Начало Конца (ЛП) - Стоун Кайла

— Чтобы спасти меня.

Ощущение стало таким, словно из комнаты высосали весь кислород. Лиам открыл было рот, но ничего не сказал.

Правда заключалась в том, что он спас Джессу не только из-за своего брата. Но еще и потому, что любил ее. Он всегда ее любил, с самого первого дня их знакомства.

— Да, — наконец, произнес мужчина.

Глава 10

Лиам мысленно вернулся к тому времени, когда впервые встретил и потерял Джессу. И все это за одну ночь.

Они с Линкольном были на какой-то дурацкой студенческой вечеринке. Братья не учились в колледже, но у Линкольна имелись друзья. Вместо учебы оба собирались отправиться в свой первый тур по Афганистану.

Линкольн любил вечеринки, а Лиам их ненавидел. Но все же пошел туда со своим близнецом, как и всегда.

Он быстро выбрался из хаоса в тишину и покой террасы. Туда, где, прислонившись к перилам, стояла Джесса, одетая в винно-красный сарафан, подобранный в тон губной помаде. На обнаженных плечах девушки лежали темные косы, и заходящее солнце придавало бронзовый оттенок ее светло-коричневой коже. Джесса протянула Лиаму холодное пиво.

— Решил сбежать от всех этих сумасшедших экстравертов? — она произнесла эти слова с той самой улыбкой, от которой Лиам всегда таял.

Их беседа текла просто и непринужденно, хотя разговоры никогда не давались ему легко. Лиам был тихоней, чужаком. Парнем, который никогда никуда не вписывался. Который никогда не мог полностью расслабиться или ослабить свою бдительность.

Не прошло и тридцати минут, как он полностью попал под ее чары.

После того, как Джесса вернулась в дом, Лиам потратил еще тридцать минут, пытаясь придумать, как пригласить девушку своей мечты на свидание.

Она ушла с террасы далеко за полночь. А вечеринка все еще продолжалась. Обычно Лиам сбегал с них при первой же возможности. Но только не с этой. До тех пор, пока не поговорит с Джессой.

Кто-то поставил песню U2 «With or Without You», которая всегда ему нравилась. А потом Джесса оказалась в центре гостиной в винно-красном сарафане, развевающимся вокруг бедер, с откинутой назад головой, развевающимися косами и лучезарной улыбкой, озаряющей ее лицо всю ночь напролет.

Лиам толкнул локтем Линкольна.

— Видишь ту девушку?

Глаза Линкольна заблестели. Он с энтузиазмом кивнул.

— Думаю пригласить ее на танец, — сказал Лиам.

— Точно, брат! — Линкольн сунул свой пластиковый стаканчик в руку Лиама, и пиво выплеснулось через край. — Именно так я и поступлю. Пожелай мне удачи!

Возможно, в ту ночь было слишком шумно, и Линкольн не расслышал его правильно. Или, может, увлечение оказалось настолько нехарактерным для Лиама, что брат отмахнулся от него, как от несущественного.

Именно Линкольн пригласил Джессу на танец. Он ослепил ее своим юмором и обаянием, а затем вынудил девушку влюбиться в себя.

Возможно, по началу Джесса решила, что Линкольн — это Лиам с террасы. Мужчина всегда задавался этим вопросом. Но после той ночи это уже не имело значения. Сердце Джессы принадлежало Линкольну. А его — принадлежало ей.

Вся их история пронеслась перед глазами Лиама в одно мгновение. Было ужасно тяжело находиться рядом с братом и невесткой. Поэтому мужчина всегда находил предлог, чтобы не навещать их, отдалиться, лелеять свое одиночество, сказать себе, что для всех будет лучше, если он просто будет держаться подальше.

Не только от брата и его жены, но и от жизни в целом.

Сожаление наполнило мужчину такой горечью, что он ощутил его пепельный вкус во рту. Каким же Лиам был дураком! И до сих пор ведет себя так.

— Если бы я не бросил его, — сказал он Джессе, — Линкольн бы навсегда меня возненавидел. Он в любом случае выбрал бы твою жизнь. У меня не было выбора.

Лиам почти ожидал, что невестка будет кричать, ругать его, ненавидеть за то, что тот оставил ее мужа умирать, за то, что убил своего брата. Мужчина напрягся в ожидании.

Но Джесса не стала. Ее подбородок опустился, подтверждая осознание произнесенных слов.

Возможно, она возненавидела бы его, если бы не была беременна. Однако ребенок изменил все. Джесса понимала, что Лиам спас не только ее жизнь, но и жизнь, которую она несла в себе. Или, может, женщина просто хотела видеть ситуацию под таким углом, потому что именно так она и поступила бы на его месте.

Но правда оказалась гораздо более запутанной. Лиам любил их обоих. И обижался на них же.

Сердце мужчины сжалось от горя, сожаления и раскаяния.

— Лиам, — Джесса сжала его руку слабыми холодными пальцами. Ее глаза были влажными, но она не плакала. Женщина собирала последние силы для новой битвы. — Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. На самом деле слушал.

Он пристально посмотрел на нее.

— Квартира моих родителей находится меньше, чем в четырех милях отсюда, в Линкольн-парке⁴… Я дам тебе адрес. Мне нужно, чтобы ты запомнил его.

— Я уже говорил, что приведу их, когда ты окажешься в безопасности.

— Слишком поздно.

— Нам нужно идти. В больнице…

— Я не успею добраться туда живой.

Лиам пошатнулся, ошеломленный ее словами.

Джесса с трудом перевела дыхание.

— У меня сильная аритмия. Сердце пытается поддерживать кровообращение, но не может перекачать достаточно крови в организме. Мой разум… Как в тумане… У меня мало времени. Началась ишемия жизненно важных органов, приводящая к полиорганной недостаточности. Я… Умираю.

— Вот почему нам…

— Мне уже не помочь, — Джесса прижалась рукой к нижней части живота. — Но у него еще есть время.

Лиам покачнулся, слишком ошеломленный для того, чтобы нормально воспринимать ее слова.

— Ты не умрешь. Я не позволю.

Женщина сжала губы.

— Мне нужно, чтобы ты внимательно выслушал… Мои инструкции. У нас не так много времени… Понимаешь?

Лиам молча кивнул.

— Скорее всего, у ребенка уже началась гипоксия. Наилучшим исходом, с точки зрения неврологического статуса, считается возможность достать ребенка из чрева в течение пяти минут после остановки сердца матери.

— Я не понимаю, что все это значит.

— Он будет жить, Лиам. Ты должен убедиться, что ребенок жив.

— Каким образом?

Веки Джессы затрепетали. А дыхание стало поверхностным. Слишком поверхностным.

— Вытащи его из меня.

Глава 11

Лиам вслушивался в каждое слово Джессы. Его охватили страх, ужас и горе. Мужчина не хотел выполнять просьбу невестки. И предпочел бы оказаться где угодно, лишь бы не здесь.

Голос женщины становился все слабее, пока она давала ему указания. Лиам запечатлел их в памяти, но его пристальный взгляд был прикован к ее лицу. Сердце неистово колотилось в груди, а разум кричал нет, нет, нет!

— Борись! — умолял он Джессу. — Останься со мной. Я сейчас же подниму тебя и побегу в больницу. Мы успеем.

Но у Джессы не было сил. Она не могла сопротивляться. Ее тело отказывалось подчиняться ей, и женщина знала об этом. Она смирилась со своей судьбой. Единственной мыслью Джессы было спасение сына, который являлся заложником ее тела в аспекте питания, кислорода и жизни в целом.

— Пять минут, — прошептала женщина.

А затем отпустила Лиама.

— Я люблю тебя, — прошептал он в ответ. — Я всегда буду тебя любить.

Веки Джессы затрепетали и замерли. Рука, которую мужчина так крепко сжимал, обмякла.

Лиам отчаянно вглядывался в ее лицо в поисках признаков жизни, признаков Джессы, не в силах пошевелиться и даже дышать. Пульс грохотал в ушах. А сердце с каждой секундой разрывалось на части.

Мужчина наклонился ближе, провел рукой под носом женщины, надеясь на малейшее дыхание. На что угодно. Он находился так близко, что ощущал жасминовый аромат духов Джессы, мог сосчитать ресницы и разглядеть едва заметную родинку у нее на подбородке. Так близко, что смог бы поцеловать ее.