Нил Шустерман - Обделённые душой

Лев старается не впасть в панику от того, что поведал ему Кили. Ведь ему, Леву, тоже снились похожие сны — что он убегает от кого-то. А ещё ему снилось отмщение. Не кому-то конкретно, а всем разом. Всему миру. От этого чувства, тёмного, словно грозовые тучи на горизонте, нелегко отрешиться.

— Мы в резервации, нас окружают стены и защищают законы, — говорит он Кили с уверенностью, которой вовсе не чувствует. — Здесь не от кого бежать, — добавляет он, скорее, чтобы успокоить не столько собеседника, сколько себя самого.

И тут, не успели ещё отзвучать эти слова, снова раздаётся треск, словно ломается сухой сучок под ногами — и на этот раз Лев слышит визг. Тонкий, пронзительный крик удивления. А может, даже и страха.

Лев бросается на поляну, Кили — за ним. Дети сгрудились вокруг Пивани, лежащего на земле лицом вниз.

Мимо уха Лева свистит обездвиживающий дротик и вонзается в бревно в нескольких дюймах от ноги Кили.

— Ложись! — выкрикивает Лев и толкает Кили, загораживая мальчика рукой. Остальные ребята слушаются его команды и падают на землю; и в это время через лагерь проносится шквал транк-дротиков. Лев лихорадочно оглядывается, ища глазами Уила, но того нигде не видно.

Теперь всё зависит от него, Лева.

Он всего лишь на пару лет старше этих детишек, но они смотрят на него как на своего вождя и ждут от него помощи. Лев включается в защитный режим — так же, как однажды сделал это для СайФая.

Он оглядывает окружающий лес, а в мозгу его вихрем кружатся мысли: «Они нашли меня. Они хотят забрать меня в заготовительный лагерь. Меня всё-таки принесут в жертву...» И хотя он перепуган, гнев в нём побеждает ярость. Ведь это же как-никак убежище! Люди Удачи находятся под охраной закона! Да, они-то находятся, но как насчёт «мапи»? Может, кто-то из жителей резервации донёс на него до того, как Совет рассмотрел его прошение?

Кили нетерпеливо шевелится у него под рукой.

— Почему мы не стреляем в ответ?

Но Лев не знает, куда делать транк-винтовка Пивани. А если бы и знал, то толку мало — он не имеет понятия, в кого стрелять!

— Оставайтесь здесь, — приказывает он Кили и прочим. — Не двигайтесь, пока я не разрешу.

И, словно заправский пехотинец, Лев ползёт по-пластунски через поляну. Один из детей получил дротик с транквилизатором в ногу и лежит без сознания. Другому дротик вонзился в спину. С остальными всё в порядке. Куда, к чёрту, запропастился Уил?!

Прижавшись ухом к земле, Лев слышит топот ног. На поляну выскакивают трое мужчин в грязной камуфляжной форме, явно надёрганной из разных комлектов, словно троица ограбила армейский секонд-хэнд. Впрочем, их и мужчинами-то назвать ещё нельзя: на вид им лет по девятнадцать-двадцать. И это не Люди Удачи. Они — с той стороны стены.

Один из детишек Лева — самая младшая девочка в группе — поднимается, чтобы пуститься наутёк.

— Паква, не смей! — кричит Лев.

Поздно. Вожак шайки лёгким движением кисти вскидывает пистолет и всаживает транк-дротик в затылок девочки. Та падает как подкошенная.

— Нет, ты только посмотри! — восторгается вожак. Парень явно из молодых да ранний: одного уха нет, а с пистолетом он обращается так, будто с ним родился. «Прямо как Ван-Гог, — думает Лев. — Тот отхватил себе ухо во имя женщины, которую любил». Правда, с ухом этого парнюги наверняка случилась не такая романтичная история. Скорее всего он лишился его в драке. Второй тип — с постоянно прищуренными глазами, словно он то ли близорук, то ли настолько привык пронзать людей злым взглядом, что его глаза слиплись и не открываются. У третьего крупные зубы и клочковатая бородёнка; из-за этого он похож на козла.

— На какое славное гнёздышко притонщиков мы тут напоролись! — цедит Ван-Гог.

Лев, у которого от страха пересохло во рту, поднимается и встаёт лицом к лицу с противником, помещая себя между ними и лежащими на земле детьми.

— Да этот пацан сиена! — говорит Козёл.

Ван-Гогу весело.

— Очень интересно — что приличный мальчик-сиена делает среди притонщиков? — Парень разговаривает так, будто он получил образование в лучшей школе-интернате для детей богатых родителей, вот только с виду он так же грязен и тощ, как и оба его приятеля.

— Я тут по обмену, — говорит Лев. — Надеюсь, вы знаете, что насилие над Людьми Удачи на территории из собственной резервации карается смертью? — Лев не знает, таков ли на самом деле закон, но если и нет, то его надо бы ввести. — Уходите сейчас же, и мы забудем, что здесь произошло.

— Заткни пасть! — рычит Прищуренный и целится в Лева из транк-пистолета.

— Все эти притонные ублюдки слишком маленькие! — говорит Козёл.

— А это значит, что их органы на чёрном рынке стоят ещё дороже. — Ван-Гог наклоняется и ерошит волосы Кили. — Что скажешь, антрекотик?

Кили отдёргивает голову и отбивает руку бандита. Прищуренный поднимает пистолет, но Ван-Гог не разрешает ему выстрелить.

— Хватит, мы и так слишком много боеприпасов потратили. Надо приберечь на случай, когда они нам понадобятся.

Лев судорожно глотает, пытаясь подавить свой страх. Если до этого у него ещё были сомнения в том, кто такие эти трое подонков, то теперь они улетучились. Это охотники за органами. Орган-пираты.

— Возьмите меня, — говорит Лев, не веря себе самому, что произносит эти слова. — Это я вам нужен. Я — десятина, а это значит, что на чёрном рынке я стою больше, чем любой другой беглец.

Ван-Гог лыбится.

— Да, ты стоишь много, но куда меньше, чем хороший маленький притонщик.

И вдруг раздаётся пффт — звучит выстрел из транк-винтовки. Глаза Прищуренного вдруг перестают быть прищуренными — они широко раскрываются, а их владелец валится на землю с дротиком в спине. Дротиком, выпущенным из сделанной на заказ винтовки с прикладом из чёрного дерева.

При первом же звуке выстрела взгляд Уила метнулся к поляне. Увидев, как упал Пивани, Уил в то же мгновение вскочил и помчался в лагерь. С бешено бьющимся сердцем он незаметно обогнул полянку, проник в дядину палатку и схватил его транк-винтовку. Потом он занял отличную позицию для стрельбы — его так никто и не увидел — и выстрелил в самого высокого. Тот грохнулся, как мешок с картошкой.

И вот сейчас Уил выходит на полянку, нацелив дуло транк-винтовки на вожака шайки, но тот реагирует быстро — выхватывает старомодный револьвер (из тех, что стреляют настоящими пулями) и приставляет его к виску Лева.

— Брось пушку, или я убью его!

Все застывают. Патовая ситуация.

— Тридцать восьмой калибр, дружок, — говорит пират. — Если ты выстрелишь в меня, то я всего лишь усну. А вот твой приятель будет мёртв ещё до того, как я свалюсь на землю. Брось ружьё!