Александр Шакилов - Кинг-Конг и все-все-все

Как же они не похожи на Дашу… Причём здесь?! Серёга разозлился сам на себя: он не должен думать о временной жене, наплевать и забыть, ему не нравится целовать её грудь, слышать голос, трогать пушистые локоны. Она ему не нужна!

Мобильник прижался к уху:

– Валерий Петрович? Это Сергей Владимирович. Как поживаете, как торговля? А у меня всё в порядке: еду сдаваться в посольство Стамбула.

Домой Серёга вернулся лишь под вечер третьего дня.

Ячейка общества – вся! – собралась в зале. Верховодила собранием новая жена Нина Николавна – женщина пенсионного возраста, крепкая и бойкая не по годам.

– Эй, муженёк, где шляемся?! – встретил Серёгу её хриплый басок. – Полюбовницу завёл? Дома девок мало, на сторону поглядываем?!

Стаскивая в прихожей туфли, глава семейства буркнул что-то насчёт неотложных дел и переговоров на высшем уровне, и в ответ его накрыло целой лавиной укоров, претензий и угроз. Суд и срок за невыполнение условий брачного договора – самое ерундовое, что ему пообещали супруги.

Одна только Даша молчала, избегая встречаться с ним взглядом.

– Пожевать бы… – Двинул он на кухню и офигевшие от такой его наглости дамы, дружно замолчав, спешно расступились.

Из всей еды в доме были лишь грязные тарелки. И никто не выразил желания приготовить Серёге ужин – отворачивались, презрительно молчали. Готовить кормильцу ужин никто не спешил. Все мадам, как по команде, замолчали. Бойкот, что ли? Ну-ну…

Хлопнула входная дверь: Нина Николавна ушла ночевать к внукам.

Утром бойкот продолжился.

Серёга на удивление хорошо выспался. Пару раз для приличия присев – типа зарядка, он заперся в ванной и долго брился-мылся. Потом, вытерев лицо полотенцем, позвонил старому знакомому и договорился о встрече.

Он медленно тёк вместе с толпой.

По случаю какого-то вьетнамского праздника перекрыли движение от проспекта Мира до площади Трёх Командармов. Над толпой трепыхались сотни флажков из бумаги и синтетического шёлка. То и дело раздавались жидкие хлопки-аплодисменты кибослону, наряженному, точно он – боевая единица: грозные бивни его заточены и окольцованы чеканными браслетами. На спине у «животного» возвышался помост, на помосте стоял некто в чешуйчатом доспехе и с мечом.

Серёга купил бутылочку подогретого сакэ – редкостная гадость. Потом купил ещё три бутылочки… И с удивлением обнаружил, что стоит перед тем самым – злополучным! – супермаркетом. Мистика да и только.

Надоело всё! Развернуться и уйти!..

Увы, он не успел этого сделать.

– Сергей Владимирович! – послышалось. – Рад, очень рад.

– И я… – Серёга сумел-таки расцепить зубы.

– Что-то хотите приобрести?

В глазах потемнело – это уже был рефлекс на общение с Валерием Петровичем.

Он услышал свой голос, звучащий словно издалека:

– Знаете, обстановка у меня в квартире слишком уж спартанская. Диван нужен, камин электрический, джакузи… Мне его, правда, некуда поставить, но пусть будет… Десяток стульев, пару шкафов, компьютер просили ещё, стиральная машинка точно не помешает… Ну, и так далее, на ваше усмотрение.

– О-о! – Всплеснув руками, менеджер по продажам, велел охране присмотреть за VIP-клиентом – два амбала тут же встали за Серёгиной спиной, а сам он чуть ли не вприпрыжку куда-то умчался.

Разве Серёга не сказал Валерию Петровичу, что пошутил, что ничего такого не надо, он передумал?

Обернувшись к амбалам, – лица у них были более чем серьёзные – Серёга спросил:

– Парни, а у вас выпить есть?

Голова трещала так, что хотелось сунуть её в тиски и парой вращательных движений навсегда прекратить муки. Рядом раздался взрыв – это лопнул пузырь жевательной, надутой Настей по паспорту, Асей по состоянию души.

– Ты чего тут?.. – прошипел Серёга.

– Болею, – сразу напыжилась она, и веснушки на её лице проступили чётче. – Бюллетень у меня, имею право дома сидеть.

Её ноготь без труда проткнул очередную сферу, воздух громко освободился, ошмётки жвачки повисли на подбородке.

Серёга поморщился:

– Несерьёзный ты человек, Настёна.

– Терпеть не могу, когда меня называют Настёной! И это я-то несерьёзный? А кто вчера семью пополнил? Да так, что в квартирке твоей двухкомнатной теперь некуда плюнуть?

– Что?

Где-то на краю сознания блекло маячил радостный Валерий Петрович, какие-то ещё парни спортивного вида, они, кажется, держали Серёгу, а он, вроде, вырывался… а потом пили, обмывали что-то…

Настя-Ася выдула ещё один пузырь:

– Иди, полюбуйся на свою покупку, одну из. Старожилы-то почти все разбежались, только Дарья осталась и Нина Николаевна. Из новеньких ещё одна есть, её Наринэ зовут.

– На… куда? – Голова раскалывалась так, что хотелось прыгнуть с балкона.

– Хреново? – Настя хихикнула. – Это ты вчера банкет устроил, пополнение обмывал. Всю свою тушёнку открыл и весь хлеб из вакуумных упаковок вытащил…

Посреди зала стояла ослепительно розовая стиральная машина. Серёга походя тронул сенсорную панель. Та ожила, высветив предложение загрузить бельё.

– Дорогая?

Настя злорадно кивнула:

– На две жены затянула.

М-да…

Напротив шкафа – тоже новинка – стоял, прижавшись к стене, варварски уничтоженный электрокамин: корпус треснул, в «огонь» запыжована сигаретная пачка и бутылка из-под шампанского.

– Насчёт камина даже не спрашивай. – Насте надоело надувать пузыри, и она налепила ком жвачки прямо на трещину. – Шкаф, кстати, тоже не из дешёвых.

Похоже, вчера Серёга истратил значительную часть того, что накапало за три года на фронте.

А потом он ещё увидел системный блок с громадным монитором.

И это было ещё не всё…

Вечером, когда гарем в полном составе собрался в его квартире после рабочего дня, Серёга насчитал аж двадцать три барышни.

И он тут вместо евнуха.

Ночевать пришлось в ванной, под вывешенными для просушки лифчиками, кружевными бикини и громадного размера панталонами. Уединиться больше негде было: обе комнаты и кухня превратились в сплошное женское общежитие.

Перед сном он перебрал чеки, которые согласно условиям брачных договоров следовало сохранять до самого прекращения взаимных прав и обязательств.

На следующий день на рынке он почти бесплатно приобрел восемнадцать пружинных кроватей, украденных с какого-то склада. Гарем полностью удалось разместить и обеспечить спальными принадлежностями. Не пуховые перины, конечно, но всё-таки. А кому не нравится, пусть убираются к чёртовой бабушке, никто не держит.

Нина Николаевна сразу сказала, что наведываться будет нечасто, а лучше будет звонить, ибо непосредственное общение с молодым супругом её нервирует. Серёга был только за.