Игорь Саенко - Кадар

– А давай посмотрим, что там внутри. Может, что-нибудь интересное найдём.

Я чуть не матюгнулся. Ну что за напарник у меня такой! Вечно его тянет на приключения. Конечно, заходить в эту развалюху ни в коем разе не следует. Но с другой стороны… После того, как я целых полдня перед ним выкаблучивался, пытался его всячески опекать, показывать теперь перед ним свой страх… несолидно это как-то. Всё-таки я Корд, а он по сравнению со мной обыкновенный мальчишка, пацан, разница между нами лет семь-восемь как-никак. Вот же – незадача.

Кип выжидательно смотрел на меня.

– Ладно, – сказал я наконец. – Если не надолго, то можно. Нам ещё уйму леса надо облучить.

И откуда только в нём прыти столько? Я ещё и шага не успел сделать, а он уже стоит перед входом и заглядывает внутрь.

– Погоди-погоди, – крикнул я ему. – Без меня-то не заходи.

Он остановился, нетерпеливо на меня оглядываясь.

Я же, прихватив огнемёт, подошёл к двери.

Внутри, противу ожиданий, оказалось не так темно, как можно было предполагать. Свет проникал сквозь многочисленные щели в потолке и стенах. В мягком полумраке в глубь здания тянулся узкий коридор. Редкие двери по обе его стороны едва угадывались под бахромой всевозможных растений. Было тихо и прохладно. И стены и потолок при каждом шаге угрожающе колыхались, под ногами чавкало. Тянуло терпким западом плесени, как в подвале с плохой вентиляцией. Меня вдруг охватило ощущение, будто мы вошли в пасть издохшего левиафана.

Я толкнул первую попавшуюся дверь жерлом огнемёта. Дверь, хотя и с трудом, подалась. Это была крохотная, метра три на четыре, комнатка. Заходить в неё я не стал, ограничившись одним беглым взглядом из коридора. Ничего интересного там не было. Полусгнившая мебель, покрытое мохом тряпьё в углу, на стенах – маслянистые рыжие потёки вперемешку с белой травой, которая сейчас же зашевелилась, среагировав на движение воздуха.

В других помещениях тоже было не ахти. Развал и запустение воцарились здесь, похоже, не один десяток лет назад.

Я уже скептически поглядывал на Кипа, когда в конце коридора обнаружился зал. Дверь, за которой он находился, развалилась от первого же удара в труху, подняв облако бурой пыли. После того, как пыль рассеялась, я увидел, что кое-что в этом помещении сохранилось гораздо лучше, чем в других.

Прямо посередине стоял металлический стол, а на нём – два направленных друг на друга облучателя. Между ними на оранжевом кубе вечного аккумулятора лежала толстая в коричневом переплёте тетрадь. Всё это было покрыто густым слоем пыли. По безупречному виду этих предметов я сразу понял, что облучатели находятся в рабочем состоянии. Кому-то, видимо, очень хотелось, чтобы тетрадь сохранила свой первоначальный облик. Кип, понятное дело, сейчас же её схватил. Вот уж охотник до всяких там тайн. Меня же, как технического инженера, больше порадовали облучатели и аккумулятор. Особенно – аккумулятор. У нас на такие давно уже дефицит.

Да. Денёк, похоже, удачный. Шлепень-Шлемень будет просто в восторге.

Мы нагрузились находками и вышли из здания. На улице под яркими солнечными лучами сразу стало значительно веселее. Не люблю, когда надо часто оглядываться. А в этом здании я то и дело оглядывался, всё мне казалось, будто кто-то набросится на меня там.

Ну, ничего – выбрались.

Жарковато, правда, так на это кондиционер в кабине есть.

А лесу, видно, жара в самый раз. Стоит себе – зелёный, противный – как будто так и надо. Ну, погоди, сейчас мы тебе покажем, где раки зимуют.

Побросав находки на заднее сиденье, мы забрались в кабину. Кип, бумажная душа, сейчас же уткнулся в тетрадь, я же с удвоенным рвением принялся за дело.

Около часа я утюжил лес во всех возможных направлениях. Потом, когда уже начал подумывать, а не пора ли поворачивать оглобли, заметил вдруг странную вещь. Деревья, мясистые и упитанные, стали вдруг исчезать, вместо них появились какие-то низкорослые, худосочные. Лес заметно поредел и прижался к земле. Я удивился. Никогда бы не подумал, что лес может иметь пределы. Мне он казался бесконечным. Неужто я ошибался?

Ещё минут двадцать я на малой тяге вёл вездеход вперёд. За это время лес полностью сошёл на нет. Перед нами теперь лежала однообразная зелёная равнина, покрытая небольшими, в метр высотой, холмиками.

Вот так-так! А лес-то, оказывается, и впрямь не такой уж и всемогущий. Ну и ну! Что же это нам может дать? Пока трудно сказать, надо будет со старожилами посоветоваться, но это когда вернёмся. Сейчас же, пользуясь случаем, надо проверить, что там дальше. Может, впереди, за горизонтом, тоже какой-нибудь лес.

Минут десять мы двигались по равнине. Вездеход, преодолевая холмики, клевал носом, и горизонт прыгал перед нашими глазами.

Потом стало происходить что-то совсем уж непонятное. Почва под нами начала колыхаться, будто мы ехали по трясине. Что за ерунда?! Если это действительно трясина, то тогда и провалиться недолго. Пожалуй, лучше дальше не ехать.

Я затормозил перед холмиком, который был немного больше других. На его вершине росло одинокое дерево.

Я снова откинул брезентовый верх и встал, озираясь по сторонам. Кругом, насколько хватало глаз, была зелёная однообразная равнина.

Проклятье! И что нам делать теперь? Даже совета, по большому счёту, не у кого спросить. Кип, конечно, не в счёт, хотя…

Я поглядел на Кипа. Тот всё ещё читал свою тетрадь, ничего не замечая вокруг.

– Послушай, братишка, – сказал я ему. – Оторвись-ка на секунду, мне надо с тобой посоветоваться.

Кип даже не шевельнулся.

– Вот читака ещё выискался, – пробормотал я, сердясь. – Послушай, если ты сейчас же не бросишь эту тетрадку, то я её у тебя отберу. Посмотри лучше вокруг и скажи, что ты обо всём этом думаешь.

В этот раз мои слова достигли-таки цели. Кип, оторвавшись от своего занятия, бросил на равнину рассеянный взгляд и сказал:

– Что-то я проголодался, Корд. Может быть, перекусим?

И снова погрузился в чтение.

– Идиот, – проворчал я. – Помощничек… Ладно, сами как-нибудь управимся.

Я ещё раз поглядел по сторонам.

А пошло оно всё! – подумалось тут мне. Пусть кто-нибудь другой с этой равниной разбирается. Мне, между прочим, такого задания не давали. Моя задача – лес облучать. Так что поверну-ка я от греха подальше назад. Вот только спалю сейчас это поганое дерево, и – домой. Там меня Мокаиса совсем уж, наверное, заждалась. Да ещё этот… гомункул, если, конечно, Сейтр мне очередь на него забил.

Я взял в руки огнемёт и в несколько секунд и дерево, и холм, на котором оно стояло, превратил в дымящуюся груду пепла. Я засмеялся. Хоть какая-то радость за последние полчаса.