Сергей Дубянский - Арысь-поле

— Собирайся. Полчаса хватит? Мы едем на хутор.

— Да?.. — растерялась Катя, даже не ожидая такого поворота. Блин, а если Аньки там нет?.. Ведь сон — такой же, как и тысячи других, бредовый и безосновательный — тогда что?.. Но отступать было некуда, — хорошо, я спущусь через полчаса…

Аня проснулась сама, когда солнце еще не поднялось. Рассвело, видимо, уже давно, но пока лишь легкий утренний туман стелился над рекой, делая пейзаж очень уютным и немного загадочным. Было так тепло, что даже ночью, лежа на земле в одном тонком платьице, она не замерзла, но пока не опустилась и безумная испепеляющая жара — даже воздух казался еще свежим, и ветерок с реки дышал какой-то сиюминутной прохладой.

А, может, ее разбудили птицы, тоже поймавшие этот короткий миг до наступления адского пекла, чтоб вдоволь напеться перед тем, как скрыться в лесной тени — их трели слышались ото всюду, словно здесь у них была большая концертная площадка.

Блестящая синяя стрекоза зависла над Аниным лицом, треща крыльями и обдумывая, как бы усесться ей на нос. Аня смотрела в выпученные, похожие на стеклянные бусины, глаза, и не шевелилась, давая волю стрекозиной фантазии. Но стрекоза улетела, найдя ее нос малопривлекательным. Совсем рядом плеснула рыба; потом еще раз… Аня потянулась, почувствовав при этом, как ноет тело от лежания на жесткой земле; протерла глаза и увидела сидевшего у потухшего костра волхва. Сейчас, при дневном свете Аня впервые могла рассмотреть его по-настоящему — оказывается, он ничем не отличался от других стариков, небритых, нестриженых, с желтыми зубами и ввалившимися щеками, отирающихся возле гастрономов или просящих милостыню на улице. Только тело у него осталось молодое и жилистое, а глаза спокойные, наполненные странной уверенностью; даже улыбка не меняла выражения их глубокой задумчивости и веры.

— Доброе утро, — Аня села, — каждая косточка болит. Хоть бы подстилка какая-нибудь была…

— Это с непривычки, — Волхв улыбнулся, — пойди, окунись — все, как рукой снимет.

— Правда? — Аня стянула платье, на котором остались зеленые, травяные пятна, но это ее почему-то совершенно не расстроило; повернулась к реке, и в это время краешек солнечного диска возник над кустами на другом берегу. В одно мгновение небо изменило цвет до ярко голубого, река вспыхнула тысячей зеркальных осколков, и Аня пошла по холодному песку навстречу этому чуду.

За ночь вода осталась такой же теплой, как вчера. Аня зашла по пояс, а потом просто легла и поплыла, лениво двигая руками. Волхв оказался прав — ломота проходила сама собой, и чем дальше она плыла, тем приятнее становились ощущения.

Когда она, наконец, безмерно довольная, вышла на берег, волхв уже достал остатки вчерашней рыбы и ждал, задумчиво глядя в неподвижную крону дуба.

— Класс! — Аня опустилась возле кострища, восторженно вздохнула, стряхивая капельки воды, — никогда не думала, что это так клево!

— И ты больше не жалуешься, что спать было жестко? — волхв перевел на нее хитрый взгляд, — что ночью тебя донимали комары, а утром мухи?

— Нет. Я не помню ни комаров, ни мух, — удивилась Аня, — я конкретно спала. Зато сейчас, так классно… Давайте есть?

— Давай.

Они разломили рыбу пополам. Естественно, она уже не была такой сочной и аппетитной, но разве это главное?

— Тебя, наверное, надо обратно в город? — спросил Волхв.

— А?.. — Аня облизнула жирные пальцы, — в город?..

Она подумала, что, в любом случае, не успеет попасть домой к приезду Вадима, поэтому сегодня, а, скорее всего, и вообще, работа ей не светит. Зато под дверью вполне может ожидать Толик… Все эти мысли показались Ане какими-то… вроде, подернутыми утренним туманом. Обдумывая слова волхва, она спустилась к реке, вымыла руки, вытерла их о траву, достала сигарету, и только прикурив, ответила:

— Я не хочу в город. Я останусь здесь, если вы не против.

— Ну, что ты! — волхв даже обрадовался.

— А вы расскажете мне еще что-нибудь? — попросила Аня, глядя на него широко открытыми ясными глазами и улыбаясь, как улыбалась всегда, стараясь понравиться.

— Расскажу.

Докурив, Аня затушила сигарету и легла на траву. Утреннее солнце нежно гладило кожу, и ей захотелось, чтоб время остановилось…

— Кать, — сказал Вадим, когда они уже подъезжали к Дремайловке, — почему ты всю дорогу молчишь? Боишься, что обманула меня?.. Что Аньки там нет, и думаешь, как выпутаться самой и выгородить подружку? Не беспокойся, я и так об этом догадываюсь.

— Да, боюсь, — Катя повернулась к Вадиму, — только совсем не этого. Ты спрашивал, с чего я взяла, что Анька на хуторе? Я тогда не стала говорить, потому что ты бы мне не поверил. Теперь можешь смеяться, сколько хочешь, ведь мы почти приехали. Так вот, мне это приснилось или привиделось, не знаю уж…. Прикинь, я была тем костром, около которого они сидели, и сама все видела. Только в том сне все заканчивается как-то плохо, и я боюсь.

— А что случилось во сне?

— Какая разница? Конкретно, плохо.

— Сон еще ничего не значит, — подытожил Вадим бодро и больше ни о чем не спрашивал.

Проскочив Дремайловку, они свернули в лес. Вадим неожиданно почувствовал необъяснимую тоску — еще две недели назад они ехали этой же дорогой, с этими же девочками отдыхать и развлекаться. Кажется, происходило это так давно… и зачем он подобрал тот чертов фотоаппарат? Сколько всего привычного и давно предопределенного сломалось в одночасье…

Молча они выехали на берег и одновременно увидели под дубом, на своем старом месте костер, который медленно затухал, выпуская в небо сизоватый дым, а рядом две фигуры, сидевшие на земле друг против друга — девушку в красном купальнике и седого, бородатого старика.

Катя удивилась не меньше Вадима, а испугалась, наверное, гораздо больше. Всю дорогу она укрепляла в себе абсолютно здравую мысль, что ее сны — это все-таки лишь фантазия. Они могут быть очень приятными, могут страшными, от которых просыпаешься в холодном поту, но никогда ни один из них не сбылся — не может сон стать реальностью!.. Но рядом с Аней валялось то же, что и во сне желтое платье, и сидела она в той же самой позе…

— Смотри!.. — Катя схватила Вадима за руку.

— Вижу. Твой костер оказался прав.

Сидевшие на берегу услышали шум двигателя и повернулись — Аня удивленно, а волхв равнодушно, будто ожидал гостей.

— За тобой, — сказал он, — ты должна ездить на автомобиле, а не ходить по лей — линиям.

— А если я не поеду с ними? — спросила Аня, пока машина еще не остановилась, и никто не мог слышать их разговора.