерти залечат, а потом скажут, что так и было… — и она сощурилась: — Али ты, птичка моя, эдак посочувствовать мне решила? Я и так тебе кругом должна теперь, не надо больше помощи. Оставь меня у Эйвона, Лайзо знает, где, а я напрямки до дому-то и дойду.

— Вы уверены? — переспросила я, быстро оглянувшись на Лайзо. Он, хоть вел автомобиль ровно, как всегда, но прислушивался к нашей беседе напряженно. «Беспокоится за мать, — подумалось мне. — Конечно, любой сын будет волноваться в такой ситуации». — А как же преследование гипси в городе? Вдруг на вас нападут по дороге?

— Не нападут, — махнула рукой Зельда и нахмурилась. — У нас-то, в Смоки Халлоу, пока никто и не пропадал. Говорят, ему чистенькие детки нужны, а не наши замарашки…

От ее слов повеяло смертельным холодом.

— Ему? — растерянно переспросила я.

— Душителю с лентой, — негромко ответил Лайзо вместо Зельды.