Кристофер Роуи - Штат добровольцев

Он водил глазами из стороны в сторону, и Сома услышал слова Джафета:

— Нам удалось подобраться совсем близко.

И тут прямо перед ними на скале остановилась машина Сомы. Таинственным образом на ней оказались красные кресты «скорой помощи», сирена кричала во всю мощь.

Сома не мешкал ни секунды. Он распахнул заднюю дверцу и втащил за собой и Джафета. Когда все трое — Художник, кроу, Сова — сидели на заднем сиденье, Сома прокричал:

— Наверх по ступеням, машина!

На переднем сиденье машины находилась женщина, глаза у нее, казалось, были величиной с блюдца.

командоры останавливают безголовых людей по правилам скалы, укрепляют, временно оставляют телеприсутствие, чтобы найти цель с головой, цель с головой должна быть найдена…

Дженни-Грязные-Ногти изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Главное, не лишиться разума. Что-то в голове стучало, хотя сама она не пыталась открыть голову. Вчера она занималась ремонтом на выезде, где-то далеко на пляже, она чинила разбитое окно. Сегодня вот она несется вверх по Великой Соляной Скале, а Законодатели, медведи и Командоры ведут себя так, как она даже во сне не могла бы представить.

Сама Дженни тоже вела себя крайне странно. Почему просто не остановить машину, почему не выскочить наружу, не подождать Дорожный Патруль? Почему она все крепче и крепче сжимает руль, почему опустила солнцезащитный экран, чтобы взглянуть в зеркало на сидевших сзади?

Трое мужчин. Сначала она еще сомневалась. Один, кажется, без сознания и одет он как-то странно — голова полностью скрыта под каким-то шлемом. Мужчину в пальто с конденсаторами она видела впервые; он выглядывал в окно машины и пытался разглядеть что-то там, наверху. А вот третьего Дженни узнала.

— Сома-Художник, — сказала она. — Твоей машине уже намного лучше, хотя она очень без тебя скучала.

Сома посмотрел на нее стеклянными глазами. Мужчина в пальто убрал голову из окна, лицо его светилось дикой радостью. Он постучал по шлему того, кто был без сознания, и прокричал:

— Ты слышал? Свершилось немыслимое! Как ты и предсказывал!

Сому волновало, в каком состоянии у его машины мосты и покрышки, но вот машина проскочила мимо ног последнего стоящего на ногах Командора и запрыгала по крутым ступенькам Парфенона. Нельзя сказать, чтобы он сам спроектировал все субсистемы. К тому времени, когда он начал разрабатывать машины, за многими деталями уже наблюдала сама Афина. Правда, не за всеми; он не мог винить ее в тем, что превращал своих подданных-животных в составляющие компоненты системы.

Машина добралась до платформы за наружным рядом колонн и, казалось, ни капли не пострадала. Мужчина, сидящий рядом, — Джафет, звали его Джафет, а родом он из Кентукки, — выпрыгнул из машины и побежал, нет, помчался, как ветер, к закрытым, тяжелым бронзовым дверям.

— Все благодаря красным крестам. По их документам, мы машина «скорой помощи». — Это сказала механик, Дженни, она сидела впереди и прижимала к носу промасленную тряпку — пыталась остановить кровь. Вдруг она объявила: — Я слышу Губернаторшу.

Сома слышал, как ругался и бушевал Джафет. Он уложил Сову на заднем сиденье, а сам тоже вылез из машины. Джафет безрезультатно колотил в закрытые двери, он уже до крови разбил кулаки, плевался и ругался. Потом он заметил Сому.

— Их тут раньше не было! — выкрикнул он и показал на две серебряные колонны, которые поднимались от пола платформы и подпирали дверь. — Двери не заперты, но они блокированы этими дурацкими цилиндрами! — Джафет прямо-таки дрожал от злости, — Карр! Карр!

— Что он хочет сделать? — спросила женщина, сидящая в машине.

Сома потер пальцами виски, он пытался вспомнить.

— По-моему, он пытается перестроить Теннесси, — ответил он.

Такое ощущение, что на череп давят тысячи машин, изнутри по глазам бьют копытами тысячи лошадей. Дженни была не в состоянии принять какое-либо рациональное решение. Так что оставалось действовать интуитивно, и она вышла из машины. Спотыкаясь, она подошла к основанию одной серебряной колонны, чуть не упала и, чтобы удержаться, схватилась за колонну, но рука ни на чем не задержалась и прошла насквозь.

— Масло, — пояснила она. — Цилиндры гидравлические. — Она оглядела металлический пол платформы, из которого поднимались цилиндры, и увидела панель доступа. Достала из-за пояса отвертку и отвинтила панель.

Сома что-то шептал своей машине, но тот, что кричал и бушевал, подошел к Дженни и спросил:

— Что ты делаешь?

— Не знаю, — ответила она, хотя это было не совсем так.

Она уже просунула руки под панель, подставила под пучок света лицензии и государственные печати, которые были выжжены у нее на запястьях. Одновременно она быстро извинилась перед всеми механизмами и разрезала своим ножом, насколько могла, гидравлический шланг.

Из отверстия полилась жидкость. Дженни вся была перепачкана вязкой зеленоватой грязью, но цилиндры исчезли.

Мужчина, стоящий рядом, посмотрел в упор на Дженни, потом повернулся к Соме-С-Красками-Живущий-В-Аллее-Печатников и к его машине.

— Наверное, план у нас был ужасный.

Он бегом подбежал к машине и вытащил с заднего сиденья человека в шлеме.

нарушены границы… домой… все командоры домой… отменяйте все неотложные важные дела… никаких поисков известных машин… никаких дальнейших действий… все домой… домой… домой

Дженни не могла помочь Соме и его другу втащить третьего мужчину внутрь храма, она сама с трудом переступила порог. Никогда раньше она не видела Афину целиком, только частями, в храмах, где выставляли ее статуи, а вместе с ними маленькие кусочки самой Губернаторши.

И вот перед ней настоящая, устрашающая и великая — скульптура высотой в сорок футов, в доспехах и при оружии, а вокруг останки ее застывших мраморных врагов. Дженни с трудом подняла голову, сначала она увидела ноги в сандалиях, потом зеленое одеяние, ярко накрашенные скулы и вот лазурно-голубые глаза.

Афина тоже смотрела на нее. Афина прыгнула.

В голове Дженни, такой маленькой голове, не осталось больше места для Дженни-Грязные-Ногти. Дженни сдалась.

Сома видел, как механик, женщина, которая проявила такую доброту по отношению к его машине, упала на колени, а из носа и глаз у нее хлынула кровь. Он видел, как Джафет положил Сову перед Губернаторшей — словно жертву. Он был среди инсинуаторов, которые придумали спрятать самую ее суть здесь, в этом священном месте.