Нил Шустерман - Мир обретённый

Как-то раз, когда Джонни-О не было на месте, Вари, наблюдавший за всем из вентиляционного отверстия, сделал свой ход.

Король выглядывал в открытое окно. Вари проскользнул в кабину и застал повелителя врасплох.

— Визирь? — удивился король. Он ничьих настоящих имён не помнил. — Что ты здесь делаешь?

— Пришёл попрощаться, — ответствовал Вари, затем наклонился, схватил короля за голые лодыжки, дёрнул, перевернул и выбросил монарха в окно. Так визирь совершил политический переворот. После низвержения короля, Вари юркнул обратно в вентиляционную систему со всей золотой сбруей и принялся поджидать случая, когда ему удастся убрать с корабля Майки, Ника и Джикса.

Король, само собой, пришёл в негодование и пообещал себе, что расправится со своим визирем самым жестоким образом, как только решит проблему падения с тысячефутовой высоты без мёртвого пятна в качестве места приземления. Хотя бывший монарх мог запамятовать очень многое, чтобы с честью выйти из положения, но, к сожалению, его сияющая корона увенчивала то, что отнюдь не сияло интеллектом. Он заключил, что если не будет такого направления, как «низ», то ему некуда станет падать. Ведь верно же?

— Я не помню, чтобы существовало такое понятие, как «низ», — сказал Яш. — Нет, я это совсем запамятовал.

Проблема заключалась в том, что не-память бывшего монарха в одно мгновение перенесла его в то единственное место, где не существует понятия «низ», а именно — в центр Земли, в котором, куда ни повернись, направление будет только одно — вверх.

Так и получилось, что король Яш-Куук-Мо избежал долгих лет падения и тотчас превратился в самую что ни на есть центральную фигуру на свете, правда, не совсем в том смысле, к которому привык.

— Майки! Я здесь!

Майки услышал зов Алли в ту же секунду, когда «Гинденбург» начал подниматься в небо. Юноша бросился к дирижаблю и увидел встающую на ноги Алли. Майки подбежал к ней, заключил её в объятия, и тут же обнаружил, что у него выросла ещё пара рук, а потом ещё и ещё, и всеми этими руками он обнимал Алли, и всё равно их было мало!

— Я боялся, что это тебя загасили! — сказал он. — Сама мысль была невыносима!

— Нет, загасили Милоса, — ответила Алли. — Твоя сестра заставила его принести себя в жертву.

Майки покачал головой и высказал то, что уже давно чувствовал:

— Она мне больше не сестра. Меган МакГилл умерла много лет назад.

Майки держал Алли в своих многочисленных объятиях, и хотя ему очень хотелось, чтобы мгновение остановилось, он понимал: сейчас необходимо заняться другими делами. Поэтому он втянул обратно лишние руки и проговорил:

— Ник полагает, что в центре междуворота находится первая в мире атомная бомба.

Алли воззрилась на него в ужасе. Только теперь до неё дошло, что это за место.

— Но... но... она же не может взорваться опять, правда? — пролепетала она. — То есть, я имею в виду, здесь же Междумир, здесь вещи не разрушаются...

— Если только, — напомнил ей Майки, — вещь не предназначена для разрушения!

В командной рубке «Гинденбурга» Спидо пялился на Вари в золотой юбке, пытаясь понять, что же, собственно, происходит.

— Великий кто? Превосходительство чего?

В этот момент корабль врезался в обоемирный ураган, и нос «Гинденбурга» нырнул вниз. Вари озадаченно окинул взором ряды приборов и повернулся к Спидо:

— Приказываю тебе доставить меня в Город Душ!

— А ну цыц! — гаркнул Спидо. Как же ему надоело подчиняться чужим приказам! — Раскомандовался! Это мой корабль, а ты на нём только пассажир, так что заткнись. Усёк?

Нос дирижабля наклонился ещё больше, и Вари нервно кивнул.

Спидо, настоящий ас, быстро принялся выправлять положение: он выровнял подъёмный руль; измеритель угла наклона установился горизонтально, и дирижабль стабилизировался. Спидо взял себе минуту на размышление. Он получил обратно свою собственность. К Мэри он не вернётся, пусть это и означает, что он отказывается от богатейшего мёртвого пятна. Нет уж, дудки! Не вернётся никогда!

— Нам надо набрать высоту, но в такой ураган из этого ничего не выйдет, — сказал Спидо. — Нам надо обратно, снова пройти над мёртвым пятном — там око бури, там тихо. А когда достигнем противоположного конца, мы уже будем так высоко, что одолеем ураган.

Спидо повернул корабль, и «Гинденбург» начал подъём над мёртвым пятном Тринити.

Джикс сразу понял, что события приняли плохой оборот, когда увидел плывущий над головой «Гинденбург» с открытым трапом, с которого в этот момент свалился какой-то воин. Юноша-ягуар окинул взглядом своё невеликое войско. Это с ним он собирается воевать против Мэри Хайтауэр?! На дирижабле находилось несколько тысяч солдат, но что толку в этих тысячах, если они все вне досягаемости!

Детишки Мэри выползали из укрытий, и их было огромное множество — гораздо больше, чем воинов у Джикса. Похоже, Мэрины подопечные тоже сообразили это, потому что страха на их лицах больше не было. Даже наоборот: они медленно брали войско Джикса в кольцо.

Джонни-О так и не удалось добраться до выхода из дирижабля. То есть, он почти дошёл, но тут на его пути встало препятствие. Статуя короля. Джонни припомнил тот момент, когда они с Чарли пролетали над Тринити в первый раз, много месяцев назад. Тогда весь корабль наполнился искрами и безмолвными молниями. Сейчас же все электрические разряды, кажется, сосредоточились вокруг статуи, образуя чудесные световые узоры. Во всяком случае, Джонни-О они казались чудесными. Он был заворожён, не мог отвести от них глаз. Другие воины прижимались к стенкам, обходя статую на своём пути к трапу, а Джонни всё стоял около неё и никак не мог налюбоваться.

В его голове проснулась старая мысль: «Наверно, в этом есть какой-то смысл, правда, Чарли? Ну, то, что я не совсем такой свихнутый придурок, как ты?» Хотя Джонни-О по-прежнему не знал, в чём же смысл, он чувствовал, что его судьба каким-то образом связана с этой статуей.

Он до того погрузился в свои думы, что не заметил, как корабль оторвался от земли. И только услышав у себя за спиной голосок, одновременно командный и плаксивый, Джонни-О вышел из транса.

— Ты чего уставился на эту статую? — сказал голосок.

Джонни обернулся и увидел... короля? Нет, это был не король, это был Вари в королевских одеждах.

— Не твоё дело, пацан, — рявкнул Джонни-О. — Пошёл вон!

Но Вари сделал шаг вперёд, подтянувшись, — он старался выглядеть повыше ростом.

— Я теперь твой король. Всякий, кто выкажет мне неуважение, будет брошен в Шибалбу! — Затем Вари взглянул на статую. — Когда мы вернёмся в Город Душ, в кузнице мы найдём ведро с монетами и приделаем статуе новое лицо. Моё. — Он помолчал, давая прочувствовать величие этого мгновения, и добавил: — В качестве наказания за проявленное неуважение, этим займёшься ты, причём голыми руками. Представляю себе, как эти лапищи погружаются в расплавленный металл!