Александр Бушков - Королевство теней (сборник)

Что-то заставило его направить скакуна к Башне. Он знал, что она где-то близко, ее силуэт уже должен был, несмотря на густую мглу, обрисоваться на горизонте. Неясные мрачные предчувствия овладели им без остатка и он бросил коня в галоп. И вдруг король пошатнулся в седле, словно от удара — настолько ужасным оказалось зрелище, открывшееся его глазам. Неприступной Башни Траяна больше не существовало. Удивленный взгляд Брана метался по огромной куче камня, лежавшей на ее месте. Из-под растрескавшихся гранитных блоков торчали разлохмаченные концы сломанных деревянных свай. В одном из углов вырастала из груды штукатурки покосившаяся набок башенка — казалось, что-то одним рывком лишило ее половины фундамента.

Онемевший от изумления Бран сошел с коня. Крепостной ров в нескольких местах был полностью засыпан мусором и выломанными фрагментами стен. Он перешел через ров и углубился в руины. Там, где еще несколько часов назад под тяжелым топотом ног легионеров гудела мостовая, где стены отражали лязг стали и пенье труб, господствовала мертвецкая тишина.

У ног Брана что-то пошевелилось и послышался стон. Король нагнулся. Перед ним в глубокой луже собственной крови лежал легионер. Пикт с первого взгляда понял, что этот человек умирает. Бран поднял окровавленную голову раненого и поднес к его губам свою флягу. Римлянин инстинктивно втянул сквозь сломанные зубы глоток жидкости и его остекленевшие глаза приобрели осмысленное выражение.

— Стены раскололись, — прошептал он. — Они рухнули, как рухнет небо в день гибели мира. О Юпитер, с неба падал гранитный дождь и мраморный град!

— Но я не чувствовал, чтобы земля тряслась! — воскликнул Бран.

— Это не было землетрясением, — с трудом выдавил римлянин. — Это началось еще до того, как солнце зашло — слабое, невнятное царапание и скрежетание глубоко под землей. Мы стояли на страже и слышали… словно крысы прогрызали ход или черви рыли землю. Тит смеялся, но мы слышали эти звуки весь день. А в полночь крепость содрогнулась и осела, словно из-под нее кто-то убрал фундамент…

По спине Брана Мак Морна пробежали мурашки. Чудовища из-под земли! Тысячи их, словно кроты, рыли глубоко под землей… О боги, да здесь земля со всеми этими пещерами и туннелями похожа, наверное, на медовые соты… в этих существах еще меньше человеческого, чем он думал…

— Что с Титом Суллой? — спросил он, снова прикладывая фляжку к губам легионера. В эту минуту умирающий римлянин был ему ближе родного брата.

— Когда Башня содрогнулась, мы услышали страшный вопль из покоев наместника, — пробормотал легионер. — Мы побежали туда… когда взламывали двери, слышали его крики… казалось, они исходили… из недр земли! Ворвались в комнату… она была пуста… только его окровавленный меч лежал там… в каменном полу зияла черная дыра. Тут… крепость задрожала… накренилась… крыша рухнула… я полз… град камней… трещины по стенам…

Римлянин содрогнулся в конвульсиях.

— Положи меня, друг, — шепнул он. — Умираю.

Он испустил дух еще до того, как Бран выполнил его просьбу. Пикт встал и машинально отряхнул руки. Тихо отступив в сторону, он вскочил на, коня и поскакал во тьму. Завернутый в плащ Камень жег его руку, словно раскаленный уголь.

Приблизившись к Кругу Дагона, он заметил исходящее изнутри его странное свечение. Огромные камни выделялись на фоне неба словно ребра скелета, в грудной клетке которого пылал колдовской огонь. Скакун ржал и становился на дыбы, когда Бран привязывал его к одному из менгиров.

Короэть, не выпуская из рук Камня, вошел в Круг и увидел стоявшую у алтаря Атлу. Ее гибкое тело колыхалось из стороны в сторону. Весь алтарь светился мертвенно-белым светом и Бран догадался, что кто-то — наверное, Атла — натер его фосфором, добытым в каком-либо из болот.

Он подошел, развернул сверток и бросил проклятый фетиш на алтарь.

— Я выполнил то, что обещал, — буркнул он.

— Они тоже, — ответила она. — Смотри! Они идут!

Бран оглянулся, инстинктивно положив ладонь на рукоятку меча. Конь, привязанный за пределами Круга, дико ржал и рвал поводья. Ночной ветер шумел среди трав, донеся до короля отвратительное тихое шипение. Между менгирами проплыла угрюмая волна тени, хаотично колеблясь. Круг заполнился сверкающими глазами, которые держались, однако, в отдалении от фосфоресцирующего алтаря. Откуда-то из темноты донесся человеческий голос, невнятно бормочущий что-то бессвязное. Бран остолбенел, ужас стальными клещами сжал его сердце. Он напряг зрение, пытаясь разглядеть тела существ, толпившихся вокруг него, но увидел только вздымавшуюся волной тень, которая поднималась и опадала, колеблясь подобно жидкости.

— Пусть они дадут мне то, что обещали! — выкрикнул он, разозлившись.

— Так смотри же, король! — воскликнула Атла и он явственно услышал в ее голосе издевку.

Тень заколебалась, затем всколыхнулась и из темноты на четвереньках, словно животное, выбежал человек. Упав к ногам Брана, он ползал на животе, вился и дергался, выл, подняв голову, словно издыхающий пес. Потрясенный Бран смотрел, не в силах отвести глаза, на его белое, словно снег, лицо, что-то бормочущие, покрытые пеной губы — о боги, неужели это Тит Сулла, гордый комендант Эббракума, могучий наместник Британии?

Пикт обнажил меч.

— Я думал, что месть направит его в твою грудь, — сказал он тихо. — Но придется сделать это из милосердия. Вале Цезарь!

Блеснула сталь, голова Суллы покатилась по траве к подножию алтаря, и замерла там неподвижно, уставившись в небо ничего не видящими глазами.

— Они ничего с ним не делали, — прервал тишину ненавистный голос Атлы. — Это то, что ему довелось увидеть и узнать, сломило его разум. Как и вся его раса, он понятия не имел о тайнах этой древней земли. Сегодня ночью его протащили по таким адским безднам, что там даже ты лишился бы ума.

— Счастливы римляне, что даже не догадываются о тайнах этой проклятой страны! — воскликнул Бран. — Они не знают ни озер, в которых таятся жуткие монстры, ни мерзких колдуний, ни тайных пещер, кишащих во мраке чудовищами!

— Кого же следует больше презирать — их, ставших такими, какие они есть, или людей, алчущих их помощи? — спросила Атла с презрительным смешком. — Отдай им их Черный Камень!

Разум Брана заволокла пелена отвращения.

— Да забирайте вы свой проклятый Камень! — крикнул он, поднял фетиш с алтаря и швырнул его в тень с такой силой, что чьи-то кости затрещали, приняв на себя удар. Часть тени отделилась от общей массы и Бран всхлипнул от омерзения, когда на секунду увидел широкую, удивительно плоскую голову, извивающиеся вислые губы, ужасное скрюченное карликовое тельце, покрытое, как ему показалось, пятнами и глаза — о, эти неподвижные змеиные глаза! О боги! Мифы подготовили его к тому, что он встретится с ужасом в людском обличий, но то, что он увидел, было ужасом из ночного кошмара.