Дэн Уэллс - Партиалы

Кира заметила:

— Недостаточно просто показаться с ребёнком: нам следует войти, обнаружить Мэдисон и вывести её. И всё это под самым носом солдат.

Товар глянул на Киру:

— У меня создалось отчётливое впечатление, что ты не размениваешься на мелочи.

— Добро пожаловать в мою жизнь, — ответила Кира. — Сколько у вас солдат?

— Десять.

Кира подняла бровь:

— Только во дворе я насчитала гораздо больше, чем десять человек.

Голос Товара стал жёстче:

— Ты имеешь ввиду именно солдат, или вооружённых гражданских, смелости у которых гораздо больше, чем навыков?

— Поняла, — сказала Кира.

Товар осторожно изучал их, его взгляд перескакивал с одного лица на другое пока он думал:

— Возможно — повторяю, только возможно — мы найдём способ доставить вас в город. Вы уверены, что у вас всё получится?

Кира усмехнулась:

— Вы что, ничего не слышали? Я — самая опасная преступница на острове. Я думаю, настала пора подтвердить свою репутацию.

— Чёрт возьми, да! — сказала Хочи.

Товар замолчал, пристально рассматривая их, на его лбу образовались морщины. Наконец его лицо расплылось в улыбке:

— Что ж, если вы совершите всё так, как планируете… — сказал он. — Я, например, совершенно уверен, что на прошлой неделе слышал о говорящей собаке. Но, правда, не видел. — Он поднялся. — Уже утро, погода нам также благоволит: если начнём сейчас, то уже к обеду вы имеете все шансы оказаться избитыми и в каталажке. Хотя, у меня ещё осталась пара тузов в рукаве. Я поднимаю людей.

Одним из тузов в рукаве Товара оказалась униформа: дюжина комплектов армейской формы, украденной со склада после набега на Высшую школу Ист Мидоу. — Мы увели целую гору амуниции, а также сухпайков, — лукаво сказал он. — Чтобы сделать вид, будто нашей целью были припасы, хотя это для нас самих оказалось сюрпризом. Каждая из этих находок стоит ящика патронов, если, конечно, правильно всем распорядится.

Кира кивнула, и напялила униформу прямо поверх своей одежды.

Жилая комната, и так небольшая, сейчас была забита группой лидеров голоса. Кира наблюдала за ними, в то время, как они переговаривались и размышляли над самодельной картой острова: они казались способными выполнить свою задачу, по крайней мере, они были решительны, но им не доставало той гладкости, которую Кира видела, служа в Вооружённых Силах. Армия была лучше организована, и это было заметно даже на примере такой простой вещи, как рейд за сбором имущества. Один человек излагал свои соображения касательно плана действий, остальные же его внимательно слушали. В этом и заключалась основное различие в порядках, принятых в Голосе, от армейских.

— Это Фарад, — сказал Товар, указав на строгого мужчину с копной огненно-рыжих волос. — Форма — дело хорошее, но он — наше секретное оружие: солдат Вооружённых Сил, совсем недавно перешедший на нашу сторону. Мы надеемся, что его командиры ещё даже не знают, что он дезертировал.

Фарад нервно окинул взглядом комнату; было очевидно, что он чувствовал себя неуютно в комнате, полной людей, которые так недавно были его врагами.

— Я пытался держаться после мятежа, — тихо сказал он, — и введения новых правил, но… Я просто больше не могу. Они зашли слишком далеко.

— Фарад был водителем, — продолжил Товар. — И так уж получилось, что совсем недавно мы… э-э-э… освободили джип военного патруля. — Он повернулся к Кире: — Возможно, один из тех, что пытались найти вас после бунта. Он в хорошем состоянии, с официальным логотипом Вооружённых Сил, и Фараду известны пароли для пересечения границы.

— Он знал пароли, — поправил его крупный мужчина у стены; он был старым, с седыми волосами и бородой, но мускулистыми руками. — Их могли поменять — их и поменяли, если командование умно.

— Но они не знают, что я переметнулся, — ответил Фарад. Его голос стал тоньше и чуть надломился: — Ну, они не могли узнать, так? Не так быстро?

— По их сведениям, ты сейчас находишься в разведке, — сказала Джианна. — Конечно, если ты попадёшься на глаза тому, кто знает, где тебе полагается быть, то количество известных тебе паролей ничем не поможет.

— Даже в этой форме нас узнают, — сказал Джейден. — Киру и Маркуса узнают обязательно, как только мы попадем в госпиталь — там все их знают.

— И только они знают госпиталь, — сказал Товар. — Если кто из нас и знает, то недостаточно хорошо. Вот план: Фарад провезет вас через границу, при этом самые известные члены вашей группы остаются в тени и не высовываются. Это рискованно, но если вы будете осторожны, то справитесь. Поедете к госпиталю, к той задней служебной двери, о которой вы мне говорили.

— К той, через которую мы выскользнули в ночь мятежа, — сказала Кира. — К ней ведет здоровенная рампа, и за ней нас будет сложно заметить — любой солдат возле здания будет знать, что мы там, но у него не будет возможности хорошенько рассмотреть, кто выходит из джипа или садится в него.

Товар кивнул:

— Проходите по нижним этажам, поднимаетесь к родильному отделению, хватаете свою подругу. Это самая сложная часть.

— Поэтому я и иду с вами, — сказала Джианна. — Вы проведете меня к отделению по служебным коридорам, а я смогу войти в него и выйти, не привлекая никакого внимания — никто меня там не знает, а в этой форме я буду выглядеть, как официальное лицо.

— Ты на это надеешься, — вставил бородатый мужчина.

— Серьезно, Роуан, — произнес Товар. — Ты не думаешь, что сейчас не самое подходящее время? Неужели нам нужно спорить по поводу каждого самого малого шага плана?

— Ваш так называемый план весь состоит из «пусть повезет и не будем привлекать внимания», — сказал бородач. — Ты посылаешь их в сердце территории врага, и я бы хотел думать, что у тебя на уме есть что-нибудь чуть-чуть более надежное.

— Я совершенно не желаю посылать их куда-либо, — сказал Товар, поднимая руки. — Я пытаюсь спланировать полномасштабный штурм города, и это лучшее, что я могу предложить, имея данное количество времени и ресурсов.

Бородачь-Роуан повернулся к Джиане:

— Ты и правда хочешь рисковать жизнью ради «лучшего, что он может предложить»?

— Мы все рискуем ради этого, — сказала Кира, поднимая шприц. — Это не абстрактная теория, это действующее лекарство — настоящая инъекция, которая спасёт жизнь ребёнка. Можете ли вообразить это? Переборовший смерть ребёнок, который проживёт неделю, месяц, год, ребёнок, который будет смеяться и плакать, который научится говорить, — её голос надломился. — Я бы сию секунду отдала за это жизнь.