На грани тьмы (ЛП) - Стоун Кайла

— Давай доставим это домой к нашим людям.

Глава 54

Ноа

День двенадцатый

Снег падал с неба мокрыми плотными пластами, все тяжелее и тяжелее. Когда они вернулись в Фолл-Крик, уже почти наступила ночь, и фары их машин освещали кружащиеся белые хлопья.

Но это не имело значения. Буря не имела значения. Они нашли все необходимое.

Более двух десятков добровольцев под руководством Шена Ли помогли установить капельницы и раздать антибиотики в приюте. Рецепт против диареи, который написала Молли, очень помогал.

Миссис Клири, мать четырех буйных мальчишек, умерла. В сочетании с волчанкой нагрузка оказалась слишком большой для ее организма.

Ее смерть трагична. Каждая смерть сопровождалась трагедией. За последние две недели Ноа увидел столько смертей, что хватило бы на несколько жизней. Он чувствовал, что онемел от этого. Оцепенел.

Если он не воздвигнет какой-то барьер, не ожесточит свое сердце, это разрушит его. От него зависело слишком много людей. Они нуждались в его эффективности, а не в рыдающей безвольной куче на полу.

Он отгородился от трагедии и позволил себе быть благодарным. В тот день больше никто не умер. Все могло быть гораздо хуже. И общество объединилось. Все поддерживали, все помогали.

Ноа не стал ждать в приюте дольше, чем нужно. Он оставил Джулиана в средней школе с большей частью вещей и отправился прямо к Молли домой. Бишоп поехал с ним, чтобы помочь с капельницей, так как имел медицинскую подготовку.

Ноа взглянул на индикатор бензина. Бак почти опустел. Если бы не пополнение запасов, которое вчера привезли ополченцы, бензин на заправке уже закончился бы. Теперь ему оставалось только заехать и пополнить бак утром.

Он очень дорожил этим городом и его жителями, даже любил некоторых из них как родных. Но его приоритетом был и всегда будет только один человек.

Они уютно устроились на теплой, жаркой кухне, когда появились Ноа и Бишоп с набором для внутривенного вливания и антибиотиками в руках. Молли и Квинн перетащили диван на кухню для Майло, чтобы все они могли вместе греться. Из айпода Квинн негромко играла музыка — «I'm a Believer» группы Monkees.

Квинн сидела на одном конце дивана, читая вслух главу романа «Противостояние». Голова Майло покоилась у нее на коленях. Он лежал на диване, укутавшись в одеяла, толстый рыжий кот раскинулся у него на груди, табби и черный свернулись в клубочек у его ног.

При виде сына огромное облегчение пронеслось по всему телу Ноа. Это чувство оказалось настолько сильным, что у него чуть не подкосились ноги.

Молли подняла глаза от кухонного стола, перед ней на старых газетах лежала куча сушеных трав и специй. На ее локте лежала сумка Майло, а в ней — неиспользованные флакон и шприц.

Молли нахмурилась на Ноа.

— Долго же ты возился. — Она переключилась на Бишопа. Широкая улыбка расплылась по ее морщинистому лицу. — Пастор, рада видеть вас снова.

— Я тоже рад вас видеть, Молли.

Молли улыбнулась ему.

Квинн лениво помахала Бишопу рукой, но ее улыбка выглядела искренней.

— Привет, Гавайи 5–0.

Бишоп посмотрел вниз на свою оранжевую гавайскую рубашку под расстегнутой курткой. Его глаза остались мрачны, но улыбка совпала с ее улыбкой.

— Подходящее прозвище. Я одобряю.

— Я так и думала.

Ноа едва слышал их. Его внимание сосредоточилось на одном. Он в несколько шагов пересек кухню и опустился на колени рядом с Майло.

— Как ты себя чувствуешь, сынок?

— Лучше после лекарства мисс Молли, — ответил Майло со слабой улыбкой. Его обычно оливковый цвет лица казался все еще слишком бледным. А большие темные глаза выглядели мутными от температуры. — На вкус оно как вишневое желе. Я скучал по тебе, папа.

— Я тоже по тебе скучал. — Его грудь сжалась. — Скоро тебе станет намного лучше, я обещаю. Ты уже пил свои таблетки?

Квинн фыркнула.

— Конечно.

— А его температура?

— Поднялась до 39 градусов, — сказала Квинн, став более серьезной. — Но она снижается. Мы следим за ней, как ястреб.

Ноа поперхнулся.

— Спасибо.

Через десять минут Бишоп подключил капельницу к руке Майло, и жизненно важные жидкости попали прямо в его кровь.

Поболтав с Квинн несколько минут, Бишоп отправился на грузовике обратно в школьный приют, чтобы помочь, пообещав вернуться через несколько часов за Майло и Ноем.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Майло начал приходить в себя. Вскоре Майло почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы прочитать им несколько своих любимых строк из книги «Противостояние», которую Квинн так любезно вручила ему.

Ноа поднял брови.

— Для восьмилетнего? Серьезно, Смурфетта?

Квинн задрала подбородок.

— Не надо осуждать наши литературные вкусы.

— Да, папа, — подхватил Майло. — Я книголюб!

Он выглядел таким счастливым, что у Ноа не хватило духу ему возразить.

Ноа помог Квинн разогреть домашний томатный суп Молли и поджарить чесночный хлеб на дровяной печи. Молли раскритиковала их кулинарные способности. Квинн закатила глаза. Они танцевали под песни Aerosmith «Dream On» и Journey «Don't Stop Believin».

Это почти напоминало дом. Настоящий дом.

Кошки мяукали, мурлыкали и вообще досаждали, обвиваясь вокруг его лодыжек и пытаясь поставить ему подножку. Пушистая белая кошка, Хель Разрушительница Миров или что-то в этом роде, устроилась на верхушке холодильника и следила за каждым движением Ноа дьявольским взглядом.

— Твои кошки пытаются меня убить.

— Возможно, — сказала Квинн со злобной ухмылкой. — Осторожнее с той, что наверху. Недаром она носит имя Владычицы подземного мира.

Майло хихикнул.

Самый лучший звук, который он когда-либо слышал. Внезапно Ноа подумал о Ханне. Его рука потянулась к обручальному кольцу. Ей бы понравились эти люди. Она бы их полюбила.

— Вы двое должны жить с нами, — проговорил Ноа с болью в груди. — В «Винтер Хэйвене». Там большой дом. У нас есть место.

Молли подняла свои насупленные брови.

— Остальные семьи тоже не отказались бы. В этом есть смысл. Там дома с четырьмя или пятью спальнями, подвалами, тремя или четырьмя ванными комнатами. Люди, живущие вместе, могут разделить работу и безопасность.

Майло усмехнулся.

— Ты можешь быть моей сестрой, Квинн!

Квинн нахмурилась.

— Тебе бы не понравилось, если бы я стала твоей сестрой. Мне пришлось бы бить тебя по ногам и рукам и повесить на дверь табличку «Мальчикам вход воспрещен».

— Тогда я буду подкладывать грязь в твои ботинки и лягушек под твою подушку.

— Вот только я люблю лягушек и грязь, так что тебе придется придумать что-нибудь получше.

Он пожевал нижнюю губу, размышляя.

— Я буду незаметным. Ты никогда не увидишь моего появления. Прямо как супер-ниндзя.

Квинн взъерошила его волосы.

— Туше, Мелкий.

Суровые черты Молли смягчились.

— Твоя доброта оценена, Ноа. Но это мой дом. Мы с мужем прожили здесь сорок лет. Пусть у нас нет электричества, но мы знаем, как обойтись. У нас все будет хорошо.

Квинн сморщила нос, как будто ей не очень хотелось обходиться без электричества, но она не стала спорить. Ее пирсинг в губах и бровях блестел в свете костра.

Лицо Майло поникло. Квинн наклонилась и что-то прошептала Майло на ухо. Достаточно громко, чтобы Ноа услышал.

— Мы все еще можем быть лучшими друзьями, но только если ты поклянешься на мизинце не рассказывать об этом ни единой душе.

Майло усмехнулся и радостно подцепил ее мизинец своим.

Снаружи шел снег. Ветер свистел по углам дома. Крупинки льда стучали по темному стеклу.

Внутри было тепло и безопасно. Майло почти в порядке. У людей есть еда, вода и дрова еще на день. Город под защитой.

— Дела идут в гору, — сказал Ноа. — Я думаю, мы действительно справимся.

Квинн бросила на него недоверчивый взгляд.

— Ты правда в это веришь?