Эдвард Бенсон - Заклятие сатаны (сборник)

— Здесь, — сказал он, — так все так дорого моему сердцу. Тысяча благодарностей вам за то, что позволили мне снова увидеть этот садик.

И он еще раз, уже по дороге в дом, медленно, с тоской обвел взглядом этот райский уголок.

В те времена из-за войны в Лондоне требовалось соблюдать строгие правила светомаскировки. Поэтому пару дней спустя, возвращаясь поздним вечером с обеда по погруженным в непроницаемый мрак улицам, я ужаснулся, когда мне бросилось в глаза, что в окнах на верхнем этаже моего дома горит ослепительный свет. Он исходил из ближней спальни на третьем этаже, и, зайдя внутрь, я торопливо поднялся по лестнице, чтобы потушить это противозаконное сияние. Однако, открыв дверь в комнату, я обнаружил, что там темно, а включив освещение, увидел, что шторы опущены. Так что, даже если бы свет и горел, я все равно не заметил бы снаружи такой великолепной иллюминации.

Объяснение, конечно, нашлось: несомненно, свет горел не у меня, а в соседнем доме. Видимо, второпях я просто ошибся. Сделав такой вывод, я постарался выбросить это дело из головы. Однако в глубине души я понимал, что никакой ошибки не было и что свет горел именно в этой комнате.

Я уже говорил, что переехал в свой новый дом в огромной спешке, так что в последующие пару дней после работы мне пришлось заниматься сортировкой и уничтожением накопившихся за долгий срок старых книг и бумаг, которые я не успел перебрать до переезда. Среди них мне попался иллюстрированный журнал, купленный по каким-то забытым мною причинам. Перелистывая его страницы, чтобы определить, зачем я его сохранил, я вдруг наткнулся на фотографию моего маленького сада. Помещенная на этой же странице статья, как следовало из названия, представляла собой интервью с леди Бассентуэйт. Над статьей я увидел портреты ее и сэра Артура.

Совпадение показалось мне любопытным: значит, это здесь я прочел о своем нынешнем доме и узнал, как он выглядел при прежних владельцах. Впрочем, я не стал морочить себе этим голову и положил журнал в груду бумаг, обреченных на уничтожение. Разборку я собирался закончить до того, как пойду спать. Но дело шло медленно, и когда шкаф, наконец, опустел, шел уже второй час ночи.

Я так увлекся своим делом, что не заметил, как огонь в камине потух, и к тому же я сильно проголодался. Пришлось пойти в столовую, выходившую в садик, чтобы проверить, как там с огнем и найдется ли в буфете, чем подкрепиться. И в том, и в другом мне повезло, но, греясь у камина и поедая печенье, я вдруг услышал (или мне почудилось?), что кто-то ходит в саду по мощеной дорожке.

Я торопливо подошел к окну и отодвинул в сторону тяжелую портьеру. Свет из комнаты вырвался в сад, и я действительно увидел там человека, склонившегося над одной из клумб.

Спугнутый ярким светом, он выпрямился и, не оборачиваясь, бросился в дальний конец сада, где с удивительной ловкостью забрался на стенку и исчез.

Однако в последнюю секунду, когда он еще сидел на ограде, уличный фонарь осветил его лицо. К своему величайшему изумлению я узнал сэра Артура Бассентуэйта. Все произошло в мгновение ока, но я был уверен, что не ошибся. Так же как раньше не ошибся, решив, что свет горит в спальне, выходящей на площадь.

Конечно, какие бы болезненные ассоциации ни были связаны у сэра Артура с когда-то принадлежавшим ему садом, ему вряд ли стоило избавляться от них подобным образом. К тому же, если сэру Артуру в самом деле удалось так легко туда проникнуть, то же самое мог сделать и кто-то другой, кого побуждали к этому не столько чувства, сколько преступные намерения.

В любом случае, я не хотел, чтобы в мой сад забирались непрошеные гости, и уже назавтра дал указание установить поверх задней стенки прочный частокол из заостренных железных штырей. Что касается сэра Артура, то он должен был понимать, что по первой же просьбе я бы с удовольствием разрешил ему снова побывать в саду и вспомнить прошлое. Так что оправданий его поступку у меня не нашлось.

Вечером я без тени сожаления увидел, что мое указание было старательно исполнено. Однако меня продолжало мучить любопытство, мне хотелось узнать наверняка, только ли желание провести здесь ночь в одиночестве заставило сэра Артура забраться в сад.

На следующей неделе я ждал на пару дней своего друга Хью Грейнджера, которого планировал поместить в ближней свободной комнате. Поэтому я решил провести там следующую ночь и дал указание поставить для себя кровать, чтобы проверить на собственном опыте, будет ли ему удобно.

Конечно, и прикроватная тумбочка там была под рукой, и туалетный столик стоял где надо, и освещение, чтобы читать в постели, находилось на месте, и погасить свет не вставая было удобно, но, как известно, любая теория проверяется практикой, поэтому на следующий вечер я улегся спать в ближней свободной комнате.

Сначала мне все нравилось. Сама комната выглядела приятно и располагала к отдыху, да и кровать была очень удобной, так что, едва выключив светильник, который позволял читать даже мелкий шрифт, я тут же уснул. Насколько помню, мысли о предыдущей обитательнице комнаты или о то ли горевшем, то ли не горевшем здесь ночью свете, меня не тревожили.

Уснуть-то я уснул, но почти сразу же передо мною открылся один из тех ужасающих кошмаров, какие впоследствии вспоминаются очень смутно.

Я ощутил, что лечу, этот беспомощный, неловкий полет походил на бегство от какого-то омерзительного бестелесного монстра. У меня не хватало сил, чтобы скрыться от сковавшего меня ужаса, я задыхался, пытался крикнуть, но не мог… И тут, слава Богу, в моем сознании забрезжило понимание, что это всего лишь сон, с которым можно бороться.

Я осознал, что лежу в постели и что ужасы мне только померещились. Однако на этом дело не кончилось. Все мои попытки оторвать голову от подушки и открыть глаза не увенчались успехом.

Потом, когда я еще дальше приблизился к границе, отделявшей меня от реальности, я понял, что, хотя магические цепи сна уже разорваны, я все еще далек от свободы. Я знал, что лежу в темной комнате с закрытыми глазами, но внезапно в лицо мне ударил поток яркого света. Мне снова вспомнилось то сияние, которое я увидел с улицы, и я почувствовал, что, если открою глаза, то перед моим взором предстанет освещенная комната, заполненная призраками, уж не знаю — живыми или мертвыми.

Окончательно проснувшись, я полежал еще немного, не открывая глаз и чувствуя, как лоб покрывается потом. Я знал, что этот ужас вызван не столько ночным кошмаром, сколько ожиданием чего-то еще более страшного. Наконец любопытство, простое, но очень сильное любопытство и желание узнать, что же происходит за моими опущенными ресницами, победило. Я сел и огляделся.

Напротив своей кровати, в ногах, я увидел кресло, и в нем сидела леди Бассентуэйт, чей портрет я видел в иллюстрированном журнале. Это действительно была она, в этом не могло быть ни малейших сомнений. Она была в ночной рубашке и держала в руках блюдце, на котором стояла накрытая крышкой небольшая чашка из рифленого фарфора. Сняв крышку, она взяла ложку и стала отправлять себе в рот содержимое чашки. Проглотив пять-шесть полных ложек, она снова прикрыла чашку крышкой, повернулась в мою сторону и глянула мне в лицо. И тут же на нее упала тень смерти.

Потом она как-то слабо, неуверенно поднялась и сделала шаг в направлении кровати. Одновременно исходивший неизвестно откуда свет вдруг погас, и я увидел перед собой непроницаемую тьму.

Признаться, мое любопытство было удовлетворено с избытком, и через пару минут я уже перебрался в комнату на нижнем этаже.

На следующий день приехал Хью Грейнджер, который всю свою жизнь страстно увлекался призраками и преступлениями, и я представил его заинтересованному вниманию полный отчет об этих событиях.

— Ну, разумеется, я буду спать с той комнате, — сразу же заявил он. — Если хочешь, поставь там вторую кровать и составь мне компанию. Мнение двух человек, одновременно видевших один и тот же феномен, в десять раз весомее мнения одного свидетеля. Или ты боишься? — вдруг спохватился он.

— Боюсь, но спать там буду, — ответил я.

— А ты уверен, что это не часть твоего сна? — уточнил он.

— Абсолютно уверен!

Глаза у Хью заблестели от удовольствия.

— Я тоже боюсь, — признался он. — Ужасно боюсь. Но в том-то и прелесть. В наше время редко удается испугаться по-настоящему. Чуть ли не все объяснено и просчитано. А ведь пугает именно неизведанное. Но пока что никто толком не знает, что такое привидения, кому и по какой причине они являются.

Он прошелся по комнате.

— А что ты думаешь о ночном визите сэра Артура? — спросил он. — По-твоему, тут есть какая-то связь?

— По-моему, нет. Какая тут может быть связь?

— На первый взгляд, может, и нет. Даже сам не знаю, почему я об этом спросил. А он тебе понравился?