Александр Казанцев - Озарение Нострадамуса

— Благодарим за напутствие. Рады, что избежали задержки, которая для целей экспедиции была бы губительной.

Космолет с каждым витком спирали вокруг Земли поднимался все выше и выше.

В отличие от прежних «челноков», которыми как бы выстреливали могучей ракетой в небо, где она отделялась, космолет выходил на околоземную орбиту самостоятельно. Активированное топливо в ждущем космолет контейнере предстояло использовать для заправки и при выходе в космос, и при возвращении. Активация увеличивала энергоемкость топлива за счет энергии квантов вакуума, состоящего из слипшихся частиц вещества и антивещества. Таким способом, как замышлял отец космонавтики Константин Циолковский, осуществлялся полет в межпланетное пространство и возвращение обратно. Приземляться космолет должен был в атмосфере снова по спирали, используя тормозные дюзы и трение о воздух. Для этого нужно было подойти к Земле с запада, чтобы уменьшить свою скорость за счет вращения планеты.

Пока же космонавтам предстояла филигранная работа на орбите: состыковаться не только с топливным контейнером и заправиться, но и составить космический поезд из космолета и двух ждущих его на орбите ядерных контейнеров.

По мере перехода на все более высокую орбиту вокруг Земли, она выглядела сначала гигантской чашей с неимоверно поднятыми краями, потом эти края закруглились, и чаша превратилась в часть исполинской сферы.

Косматое солнце в короне из колеблющихся языков пламени торопливо всходило с одной стороны округлого горизонта и, пронесясь по звездному небу, окружающему корабль, исчезало за другим краем, как бы накидывая покрывало на часть планеты по дуге терминатора — границы света и тени.

Тяжелым делом было даже для таких опытных космонавтов, как Лина и Владь, справиться со всеми тремя стыковками, особенно при формировании космического поезда из космолета и сцепленных с ним по ходу движения русских и американских ядерных контейнеров. Словно локомотив, корабль осторожно толкал перед собой готовые взорваться «вагоны».

Стыковочное устройство у космолета было в носовой части, и передний контейнер заслонял пилоту видимость. Пришлось выходить на нужную орбиту навстречу комете с помощью земного космического центра.

Президент США по-прежнему поддерживал прямую связь с Линой.

— Линни! — слышался в кабине его хрипловатым голос. — Ты мне, как дочь. Зови меня просто дядя Биг.

— Все в порядке, дядя Биг. Наши автоматические предшественники исследовали состав кометы Галлея, веками пугавшей людей своим появлением. А мы познакомимся с хвостом своей Кары.

— Ну и как он выглядит вблизи, ее хвост или шлейф?

— Из-за того что смотрим на нее не сбоку, он кажется куцым хвостиком, как у зайчика.

— А у нас комета красит небо, пересекая его своим королевским шлейфом. Не зайчик, а ягуар с телом анаконды.

Из американского космического центра, следящего за своим космолетом, сообщили о местонахождении корабля и помогли вывести его на прямую линию, соединяющую летящую комету Кару с Землей и Солнцем.

— Все хлопочут о нас, — усмехнулся Владь.

— А я так волнуюсь перед операцией!..

— Ее следует провести артистически, а подлинные артисты всегда волнуются перед выступлением.

— А публики-то у нас нет! — улыбнулась Лина.

— На Земле, не ожидая, будут ждать, — сострил Владь.

Скорость космолета убавили настолько, что комета медленно проплыла мимо. Ядро ее оказалось величиной с океанский остров, уходящий вниз на километровую глубину, не уступая в размере крупной горе. Ударившись о землю, она могла бы натворить бед, вызвав и землетрясения, и наводнения, разбудила бы вулканы, даже изменила бы климат, принеся неисчислимые жертвы.

Пропустив кометное ядро, космонавты вошли в ее газообразный, очень разреженный хвост, совершенно неощутимый, и, двигаясь в нем, стали догонять ушедшее к месту встречи с Земли ядро.

Теперь предстояла самая трудная часть их операции: совершить мягкую посадку без толчка, могущего вызвать ядерный взрыв контейнеров. Взрывать их около ядра бесполезно. Из-за отсутствия воздуха оно не ощутило бы толчка.

Владь принял решение садиться на ядро всем космическим поездом одновременно. Для уверенности он облетел «космический остров», отметил горы, впадины, долины. И только одно плоскогорье показалось удобным для задуманной по садки.

— Не все ли равно, где сесть. Отдача от взрыва в любую сторону собьет кометное ядро с пути, и оно пройдет мимо нашей планеты, — вслух рассуждала Лина.

— Ты права, — согласился Владь. — Но еще лучше, если Кара выйдет из плоскости эклиптики, где движутся все планеты нашей системы.

Лина передала президенту:

— Решили сесть на ядро Кары, оставить здесь контейнеры, чтоб не гуляли в космосе. Сейчас сравняем нашу скорость со скоростью Кары и плавно сядем.

— Если ты, Линни, так сядешь на космический остров, то станешь его королевой и получишь наше дипломатическое признание, — шутливо отозвался президент. — Или можете считать себя чрезвычайными послами США и России на Каре. Успеха вам!

Меж тем операция посадки была отнюдь не шуточной. Но артистические руки Лины Армст совершили для обычных планетных условий, казалось бы, невозможное. Космолет и контейнеры впереди него зависли над поверхностью космического острова и плавно опустились, сели или, вернее сказать, «легли» на него.

Чтобы расцепиться с оставляемыми здесь контейнерами, пришлось выйти наружу, где атмосфера отсутствовала. Какие бы ни были над ядром газы, они превращались в его шлейф, светящийся отраженным солнечным светом и под его давлением растянувшийся на многие тысячи километров за ядром, однако не теряя с ним гравитационной связи.

Лина оглядела дикий каменный ландшафт с поразительно близким горизонтом и сказала:

— Совсем как наш будущий остров в Тихом океане! Правда?

— Неплохо было бы там так же легко передвигаться, что ни шаг, то рекордный прыжок.

— Легкость там будет внутри нас, — заверила Лина. — И еще пальмы будут, и океанские волны, заливающие пляж… Мы будем купаться… без купальников… Никого, кроме нас!..

Лина и Владь отцепили контейнеры от космолета. Чтобы «пятиться», надо было выпустить шасси, а для этого приподнять на домкрате космолет. Владь легко одолел облегченную тяжесть корабля, а вошедшая в кабину Лина выпустила шасси. Теперь стало возможным движение по ядру кометы. Владь взялся выполнить маневр на Каре. Нужно было сначала попятиться, а потом с помощью тормозных боковых дюз развернуться, чтобы не задеть контейнеры.

Впереди виднелся обрыв в пропасть, край его и служил близким горизонтом. Контейнеры «побежали» назад, и через мгновение космолет сорвался в провал, заканчивающий плоскогорье, и оказался в открытом космосе.