Светлана Беллас - Плата за любовь

Робби бережно коснулся мужского плеча. Глядя на него с недоумением, спросил, — Ты в порядке? Тот утвердительно кивнул головой. Глухота слетела. Теперь, он, уже слышал, как гудит мотор, работает винт.

Посмотрев вниз, закричал, — Вон— вон!.. Смотри! Видишь? Это не твоя бежит?!

Мужчина, сорвавшись с места, с напряжением всматривался вдаль. В горле пересохло. Может это, лишь мираж?! Стучал вопрос в его воспаленном мозгу.

Он онемел. Ноги, явно, подкашивались. Наконец. Мужчина, кивнув головой, выдавил, — Она! Жена! Не меньше его взволнованный Робби, с улыбкой сказал, — Да, Брат! Ты счастливчик! Вот, что значит! Любовь! На крыльях к любимой доставила! Сейчас! Будь спок!.. Кружок сделаем и попробуем здесь сесть. Он, осматривая берег, качая головой, тут, же обеспокоенно добавил, — Больно, уж зыбко! Но, попробуем! Девчонка — то! Кажется, радуется! Ты! Хотя бы крикни ей, что, мол, здесь…

…Мужчина, высунувшись с борта, стараясь найти в себе силы духа, стал ей махать и кричать, — Я здесь! Радостно смотрел из проема двери вниз, боясь, что это не она или вовсе мираж. Сквозь слезы выкрикивал, — Я здесь! Держись! Сейчас тебя заберем! Не уходи! Стой на месте! Береги силы на подъём!..

…Женщина верила и не верила в «Чудо». Ведь, она видела, здесь, сейчас, своего мужа. Она возносила руки к небу, крича, — Слава Богу! Слава Богу! Он живой! Слава Богу! Ты! Настоящий Отец! Сберёг, спас!..

…Вертолёт, медленно, словно нащупывая дно, садился.

Бедняжка, прыгая с кочки на кочку, кричала, показывая рукой, где больше камней. Робби понимая, кивал.

С борта вниз была приспущена лестница. Она, поймав её, держась за неё, стала подтягиваться, смеясь от радости. Несколько прыжков! И она была подтянута наверх. Счастливый муж принял жену в свои руки. Он втащил её на борт и с облегчением, вздохнул.

Женщина в слезах кинулась на шею мужа. Он плакал. Она от счастья смеялась.

… Мужчина с мольбой в глазах смотрел на Робби.

Молча, прося одного: «Поскорее вернуть его с женой на землю. Чтобы им найти детей! И вернуться с семьёй домой! Туда! Где, они были счастливы!

Наконец-то, тело спасенной души, только сейчас приняло очертание женщины.

Она поймала на себе взгляд мужских глаз. Ей стало неловко. Мягко улыбнувшись, села на лавку. И как-то, совсем изнурённо, сказала, — Извините! Я немного попахиваю сыростью, но я счастлива, что рядом со мной, такие джентльмены, как Вы и муж!

Она не сводила с мужа влюбленных глаз. Его лицо покрылось щетиной. Глаза, как — то потухли. В них до сих пор жил страх за жену, детей. За завтрашний день! Видно, что его память, ещё фиксировала, то вчера, из которого он вышел с болью, потерей жены, детей…

…Она смотрела, как бы со стороны, боясь, погрузить его своим видом в ещё более глубокие мысли…

…Он, явно, зациклился на том бытие. Она, же, уже вышла навстречу «ЗАВТРА!» Шепотом, так, что было слышно, твердила, — Надо найти детей!.. Надо найти детей!..

…Мужчина обнял, поцеловал щеку жены и ощутил тепло, которое перешло к нему. Из мужских глаз тихо полились слёзы, горькие от обиды, что пережили «такое», ведь перед глазами прошли — разлука, боль, утраты и страх.

Женщина поцеловала его в губы. Они дрожали от волнения. И нежно, вкрадчиво, сказала, — Не надо плакать! Я с тобой! Жизнь! Надо принимать, как дар! Тогда, тверже становится шаг по жизненному пути.

Поверь, мне! Намного уверенней, и легче, будет идти. Я люблю тебя! Сегодня! Ещё крепче, нежели вчера. Сегодня! Я — счастлива! Я — женщина, жена, мать! Это лучше, нежели быть «растением в океане». Там! Она, указала вдаль рукой, с тяжестью произнесла, — Я была никем, ничьей, потерянной во времени. Это теперь, я осознаю, ту силу страха. С гордостью добавила, — Если бы не любовь, то мне бы не справиться.

Муж заплакал, вспомнив о детях, та это прочувствовала своим нутром.

Она успокаивала его, с любовью произнося, — Не плачь! Будем их искать, сразу, же, как прилетим. И знаешь! Я, уже знаю, что у нас всё будет по-другому. Сказочно! Поверь! Чудеса произошли! Не грусти!

Мужчину это растрогало до глубины души. Он с облегчением вздохнул и решил переосмыслить, перекурить. Встав, пошатываясь на ватных ногах, подошёл к Робби, уже более чем спокойный, попросил сигарету, тот дал. Тут, же, молча, щелкнув зажигалкой, закурил и задумался о завтрашнем дне.

Земля показалась неожиданно для всех, все с облегчением вздохнули. Посадив вертолёт, Робби сойдя с борта, провожая пару, в след крикнул, — Будьте счастливы!..

Поднялся сильный ветер, поток пыли, завернув его в объятья, уносил на глазах изумленного семейства ввысь. Они, стоя в обнимку, махали вдаль рукой, крича, — И Вы, будьте счастливы!

…Смещение времен.

Капсула готова к вылету. Робби, Иван, я и Боб вылетаем…

…По прибытию на Землю, ранним утром, мы, по моей просьбе, отправились по знакомым координатам, направляясь к дому Светки, чтобы разузнать: как и что?! Во дворе было вывешено детское белье, из открытого окна был слышен детский плач. Боб узнав, что в доме ребенок, радуясь, запланировал того выкрасть. Иван и Робби ему тут, же пригрозили. Тот, взяв меня в заложницы, стал диктовать своё: Взамен на меня — ребёнок. Завязалась драка. Иван, взяв Боба на себя, явно не рассчитал свои силы, тот его с легкостью убил, срываясь, стал топтать его безжизненное тело, крича, — Урод!.. Предатель! Прислужник плебея!.. Он, беснуясь, торжествовал. В этот момент, Робби спас меня, оттолкнув в сторону.

Между ними завязалась борьба без правил, в ней Робби убил Боба, хотя это было и нелегко…

…Я с восхищением смотрела на того, находясь в смятении, как на экране монитора, так и сидя перед Львом и Альбертом. Не выдержав моих мук, Лев сорвал с руки тату. Я моментально вышла из того мира.

Тогда, как Робби остался навсегда в НОВОМ для него МИРЕ, о котором слышал от прадеда. Монитор погас.

Альберт, растирая виски, глядя то на меня, то на Льва, устало произнес, — Нет! Не стоит лезть не в свое! Надо жить в своем мире. Глядя на меня, подмечая, — Их мир, еще ладно…

А вот: третий, четвертый — это, уже перебор! Там нет людей! Там живут нелюди, истоты. Я испугано поймала себя на мысли, что очень хочу к себе домой. Кажется, это прочел в моем мозгу, Лев, он, вздыхая, сказал, — Сейчас не могу! Надо ждать восстановления карты памяти. Поедем домой.

Приехав домой, я, ссылаясь на головную боль и усталость, пошла в спальню, найдя в шкафу свой халатик, взяв из кармана «Ксанакс», легла спать. Лев подойдя ко мне, целуя, произнес, — Что — ни будь, придумаю, верну тебя домой!..

На меня стал действовать препарат, я впала в нирвану…

…Я долго шла через туннель. Наконец превозмогая сопротивление, очутилась перед дверью своей квартиры. Открыв, зайдя внутрь, поняла, что квартира пуста, следов присутствия матери и Олби не было. Подумав, что слишком рано, как не как, а утро. Мать, если и привезет Олби, то под вечер.

Тут, же направилась на кухню, пролазив все шкафы, ничего вкусного не обнаружила, а так хотелось, найти плитку шоколада, на нервах подсасывало под ложечкой. — Чёрт! Подумала я. Накручивая себя. — Если о себе не позабочусь, никто и не вспомнит о моем существовании. С обидой в голосе сказала с навернувшейся слезой, я. Продолжая вслух, — Конечно! Светка теперь счастливая женщина, мать!.. Куда, уж мне до нее?!

Прошла в спальню, посмотрев на зеркало, была поражена, надписи не было. Стала тереть виски, напрягая память, что, же все-таки произошло: Разбежались по-английски? Продолжение в мыльной опере не будет?

Меня это выбило из колеи, подумав, что необходимо съесть сладкое, лучше горький шоколад под коньячок, решительно стала одеваться, собираясь в магазин.

Выйдя на улицу, почувствовала запах зимы, отметив, что скоро выпадет снег. Поймав на мысли, что «недавнее прошлое» было летним днем. В голове была каша из воспоминаний, но я не стала напрягаться и перестала переосмысливать. Зайдя в магазин, решила оторваться на сладком, накупив конфет, шоколадок, торт «Птичье молоко», по ходу набросала в корзину — фрукты и коньяк. Кажется, можно на этом и остановиться, подумала я.

Придя домой, в буквальном смысле, набросилась на шоколад. Ела, как — будто впервые, с жадностью откусывая большие куски, набивая ими рот. И чтобы, как-то протолкнуть его, стала запивать коньяком «Коктебель», после нескольких приемов, жизнь стала казаться добрее. Зайдя в спальню с горстью конфет, стала, разворачивая, кидая фантики на пол, ложиться спать, включив ночник, уходя в прострацию, уснула.

…Солнечный луч касался моих ресниц, открыв глаза, отметила, что за окном полдень. Посмотрев на пол, обратила внимание, что фантиков нет. Встав с постели, поспешила на кухню, считая, что вчера все-таки приехала мать. На ходу стала ее звать, — Ма! Олби!.. Откликов, а тем более лая, я не услышала. Осознав, что в квартире я одна, решила сварить кофе, чтобы прийти в себя. Посмотрев за окно, увидела снежную порошу. — Зима! Подумала, я, отметив, что пока, еще не сошла с ума. Стала искать коньяк или хотя бы следы его присутствия, но тщетно. Их не было, как и обертки от шоколада и фантиков, мусорный бак был пуст. Меня мутило и подташнивало. Выпив кофе, мне стало, еще хуже.