Творя божественное зло (СИ) - Сапожников Борис Владимирович

Вот с этим вопросом Фей решил не медлить, и тут же задал его доктору.

— Дело в том, — замялся тот, — что у меня нет возможности отправиться всем вместе. В челноке не хватит места даже для меня — я припас его для экстренной эвакуации Юи и Мидори.

— Значит, как бы плохи ни были дела, ты должен был остаться? — удивился Фей.

— Когда дела по-настоящему плохи, врач всегда должен быть в эпицентре, — заявил Цитан.

Вот только в профессиональной гордости, наполнявшей его слова, сквозила знакомая уже Фею нотка фальши. Может, всё-таки не только клятва врача заставила Цитана подготовить эвакуацию только для семьи.

Он так и не ответил, куда, собственно, собирается отправить жену и дочь, а настаивать Фей не захотел.

— Пешком до Дэзила ты доберёшься за три-четыре дня, но на преодоление леса лучше брать запас. Юи подготовила для тебя припасы на неделю, так что голод тебе не грозит. И ещё одно, ты отличный рукопашный боец, Фей, но от большинства зверей, живущих в Чернолунном лесу, твои кулаки не слишком хорошо защитят. Постарайся просто избегать встреч с ними.

Это Фей отлично понимал и без напутствий доктора. Придя в себя несколько лет назад в Тертере, он очень удивлялся сбитым костяшкам пальцев, однако очень скоро прежние навыки вернулись. Никто среди жителей деревни не мог одолеть Фея, да и желающих, честно говоря, особо и не было. Тертер был мирной деревушкой, где в записные хулиганы могли определить разве что мальчишек, швыряющих грязь в стены чем-то не угодивших им домов. Другое дело распоясавшиеся охранники караванов, заливающие местным пивом и ликёрами страх перед возвращением в Чернолунный. Вот на них-то Фей не раз отрабатывал навыки и приёмы рукопашного боя. Он всегда мог не только постоять за себя, но защитить тех, кто слабее, и казался выпившим охранникам и их дружкам идеальной мишенью. Однако со зверьём, что выходило иногда из леса, кулаками не справиться.

Лезть на рожон Фей не собирался, и в путешествии через Чернолунный решил полагаться на умение двигаться тихо и быстро. Оставалось надеяться, что обитающие там звери не учуют его.

Здесь история делает небольшой перерыв, чтобы продолжиться…

Таких лесов, как Чернолунный, не осталось больше на Игнасе, да и были ли подобные прежде, никто не знает. Даже пропагандирующие теорию эволюции учёные-клирики из Афона, не могли ответить на этот вопрос. На старинном глобусе, что стоял в кабинете доктора Узумо, никакого леса не было, но там и очертания материка были совсем другими, и гор, отделяющих сейчас Алимарис от Аве, тоже не было. Видимо, он относился к совсем другой эпохе, а какой именно — Фей никогда не задумывался.

Юноша последовал совету Цитана, и дальней дорогой обошёл развалины Тертера, хотя это оказалось не так-то просто. Дорог в обход деревни не было, и ему пришлось прилично пропетлять по каменистой местности, рискуя подвернуть ногу. Но вот перед ним вырос Чернолунный лес, и Фей остановился на опушке.

Прежде он лишь дважды бывал так близко к запретному для жителей Тертера лесу — оба раза, когда староста Ли собирал людей, чтобы дать отпор зверям, что выходили оттуда. В первый раз их притащил за собой караван, переполошивший стрельбой всю округу. Во второй же — из леса вышел молодой ранкар, и схватка с ним стоила бы жизни многим жителям Тертера, не вмешайся доктор Узумо. Он не только буквально с того света вытащил нескольких особенно тяжело раненных, но и сам принимал участие в схватке с монстром. Прежде никто не знал, что Цитан столь выдающийся фехтовальщик. Длинный меч в его руках так и сверкал на солнце, и после каждого удара на могучем теле ранкара появлялись глубокие, кровоточащие раны.

Позже Цитан никогда не демонстрировал этого своего таланта, и ничего о нём не рассказывал. Жители Тертера всегда относились с пониманием к желанию соседа, и никто не обмолвился ни словом о том, что доктор Узумо умеет не только лечить и неплохо драться в рукопашную, но и великолепно владеет мечом.

Войти под сень деревьев — высоченных, в несколько человеческих ростов сосен, — оказалось не так-то просто. Всю жизнь, что Фей помнил себя, ему, как и остальным детям и юношам деревни, запрещали даже приближаться к опушке Чернолунного. Самые отчаянные, рискуя филейными частями, доходили лишь до туда, где стоял сейчас Фей. Дальше никто не смел соваться. И вот теперь Фею нужно было преодолеть запрет, и войти-таки под сень деревьев. Самому убедиться, что солнечный свет тут никогда не гостит, а на небе висит чёрная луна, очерченная серебряным гало, давшая название всему загадочному региону.

Выбора у него не было — Фей это отлично понимал, но переступить через себя, нарушить запрет, который соблюдал всю жизнь, по крайней мере, ту её часть, что он помнил, юноше было очень и очень непросто. Он уселся на мягкую траву, такая не росла уже в десятке шарлей[1] от опушки, снял рюкзак и долго сидел так, глядя на покрытых серой корой великанов. Чтобы увидеть их нижние ветви, Фею даже стоя пришлось бы сильно задрать голову.

Собраться с силами и встать на ноги, он смог почти через четверть часа. А стоило сделать десяток шагов, и войти-таки под первые деревья, как дальше каждый следующий шаг становился всё легче и легче. Фей шёл, сминая ботинками серо-зелёную траву, которую звали призрачной из-за её цвета и того, что она рассыпалась невесомым прахом стоит только отнести её на полсотни шарлей от опушки леса. Дорога сильно заросла — сейчас не сезон, и первый караван должен был появиться через пару недель, не раньше, но тяжёлые колёса грузовиков и повозок оставили слишком глубокие колеи. Других дорог через Чернолунный не было, и сойти с неё Фей не рисковал.

Конечно, юноша не был беспечным странником — все его чувства были напряжены. Он всматривался в невысокий кустарник, цепляющийся за стволы сосен, однако от глаз тут было маловато толку. Фей быстро привык к полутьме, царящей в Чернолунном, и всё равно больше полагался на слух. Что и спасло его.

Лесной эльф сидел далеко, и Фей услышал, как он с силой выдохнул, посылая в полёт короткую стрелку, скорее всего, ещё и смазанную каким-нибудь ядом. Эти полуразумные, похожие на людей, но ростом всего шарль-полтора тонкие в кости существа, не выносили когда кто-то пересекал границы их охотничьих угодий. На караваны они нападать опасались, только если несколькими кланами или целым племенем, а вот одинокий путник был для них отличной добычей.

Выбери эльф позицию получше, и Фей бы уже лежал со стрелкой в шее. А так он успел перекатиться через плечо, и тут же почти танцевальные пируэтом скрыться за стволом ближайшей сосны. В её кору следом ударилось ещё несколько стрелок. Эльфы никогда не охотились по одиночке. Едва ли не самые мелкие из обитателей Чернолунного, они могли справиться с добычей только стаей в пять-семь особей.

Фей откуда-то знал это — знание снова появилось в голове будто само собой, как и со словом «психика», которое употребил раньше доктор Узумо. Ему доводилось сталкиваться с эльфами, когда те вылезли из леса вслед за злополучным караваном, но об их охотничьих повадках он не имел прежде ни малейшего представления.

Вступать в схватку с засевшими на нижних ветках врагами Фей не стал — кинулся прочь от засады. Старался не шуметь, но тем не менее привлёк к себе внимание других обитателей. Напоминающие помесь птицы с карликом кобольды бросились на юношу из особенно густых зарослей кустарника. Не беги Фей так быстро, он мог и заметить их логово, как те несколько, что прежде обошёл по дороге, но тут первая пара самцов взвилась в воздух, оттолкнувшись от земли длинными, сильными ногами. В коротких руках они сжимали заострённые палки.

Фей легко уклонился от их прямолинейной атаки, перехватил импровизированное копьё ближайшего, и просто швырнул его дальше, используя импульс движения самца. Второй кобольд приземлился в паре солей[2] от юноши, тут же ринувшись в атаку, выставив перед собой оружие. Ему хватило одного удара ногой в висок — обычно таким Фей целил в голень противнику. В шее существа что-то щёлкнуло, и оно повалилось на землю, голова его при этом болталась из стороны в сторону.