Виталий Саух - Город. Книга 1 (СИ)

Леонид немного рассеянно стал обшаривать куртку в поисках необходимых документов, а затем внезапно вспомнил о том, что икать их по карманам бесполезно — он оставил их дома. На тот момент, когда он в спешке покидал дом, для него гораздо важнее было взять с собой ключи от мотоцикла, чем какие-нибудь бумаги.

Он ещё с десяток секунд для вида порылся в карманах, но, видя, что старлей начинает терять терпение, вынужден был признаться:

— Извините, я, похоже, забыл их дома…

— Ну, нам так все говорят, а потом выясняется — угон!

— Я заплачу… — инстинктивно начал, было, Леонид.

— Да за кого ты нас принимаешь? Не нужны нам твои деньги. Ты вообще знаешь, сколько дают за дачу взятки лицу, находящемуся при исполнении?

Встретив такой отпор, Леонид ясно понял, что о деньгах лучше вообще не заикаться.

— Будем составлять на тебя протокол — всё как положено, — продолжил тем временем Басалаев. Старший лейтенант обошёл мотоцикл, собираясь взглянуть на регистрационный знак, и практически тут же Леонид услышал его радостное восклицание, — Опа!

Леонид предчувствуя, что у него вряд ли есть повод разделить радость старшего лейтенанта, поставил мотоцикл на подножку и обошёл мотоцикл, вслед за Басалаевым.

Похоже, что предчувствие действительно не обмануло Леонида — номерной знак его мотоцикла отсутствовал. Скорее всего он потерял его при столкновении с городскими безумцами, даже не заметив этого.

— Валера, ну-ка, пробей-ка по базе на угон эту HONDY, — обратился Басалаев к сержанту, оставшемуся сидеть в машине.

— Лейтенант, я клянусь вам, что это мой мотоцикл, — попытался объяснить ситуацию Леонид, — это просто недоразумение, неудачное стечение обстоятельств.

— Ты можешь хоть на минуту заткнуться, — остановил его Басалаев.

Менее чем через минуту сержант сообщил: — Анатолий, есть совпадение.

— Немедленно отойдите от мотоцикла, — потребовал старлей, — и сообщите мне ваши фамилию, имя и отчество?

— Но это мой мотоцикл… — попытался возразить Леонид.

— Я сказал, как ваше имя и фамилия? — в голосе старлея ясно читалась угроза.

— Л-л-л-леонид. Леонид Трахачёв. Я … — ответил Леонид, намереваясь затем объяснить им всю серьёзность ситуации, складывающуюся в его городе, но лейтенант грубо оборвал его.

— Ты что смеешься над нами? — рассвирепел Басалаев.

— Нет, что вы. Меня действительно зовут Трах-х-х, — Внезапный приступ логоневроза, помешал Леониду окончить предложение. Вообще он редко заикался, и случалось это только в минуты очень сильного волнения, но, похоже, что сейчас для него настало именно такое время.

— Трахачёв говоришь, — хмыкнул старлей, — Да ты, парень, похоже, действительно нам все мозги затрахать хочешь.

— Послушайте, — взмолился Леонид, — вы даже не представляете насколько всё серьёзно!

— Нет, парень, похоже, это ты, совсем не понимаешь, как здорово ты вляпался.

— Я всё вам объясню, — не оставлял попыток достучаться до гаишников Леонид. — В нашем городе твориться что-то ужасное. Люди сходят с ума. Бросаются друг на друга как… как…

— Да он, похоже, совсем лыка не вяжет? — с издёвкой прокомментировал слова Леонида, подошедший к Басалаеву Валерий.

— Так ты что же, ещё и пьян? — поинтересовался старший лейтенант.

— Или наркоман чёртов — Предположил сержант.

— Ну-ка дыхни? — потребовал Басалаев.

Мозг Леонида отказывался верить в реальность происходящего, и всё же он послушно дыхнул в лицо Басалаеву.

— Да вроде спиртным не пахнет. — Отрицательно замотал головой старший лейтенант.

— Значит точно наркоман. Давай-ка на экспертизу его, — посоветовал сержант.

— Вы не понимаете…

— Да всё мы понимаем! — уже не скрывая своего раздражения оборвал его Басалаев и попытался схватить Леонида за руку.

— Вы должны меня выслушать. Это чрезвычайно важно… — не унимался Леонид, всё ещё надеясь найти у гаишников понимание и объяснить, наконец, что же с ним произошло. Он начал было вырываться, и при этом он имел неосторожность совершенно случайно сбить фуражку с постового.

— Сопротивление при аресте, — радостно прокомментировал произошедшее Басалаев.

И тут же последовал беспощадный удар в область солнечного сплетения.

В глазах у Леонида потемнело, а ноги подкосились сами собой.

Обильный липкий пот застилал глаза Всеволода, его руки предательски дрожали — это сказывалось нечеловеческое напряжение, не отпускающее его ни на мгновение. Казалось гонка, главным призом которой стала его жизнь, длиться уже не один десяток часов, хотя на самом деле ещё не прошло и тёх с того момента как всё это завертелось. Любой человек имеет свой физический и психологический предел и Всеволод не сомневался, что в данный момент он находится на самом пороге рубежа отмеренного для него природой.

Он отнял одну руку от руля и с силой стал растирать покрасневшие глаза. А в следующий миг, когда он открыл глаза рядом с ним в окне появилась фигура подростка, со скальпом небрежно свисающим на левую часть его лица — должно быть он сам того не осознавая сбросил газ и дал тому возможность взобраться на подножку автомашины.

Всеволод в ужасе отстранился от нежданного попутчика, однако не решился бросить руль и именно в его левую руку продолжающую удерживать баранку вонзил свои кривые зубы обезображенный подросток.

Место укуса вспыхнуло нестерпимой болью. В панике Всеволод начал выталкивать обезумевшего паренька в окно совершенно забыв о управлении, и это было совершенно неудивительно, так как по ощущениям это было можно сравнить лишь с тем, как голыми руками выталкивать обезумевшую собаку — вряд ли любой на его месте думал бы о чём-нибудь другом, кроме собственно безопасности. Однако Всеволод нашёл время для того чтобы бросить взгляд через лобовое стекло. Сделал он это как нельзя вовремя, так как его машина стремительно шла на таран с одной из заправочных колонок. Для того чтобы избежать столкновения Всеволод вновь был вынужден взяться за руль и в тот же миг безумный парень отпустил его руку, для того чтобы тут же вонзить свои зубы ему в шею.

Взвыв от нестерпимой боли и ужаса, Всеволод совершенно забросил управление, и, упираясь обеими руками, стал отстранять от себя паренька.

Кровь из раны ручьём струилась на грудь на штаны и дальше на пол.

В отчаянии, упираясь ногами в пол, Всеволод случайно нажал на педаль газа и, взревев, никем неуправляемая машина, пронеслась мимо колонки всего лишь в нескольких сантиметрах.

Из горла Всеволода вырвался крик нестерпимой боли, когда ему удалось оторвать от себя паренька с изрядным куском плоти в зубах и вышвырнуть его за пределы кабины.

В ту же секунду кровь под чудовищным напором начала покидать его тело, окрашивая лобовое стекло и весь салон в нестерпимо красное.

А в следующий миг автоцистерна на полном ходу въехала в огромный резервуар, и всё вокруг поглотило ненасытное пламя.

Вряд ли она сама могла это осознать, но, похоже, что именно грохот далекого, и вместе с тем, невероятно мощного взрыва, вырвал её из оков тяжёлого забытья, при этом она даже не услышала отчаянное дребезжание стекла под напором ударной волны.

Какое-то время в мельтешении тёмных пятен пред глазами она вообще не могла понять, где же она находится. Затем зрение немного прояснилось и Евгения с облегчением распознала в окружающей обстановке свою собственную спальню. Воспоминания о минувшей ночи, казалось, начисто были стёрты из её памяти, но радовало хотя бы то, что она находится у себя дома.

Попытка что-либо припомнить о вчерашнем вечере в кафе и его бурном продолжении вызвала приступ сильнейшей головной боли. Если говорить откровенно, то любая умственная деятельность вызывала у неё острую мигрень.

Как бы Евгении этого не хотелось, но, похоже, всё шло к тому, что она вынуждена будет встать и отыскать в домашней аптечке что-нибудь от головной боли иначе она просто не выдержит этой пытки.

Евгения попыталась приподняться с кровати, но её ноги тут же подкосились от невероятной слабости и она с тяжким стоном, опустилась обратно. Решив немного посидеть на кровати, для того чтобы собраться с силами, Евгения опустила случайный взгляд на скомканную постель, при этом ей удалось разглядеть измятой простыни следы уже засохшей рвоты — похоже, что вечерок выдался тот ещё.

От вида ночной рвоты ей вновь сделалось дурно, и Евгения поспешно отвела взгляд в сторону, а если точнее, то на свои ноги. Здесь её тоже не ждало ничего хорошего — ноги были черны, словно она ходило по улице босиком (хотя так, скорее всего, и было на самом деле — и если это правда, то с совершенно новыми туфлями, купленными всего лишь на прошлой неделе можно смело попрощаться). Помимо грязи на ногах так же имелись следы вездесущей засохшей блевотины.