Александр Казанцев - Озарение Нострадамуса

А тот продолжал парить над президентским домом.

Ракеты одна за другой взвивались в воздух, и всех их постигла та же участь. Они не могли преодолеть загадочную защиту и пролетели мимо цели.

Генерал переглянулся с дежурным офицером.

— Ну, ничего, сейчас наши «ястребки» прилетят. Тебе не поздоровится, треножник чертов! — горячился генерал.

А президент крепко спал.

Но виделся ему кошмар. Стоял будто перед ним некий старец в серебристом одеянии до пят.

— Кто такой? Кто пустил? — возмутился во сне президент.

— Я историк из вашего будущего, Наза Вец. Изучаю ваш исторический период. Публикую новеллы о событиях, предсказанных Нострадамусом, от его средневековья до вашего времени. Хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Вам что, дня мало?

— Днем вы отгорожены, как китайской стеной, своей кремлевской. К вам даже собственные министры пробиться не могут. Кроме того, наш исследовательский зонд из неомира, на котором я нахожусь над вашим домом, днем мог бы вызвать излишнее внимание и даже переполох. Поэтому я предпочел побеседовать с вами в вашем сне. Вы видите перед собой внушенное вам телепатически мое изображение.

Поднятые по тревоге летчики, на ходу оправляя амуницию, бежали по летному полю военного аэродрома к своим истребителям МИГ-29, которым по маневренности нет равных в мире.

Пока летчики садились в свои машины, НЛО, неудачно обстрелянный «иглами», продолжал дерзко висеть над домом президента, а тот видел во сне старца из будущего, которое якобы находится рядом, только в другом измерении, отлично понимая, что этого не может быть и привидится такая чепуха разве что во сне.

Но беседа была как бы настоящей и о самых больных местах нынешнего времени, о чем этот «историк» был странно осведомлен, спрашивая прежде всего о реформах:

— Вы считаете их своевременными?

— Всегда был за их ускорение. С Горбачевым из-за этого ссорился. У него старики академики топтались на месте, а у меня молодежь двинула дело.

— Подняла с вашей помощью цены на все продукты, не создав условий для конкуренции и саморегулирования рыночных цен.

— Советники заверяли меня, что цены поднимутся раза в два, в три. Я сам удивился, зайдя в магазин и увидев цену на колбасу не три с полтиной, а сто рублей!..

— А теперь уже и двадцать тысяч за килограмм.

— Да, следствие неотвратимой инфляции, борьбе с которой мы стремились уделить все внимание. Президент спохватился, что вроде оправдывается перед незнакомцем, никакого права не имеющим его допрашивать. Но на то ведь и кошмар!

А старец продолжал тихо, спокойно, незлобиво:

— Возросшие цены и инфляция обесценили банковские вклады ваших граждан, и ваши попытки возместить им потери, вернув тройной вклад, послужили им, потерявшим в тысячу раз больше, слабым утешением.

— Что делать! Москва не сразу строилась. Мы вроде всей страной через горный перевал идем, чтобы оказаться в цветущей долине иных общественных отношений.

— Капитализма?

— Россия страна особенная. У нас будет иной строй, но основанный на праве личной собственности. Работающие станут акционерами.

— Вы, конечно, знаете, что крупные зарубежные компании, вроде «Дженерал моторс», «Форд», «Сони» имеют заводы в разных странах и отнюдь не намереваются отдавать свою собственность работающим по найму.

— У нас будет по-другому. Мы стремимся скорее передать государственную собственность в частные руки.

— По какой стоимости? Не по ничтожной ли остаточной? И эти новые собственники способны управлять предприятиями? Вкладывать средства для перехода на новые технологии?

— Там, где против этого протестуют, например в Москве, я позволил искать иные методы приватизации, чтобы не было «прихватизации».

— Нет лучшего советника, чем совесть, — произнес старец.

Президент облегченно вздохнул во сне. Значит, никакого старца из будущего нет. Он говорит с собственной совестью!..

Трассирующие пули протягивали световой пунктир от МИГов к загадочному треугольнику, но, не достигнув его, прямые линии изгибались и уходили в сторону.

Ведущий сделал вывод, что так просто треугольник не возьмешь, и решил идти на таран, как его знаменитые предшественники во время Великой Отечественной войны. Он готов был пожертвовать жизнью ради выполнения боевого задания по спасению президента.

Но на своей сверхзвуковой скорости МИГ-29 пронесся через пустое место, где только что находился НЛО и от которого теперь откуда-то сверху тянулись к земле световые лучи. Треугольник успел подпрыгнуть раньше, чем летящий с жуткой скоростью истребитель врежется в него.

Прославленный ас, командир лучшего звена истребителей, решился на рискованный маневр, круто взял вверх и полетел в обратном направлении уже вверх шасси. Ремни от сиденья натянулись на его комбинезоне, он готовился к удару, но опять пролетел мимо уже над упавшим на меньшую высоту НЛО. Как кошка с мышкой играл зловредный нарушитель с нападавшим на него истребителем.

Все четверо ведомых, не задумываясь, пошли на тот же маневр, какой сделал командир, притом каждый на чуть иной высоте, чтобы взять объект в смертельную сеть.

Но маневренность инопланетного зонда была непостижимой. Он легко увертывался от нападавших на него со всех сторон машин, все время меняя высоту, иной раз поднимаясь очень высоко, но продолжая упираться своими тремя световыми лучами в дом президента.

При этом фигура старца, стоявшего перед спящим президентом, становилась то менее, то более яркой, словно выходила из фокуса, но голос его звучал по-прежнему ясно и спокойно. И он говорил и говорил страшные обличительные вещи, которые президент и без него знал. Разве неведомо ему падение производства, останавливающиеся один за другим заводы? Разве не было бы это катастрофой для той области, где он прежде был первым секретарем обкома? Разве не бил бы он тогда в набат, круша все перед собой, разгоняя нерадивых и отбирая партбилеты? Теперь же он выслушивал, что эта катастрофа распространилась на всю страну, которую он возглавлял, за которую отвечал. Перед кем? Перед этим призраком в серебристом одеянии? Или перед собственной совестью, или перед народом, который его избрал? Народ еще раз подтверждал доверие к нему, и это дало ему моральное право защитить свою власть и реформы перед восставшим парламентом. Старец говорил о суде истории, он якобы сам был историком из будущего. Или это все родилось в мозгу президента? Да, он знает, что решился на залп танков по Белому дому, откуда неслись призывы к его смещению. Если бы он этого не сделал, началась бы гражданская война!

Президент давно проснулся, а будто продолжалась его беседа со странным старцем. Кошмар продолжался наяву. И уже без старца.