Мертвее не бывает - Кэти Алендер

Боль в ушах была невыносимой.

Пока все мое внимание было поглощено шумом, машину резко дернуло и стало сильно заносить влево.

Я постаралась вспомнить, что делать, если теряешь управление автомобилем. Нельзя со всех сил давить на тормоз, так? Надо пытаться повернуть машину в нужном направлений?

Но что, если нужное мне направление оказалось позади меня?

Машину затопил ярко-белый свет. Так могли светить только фары грузовика, который, видимо, несся мне навстречу и был уже от меня метрах в пяти.

Я приготовилась к тому, что мы сейчас столкнемся. Секунды тянулись невыносимо долго…

Но столкновения так и не произошло.

Когда прошло уже слишком много последних мгновений, я взглянула направо. На долю секунды, словно 25-й кадр, мелькнувший на экране, на пассажирском сиденье рядом со мной проявилась фигура. Это была девушка, хотя из-за яркого света я могла разглядеть только ее очертания. Стоило начать понимать, что именно я вижу, как она исчезла.

Белое сияние, которое я приняла за свет фар, исчезло вместе с ней.

На мгновение меня охватил шок, но потом я сосредоточилась на своей машине, которую продолжало заносить.

Руль заклинило, и вправо он не поворачивался. Я давила на тормоз, но это не помогало. Шины скользили по мокрому асфальту. Машину наполнил запах жженой резины.

Оставалось только одно: я ухватилась за ручник и потянула изо всех сил. Мотор недовольно заревел, и машина съехала на обочину, в высокую траву.

Я еще раз ударила по тормозам.

На этот раз они сработали. Колеса выровнялись, и машина остановилась в полутора метрах от дренажного канала.

Радио издало последний пронзительный вопль и замолкло.

Я перевела машину в режим парковки и без сил уронила голову на руль, пытаясь отдышаться.

Любой на моем месте подумал бы, что проблема в машине, но дело было не в ней — я знала наверняка. Потому что на пассажирском сиденье я увидела…

Одну-единственную желтую розу.

Точно такую же, какие были на похоронах Лидии Смолл.

Я не убивала Лидию.

Да, я была рядом, когда она умерла, но это совершенно не одно и то же.

Но попробуйте объяснить это ей.

Она явно винила во всем меня и являлась раз в пару недель, чтобы я об этом не забывала. До сих пор Лидия просто действовала мне на нервы: дразнила, угрожала… И я бы испугалась, не будь она очень слабым призраком. Максимум, на что Лидия была способна, это сбросить учебник с парты, и то только после двадцати минут тщетных попыток.

Но вот это — настоящее покушение на мою жизнь — было чем-то новеньким.

И я жутко разозлилась.

Отстегнув ремень безопасности, я рывком открыла дверцу и выскочила под дождь.

— Молодец, Лидия! — крикнула я, поворачиваясь на месте. — Хочешь убить меня? В следующий раз придется постараться получше!

Вода холодными струйками стекала по моему лицу. Я вдруг поняла, что снова плачу, и разозлилась еще сильнее. Мне хотелось по чему-нибудь ударить. В итоге я пнула ногой мокрую траву и чуть не упала.

Отлично. Не хватало еще скатиться с берега и свалиться в канал. Этакая вишенка на торте отвратительного дня.

— Давай же! — заорала я. — Хочешь убить меня? Я здесь! Приходи за мной, чертова Лидия!

Я была готова ко всему. В висках стучал адреналин. Я могла броситься в драку в любое мгновение. Не знаю, как бы дрались человек и призрак. Наверное, мне тогда казалось, что одной моей ярости хватит, чтобы немного поколотить Лидию.

Я ждала, что она появится — во всем своем призрачном великолепии, как это обычно и бывало. Всего полтора метра ростом, с длинными черными волосами, босая, в изорванном красном коктейльном платье, которое было на ней в момент смерти. Твердо намеренная испортить мне день — а лучше всю жизнь. Немножко прозрачная и бесконечно ноющая.

Но она не приходила. За всплеском адреналина последовал его резкий спад, и меня потихоньку начали охватывать неловкость и стыд. А еще я жутко промокла и замерзла.

Последний штрих в эту блистательную сцену внесло появление Кендры. Обернувшись, я увидела ее машину недалеко от своей. Кендра опустила стекло. На ее лице читалось не беспокойство, а скорее раздражение.

— Алексис? Эээ… ты в порядке?

Слышала ли она, как я выкрикиваю имя Лидии?

— Да, — ответила я. — Просто… на дороге была белка.

Глаза Кендры округлились.

— Ты ее сбила?

Я тут же представила, какие обо мне пойдут слухи: «Алексис Уоррен раздавила белку, причем специально!»

— Белка в порядке, — проговорила я. — Спасибо за беспокойство.

Попрощавшись с Кендрой, я залезла в машину. Меня трясло от злости и новой дозы унижения. Только я начала пристегиваться, как зазвонил телефон. Я подпрыгнула от неожиданности.

Это был Джаред.

— Привет. Совсем забыл поздравить тебя с Рождеством.

— А, да, — сказала я. — С Рождеством.

— Ну ладно… будь осторожна. На дорогах скользко. Я заметила.

— Хорошо, спасибо. И ты тоже.

На этом разговор закончился.

Развернув машину в противоположном направлении, я поехала домой. В душе у меня было пусто как никогда.

Лидия появилась, когда я повернула налево в Сильвер Сэйдж Эйкэрз, жилой район, куда мы с семьей переехали после того, как сгорел наш старый дом (это было давно — два кровожадных призрака тому назад).

Ее фигура проступила на пассажирском сиденье. Она сидела, вытянув свои грязные, запачканные кровью призрачные ноги на приборную панель.

— Приходи за мной? — процитировала она меня. — Это шутка такая, что ли?

Кто виноват в том, что я вижу призраков на фотографиях? Исключительно я сама. Я готова в этом признаться. (Конечно, не другим людям — только себе.) Я сама решила во второй раз принести клятву злому духу по имени Аральт, когда Лидия плеснула едким химическим раствором мне в глаза. Я подумала, что смогу обмануть систему: дать клятву, а потом прочитать обратное заклинание, которое должно было выгнать призрака из моего тела. Но я не знала, что Лидия собиралась уничтожить книгу Аральта — его обитель, — чтобы он остался с ней навсегда.

Мои глаза впитали немалую дозу потусторонней магии, и теперь мне приходится жить с последствиями. Моя вина, больше ничья.

Хорошо еще, что я только вижу призраков. Я хотя бы не слышу, как они шепчут своими червивыми ртами отчаянные, полные мольбы слова.

Но вот Лидия? Я решительно отказываюсь брать на себя вину за ее смерть. Она поступила эгоистично, в результате чего умерла в страхе и муках. Именно так обычно и становятся