Игорь Градов - Кладбищенский смотритель (сборник)

В сельмаге было пусто — деревенские сидели по домам и смотрели телевизор. А что еще делать зимой в деревне? За прилавком скучала продавщица Клава. Я знаю ее уже лет десять — с тех пор, как купил здесь дачу. Крепкий деревянный дом отдавали за сущие копейки — старики умерли, а молодые не захотели жить в деревне. У меня же в то время вышла книга и имелись кое-какие деньги. Вот и решил: а вложусь-ка я в недвижимость! Со временем переберусь на природу и буду творить в тишине и покое.

Как же, разбежался! На гонорары от книг не проживешь, вот и приходится горбатиться на журнал…

— Как торговля? — улыбнулся я Клавдии.

— Какая, к черту, торговля! — хмыкнула она. — Дачники разъехались, а наши, деревенские только водку берут. И то пока мало — денег-то ни у кого нет. Может, ближе к Новому году пойдет…

— Ладно, сделаю тебе выручку. Дай-ка мне пару банок тушенки, яиц десяток, колбасу и хлеб. Да, еще сайры банку.

— Ждешь гостей? — оживилась Клава. — Тогда возьми еще водки. У меня хорошая, не паленая, честное слово.

— Нет, хватит одних продуктов, — решительно отказался я. — Кстати, ко мне тут на дачу кот зашел — рыжий такой, домашний. Может, знаешь, чей он? Потерялся, наверное.

— Ничего, жрать захочет, сам домой дорогу найдет, — уверено произнесла Клава. — Коты — они как мужики, нагуляются и обратно. Только кормить их надо хорошо да время от времени по пузику гладить. Тогда никуда они, милые, не денутся.

Я улыбнулся, признавая женскую правоту Клавдии, заплатил за покупки и пошел к себе на дачу. Кота я дома не застал — видимо, ушел по своим делам. Правда, непонятно как — дверь-то была заперта, а окна все закрыты. Может, через чердак? Но думать об этом мне было некогда — меня ждала работа.

Я промучился час — почему-то снова не писалось, потом плюнул и вышел курить. И тут же увидел кота. Он шел через занесенный снегом сад. Проваливался по самое брюхо, недовольно фыркал, но упорно пробирался к дому. На рыжей морде явно читалось — не люблю я этот снег. Наконец кот достиг крыльца и требовательно мяукнул — чего ждешь, впускай. Куда ходил, зачем — разумеется, ни слова…

Я вернулся в комнату, а кот пошел на печку греться. Когда синие сумерки заползли в дом, я заканчивал уже следующую главу. Неплохо, однако. Что же, пора ужинать. Коту я открыл банку сайры, а себе сварганил макароны с тушенкой. Поел, покурил и задумался: завтра мне возвращаться в город, а что делать с котом? Не брать же его с собой! Чужой ведь… Но пока ничего не решил.

Наутро было тихо и спокойно, снег лежал вокруг дома сверкающими сугробами. Хорошо — мороз и солнце! Я оделся потеплее (свитер, овчинный тулуп, шапка-ушанка, валенки, настоящий деревенский мужик!) и вышел на крыльцо. Кот тоже выскочил наружу. Постоял минуту, осмотрелся, затем побежал к калитке. Обернулся — ты идешь или нет?

— Ну, ладно, — пожал я плечами, — давай прогуляемся.

Кот уверенно побежал в сторону леса. Интересно, зачем? Что делать коту в лесу зимой? Однако он упорно пробирался в самую гущу. Минут через двадцать мы были уже довольно далеко от дома. Тропинка сделалась совсем узкой, почти незаметной. Видно, по ней давно не ходили. Я проваливался в снег почти по колено, а кот — так вообще по самую макушку. Но упорно шел вперед, показывая дорогу.

Наконец добрались до какой-то полянки. Я оглянулся — никого, одни снежные ели кругом. Так и хотелось спросить кота: «Куда ты завел нас, проклятый старик?» Но он уже куда-то пропал. Просто мистика какая-то… Ладно, дома разберемся.

Я уже собрался поворачивать назад, как из-за елей неожиданно показались двое мужиков. Оба бородатые, в старых, заплатанных зипунах, подпоясанных какими-то веревками. Один постарше, второй — помоложе. Тот, что постарше, держал в руке топор на длинном топорище, молодой — деревянные вилы.

— Что, на медведя собрались? — приветливо улыбнулся я незнакомцам. — Так он, наверное, еще спит. И вдвоем вам с ним никак не справиться. Третьим возьмете?

— Ты, барин, откеля такой веселый взялся? — спросил мужик постарше и подозрительно посмотрел на меня.

— А вы сами-то откеля-то? — ответил я вопросом на вопрос.

Не люблю таких — к незнакомому человеку, и сразу на «ты».

— Мы-то со Звонового, — чуть помедлив, ответил мужик, — а вот тебя, барин, раньше не видели…

— Так я из Москвы.

— А, так вон оно что, — кивнул мужик, — тогда понятно. От Бонапартия, значит, спасаешься?

— От кого? — не понял я.

— От Бонапартия, — повторил мужик. — Да ты не думай, барин, здесь таких, как ты, много. Бегут, значит, от французиков…

Я на всякий случай кивнул. Странные они какие-то, мужики эти, про Наполеона говорят… Война с ним была двести лет тому назад… Однако спорить с ними я не стал — а вдруг сумасшедшие, из дурдома сбежали? А топор-то у них настоящий, да и деревянные вилы тоже.

Старик между тем продолжал:

— Бежит, народ от Бонапартия, спасается. А мы за ним, наоборот, охотимся. Вот, Денис Васильич послал нас дорогу разведать, а тут, значит, и ты…

Ему, видимо, хотелось поговорить, но тут из-за деревьев послышался длинный, пронзительный свист. Старик резко обернулся:

— О, зовут нас, пойдем, барин. Денис Васильич с тобой наверняка потолковать захочет.

Спорить с ненормальным я не стал, поэтому кивнул и пошел следом. Мы продрались сквозь густые ели и оказались на круглой полянке. Прямо на снегу горело несколько костров, вокруг лежало и грелось человек тридцать-сорок. Все при оружии, но каком-то старинном — ружья и пистолеты с длинными стволами, а еще вилы, топоры, рогатины…

Меня подвели к центральному костру.

— Вот, Денис Васильич, в лесу барина нашли, — представил меня мужик.

— Кто таков? — обернулся ко мне бородатый, круглолицый мужчина с пронзительными черными глазами.

Одет он был весьма своеобразно: сверху — мужицкий кафтан, а под ним — гусарский мундир. Теплая меховая шапка и кавалерийские сапоги дополняли столь необычное одеяние. Отлично, сейчас все выясним.

— А ты кто сам таков? — нагло ответил я незнакомцу.

— Подполковник Давыдов, — ничуть не обидевшись, представился гусар.

— Как, неужели сам Денис Давыдов? — сделал я удивленное лицо. — Герой-партизан?

Везет мне, однако, сегодня на психов…

— Да, — улыбнулся Давыдов, — командир летучего партизанского отряда.

Понятно, ряженые, понял я, или, по-нашему, ролевики. Это объясняло всё: и мужиков с вилами, и «гусар» в мундирах. Играют ребятки в войну 1812 года, развлекаются. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось.

Что-то, однако, смущало меня в облике Давыдова, что-то явно не соответствовало времени. Я пригляделся — борода! Гусарам она не положена. Усы — да, но борода… Заметив мое удивление, Давыдов хмыкнул: