Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн

Брендон с трудом пробирается назад сквозь толпу и видит Алистера. Тот неподвижно стоит посреди улицы и взгляд его темнее и холоднее вод Фармингтона.

— Никакой свободы воли, — ровно говорит Баллантайн, когда Брендон подходит ближе. — Кукла должна быть куклой.

Проходит три месяца, срок сдачи муниципального заказа все ближе. В городе бушует весна, в парках цветут магнолии и ранние розы, улицы заполоняют хорошенькие цветочницы с корзинами хрупких ирисов, ярких тюльпанов, ароматных нарциссов. Зазывалы на Сансет-авеню и Лайон-стрит не умолкают, приглашая совершить облет весеннего Нью-Кройдона на прогулочных дирижаблях. Солнце, преломляясь в гранях массивной хрустальной вазы на окне, осыпает комнату Брендона фейерверками радужных бликов.

Брендон сидит у открытого окна и учит амслен — язык жестов, разработанный Лораном Клерком более полувека назад. День Брендона полностью расписан. Два часа с утра он тратит на самообразование, после приходит Абби, и они на пару практикуются в амслене. Девушке нравится общаться с Брендоном, она с удовольствием помогает ему. У нее милая улыбка, а прикосновения ее рук весьма приятны. Она следит за чистотой в комнате Брендона, содержит в идеальном порядке его одежду, помогает с умыванием. С ней изучение языка жестов продвигается гораздо быстрее.

К полудню Брендон и Абби садятся в экипаж и едут в Солт. Там Алистер Баллантайн арендует громадный гулкий ангар. Раньше в нем кипело производство механизмов для дирижаблей, но год назад прежние владельцы переехали в другой район, и муниципалитет предоставил здание Баллантайну. Здесь идет работа над куклами: днем собирают механические конечности и маленькие паровые двигатели, а ночью сюда приезжает Алистер в сопровождении нескольких человек, и начинается совершенно иной процесс. Алистер Баллантайн соединяет механизмы с мертвыми телами и возвращает их к жизни. Брендон не участвует в работе оккультистов и анатомов. Их с Абби обязанность — обучать механических кукол амслену.

Это тяжелая работа. Первое поколение кукол Алистера Баллантайна не похоже на Брендона. Они покорны, погружены в себя и с трудом поддаются обучению. В них максимально подавлена воля. Их вид угнетает Брендона — равнодушные, одетые в дешевые робы. На изготовление их пошли тела людей из городских низов — нищих, бродяг, портовых рабочих. Это только мужчины, они предназначены для обслуживания линий грузоперевозок. Широкие плечи, мощные механические конечности, ничего не выражающие лица, полное отсутствие желаний. Амслен для них слишком сложен, они с трудом усваивают простейшие слова-жесты. Брендон и Абби бьются с ними по шесть часов в день, повторяя одно и то же сотни раз, но обучение движется слишком медленно.

Однако Алистер достижениями удовлетворен.

— Компаньон, не принимай все так близко к своему чугунному сердцу! Они — не ты, ты элита, ты оригинал, они лишь жалкие подобия, стадо для выполнения грязной работы. Достаточно того, что они владеют парой десятков жестов.

Брендон печально качает головой. Абби старается его утешить, шепчет что-то ласковое. Брендону она напоминает кошку, которая приходит, когда хозяину грустно, залезает на колени и мурлычет. Но кошкам не решить человеческих проблем.

«Я становлюсь похож на них, — жестами говорит он Абби, когда экипаж вечером везет их домой. — В них нет жизни. Они — бездна, которая поглощает наши силы».

Экипаж останавливается у моста через Северн. Здесь, за углом Обливион-стрит, живет Абби. Она всегда выходит именно у моста и дальше идет пешком. Брендон несколько раз порывался подвезти ее до самого дома, но она отказывалась. «Меня не поймут», — сказала она однажды. Она оставляет букеты весенних ирисов, что иногда дарит ей Брендон, у него в комнате. Он не обижается. Для него это просто дань вежливости, не более того.

Алистер этим вечером дома. За последние несколько месяцев те ночи, которые он провел не в ангаре на другом конце города, можно сосчитать по пальцам одной руки. Он возвращается на рассвете, усталый и раздражительный, вышвыривает за дверь своей комнаты пропитанную дымом и какими-то резкими запахами одежду и спит до полудня. С Брендоном они общаются мало и в основном по деловым вопросам. Сегодня же Алистер свеж, чисто выбрит, волосы его аккуратно уложены, на дорогом черном костюме — ни пылинки.

— Прекрасный вечер, компаньон! — восклицает он радостно. — У тебя полчаса, чтобы переодеться в чистое и подкинуть топлива. Как раз подадут экипаж.

«Я устал. Сильно. Не обижайся», — жестикулирует Брендон и улыбается виновато уголками губ.

— Твой амслен ужасен, я тебя не понимаю! — машет руками Алистер. — А если серьезно, то никаких отказов. Мы едем к Крейтонам.

Он извлекает из кармана маленькую бархатную коробочку и на ладони демонстрирует ее Брендону:

— Догадываешься, что это? Потому никаких «устал». Собирайся быстрее.

Брендон поднимается на второй этаж и, проходя мимо, ненадолго останавливается у двери спальни Кэрол. Касается потемневшей бронзовой ручки и прислушивается. В комнате тикают часы на комоде. Брендон стоит и ждет еще чего-то. Звука ли, воспоминания… И не дождавшись, идет к себе в кабинет.

Спустя полчаса экипаж отъезжает от дома Баллантайнов. Брендон откидывается на обитую бархатом спинку сиденья и закрывает глаза. Он действительно устал. Опустошен. И единственное, чего он хотел бы сейчас, — оказаться в своей постели. Алистер же наоборот — возбужден и разговорчив.

— Ты слышал, какой слух гуляет по Нью-Кройдону? Будто я — пособник дьявола! Будто в ритуалах я использую кровь детей. Глупцы! Никто в городе не знает столько, сколько знаю я! — При этих словах Брендон вздрагивает. Он уже слышал их раньше. — Вот она — слава, парень! Они боятся меня, они признаю́т мою силу!

«Это просто сказки напуганных рабочих. Никто пока не видел твоих кукол в действии. Рано радуешься. Помни о Кевине», — жестикулирует Брендон.

— Ты прав. То ли еще будет, когда они увидят, на что я способен! Такие сказки мне только на руку. Отец Виктории сам пригласил меня на встречу. Этот напыщенный денежный мешок заинтересовался мной, понимаешь?

«Я рад за тебя».

Брендон отвечает ему, не открывая глаз. Лишь порхают в темноте экипажа кисти рук, обтянутые белыми перчатками.

— Да. Я забыл. — Тон Алистера становится серьезным. — Я навел справки о твоей семье. Утром пришел ответ из городского архива. Родители умерли. Отец скончался пятнадцать лет назад, мать пережила его на семь лет. Твоя жена Кимберли осталась без содержания после того, как ты умер. Какое-то время она работала гувернанткой, но три года спустя была уволена из-за скандала. Ее имя далее всплывало в реестрах работного дома, но в итоге след затерялся. О судьбе твоего ребенка ничего не известно. Такие дела, парень. Как думаешь, пойдет ли моей синеглазой невесте кольцо с семью сапфирами?