Вальдемар Лысяк - МВ

Поединок Масарэ с псом мсье Обри де М. случился в 1371 году. Пес ускользал от ударов, потом вцепился Масарэ в горло, повалил его на землю и выиграл. Это была прекрасная месть, но месть за человека. Вот за собаку не мстят, и никто за нее не отомстит, если она сама не возьмется за дело, если не превратится в призрак, что набрасывается ночью на обидчика и раздирает ему горло до самых внутренностей его черной душонки. Во времена Тридцатилетней войны, когда в Германии собаки нападали на людей, крестьяне верили, что это мстители и причисляли их к карам Божьим, упомянутым в Библии. Несколько лет назад, идя по следу величайшего шпиона всех времен и народов, наполеоновского "Агента N_1", эльзасца Карла Шульмайстера (его жизнеописание я представил в "Ампирном пасьянсе"), который некоторое время исполнял в Вене обязанности шефа французской оккупационной полиции – в пыльных бумагах я обнаружил призрак пса-мстителя.

Происходило это в 1805 году, когда Великая Армия Бонапарте разгромила австрийцев и русских под Аустерлицем и захватила Вену. Стоял декабрь. По ночам вежливые венки согревали храбрых французских парней, днем же грелись вином и смешными проделками. Одна из них заключалась в том, что бездомного пса бросили в канализацию в самом центре города. Несчастное животное не утонуло, его лай долго еще отражался эхом в подземелье, так что было с чего смеяться.

В начале 1806 года французы оставили столицу Габсбургской империи, а пес привык к клоаке и стал повелителем этого королевства темноты и смрада. Скорее всего, питался он своими же подданными – крысами. Видели его редко, когда он случайно приближался к зарешеченному канализационному люку. Ослепленный дневным светом, от которого он уже отвык, пес с воем убегал в мрачные лабиринты своих имений, и голос его гас вдали призрачным, затихающим эхом.

В 1809 году его уже не видели и не слышали, вот и подумали, что пес сдох, или же его сожрали воюющие с ним крысы. В мае того же года французы вновь овладели Веной и сидели там несколько месяцев. Первый труп в разорванным горлом был найден в конце мая. Потом находили все новых и новых французских солдат в разодранных мундирах, с жестоко покусанными шеями, с безумным испугом в мертвых глазах. В июне – трое, в июле четверо, в августе, сентябре и октябре – еще одиннадцать. Находили их всегда рано утром, в одной из боковых улочек, в закоулках или же зарослях пригородов. Французский комендант был уверен, что эти убийства совершаются местной подпольной организацией, нечто вроде прусского Тугендбунда, тем более, что именно тогда был схвачен австрийский студент Штапс, когда бросился на Императора с ножом. Солдаты, которые неоднократно бежали в направлении зовущих на помощь и стреляли в убегающую тень, считали, что преступник – это человек с волчьей мордой. В штабе жандармерии Великой Армии выдвинули гипотезу, что убийцы просто надевают себе на голову соответствующие маски, но солдаты продолжали утверждать, что это был оборотень. В ноябре убийства перестали совершаться, и дело заглохло само по себе, либо же его затушевали.

Мне очень хорошо известны закулисные игры всяческих разведок и тайных террористических союзов тех времен, чтобы поверить в оборотня. Легенды про оборотней имеются практически у всех европейских народов. На Борнео же, якобы, существовал город Кабутилоа, каждый обитатель которого обладал способностью превращаться в волка. То же самое Геродот пишет о живущем на Руси целом народе невров. Петроний приводит рассказ Никероса, который открыл, что один из его знакомых – оборотень. В скандинавских и немецких сагах полно оборотней-рыцарей. В Испании, якобы, несколько веков превращались в волков члены благородного семейства Оссирьенсов, а в Польше – Ласских из леньчицкого воеводства. Во Франции и до сих пор крестьяне пугают своих детей оборотнями "лю-гару". Только вот дело в том, что оборотень, это вовсе не собака с туловищем человека. В Вене 1809 года убийства происходили либо в рамках внутренних расчетов (в это время французская контрразведка проводила там тайную, необычайно кровавую "чистку" – ликвидируя внутриармейский тайный союз Филадельфов), либо же и вправду мы имеем дело с подпольной антифранцузской деятельностью (у масонов-антибонапартистов воображение было богатое), но только не с оборотнем, ибо тот никогда не действует в городе. Другое дело человек-собака, а венцы шептались, что гибнут исключительно солдаты того отряда, что три года назад так жестоко поигрались со щенком. Лично я же предпочитал верить в политические убийства, либо в армейские "reglements des comptes" (сведение счетов), ибо в это заставляет верить рационализм.

Через некоторое время, в 1973 году, я поехал в Грецию и там, в Афинах, увидал св.Христофора с собачьей головой. Из Афин я перелетел в Салоники, а уже оттуда начал долгий поход на юго-запад, в Янину, куда манила меня злобная тень Али-паши. Где-то посреди пути мне встретилось чудо природы, о котором я знал, что оно красиво, но того, что этот шедевр затмевает самые фантастические описания сказок – этого мне было знать не дано. Ибо, чтобы знать об этом – необходимо его коснуться.

В северо-западной Фессалии, там, где река Пиниос вытекает из узкого скального ущелья гор Пинда, лежит зеленая долина. Со дна ее растет целый лес удивительнейших скал с различнейшими вертикальными формами гигантские, изолированные друг от друга пальцы, колонны, дубины. Все эти естественные "небоскребы" – это Метеоры. В их стенках полно пещер и отверстий, похожих на окна или же таинственные входы, их поднебесные вершины увенчаны шапками средневековых монастырей, из которых четыре самых больших – это Большой Метеорон (что означает: Воздушный, отсюда и название всех этих достающих до туч образований), Варлаам, Святой Троицы и Святого Стефана.

Есть такая поговорка – "Увидеть Неаполь и умереть", по-итальянски: "vedere Napoli e morire". Совершеннейшая чушь, ибо, во-первых, Неаполь не такой уж восхитительный город, а кроме того, раньше говорилось: "vedere Napoli e Morire", имея в виду о поднеополитанской деревушке Морире, она же Мурире, что потом в туристической Вавилонской Башне попросту переврали. Но вот увидеть Метеоры и умереть – это уже ближе к истине, поскольку немного есть на свете природных чудес, которые смогли бы сравниться с этим пейзажно-архитектоническим феноменом, таких потрясающих гимнов о красоте нашей родной планеты.

В течение долгих веков в монастырские гнезда можно было попасть исключительно… в сетях. До нынешнего дня сохранились полусгнившие лебедки, с помощью которых поднимали сети с человеком внутри: метров сто в высоту, а то и выше. Потом в камне были выбиты тропки и крутые лестницы, на которых легко сломать шею. Это для туристов и туристок. Но последние, желая попасть в монастырь, обязаны одевать перед входом длинные одеяния из сермяги, либо же сами носят макси-платья, закрывающие щиколотки, что в нынешние времена так же часто, как и сохранение невинности по исполнению восемнадцати лет.