Хольм Ван Зайчик - Дело непогашенной луны

Поняв жэнь, понимаешь — это все равно что сказать: «Семья — не мама и не отец, не муж и не жена, и не дети. Семья — это я!» Теперь мы уже отлично знаем, что происходит с теми семьями, в которых начинают царить подобные доктрины — и что там получается насчет деторождения, а значит — и насчет будущего…

Так что глубокомысленная медитация над простым, казалось бы, иероглифом — не метафора и уж, конечно, не красивое безделье. Многое можно понять, сидя в задумчивом покое и просто глядя на иероглиф жэнь…

Гильденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770 — 1773 гг. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002.

Дубнов С.М. Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней: В 3 т. М.: Гешарим, 2002.

Мартынов А.С. Конфуцианство: «Лунь юй»: В 2 т. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001.

Броневский С.М. Новейшие известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским: В 2 т. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004.

Родионов М.А. Ислам классический. СПб.: Азбука-классика; Петербургское Востоковедение, 2004.

Северный Кавказ: человек в системе социокультурных связей. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004.

Тан люй шу и. Уголовные установления Тан с разъяснениями. Цзюани 1-8/Пер., введ. и коммент. В.М. Рыбакова. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999. Цзюани 9-16/Пер. и коммент. В.М. Рыбакова. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001. Цзюани 17-25/Пер. и коммент. В.М. Рыбакова. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2005.

Дошедшие до нас списки «Лунь юя» («Суждений и бесед») насчитывают двадцать глав. Если читатель помнит, все эпиграфы к первым шести томам «Евразийской симфонии» обозначены Х. ван Зайчиком как взятые из двадцать второй главы. По свидетельству древних комментаторов, глава эта представляла собою квинтэссенцию конфуцианской мудрости и была написана Учителем собственноручно за несколько месяцев до кончины. Она считалась утерянной еще во времена царствования Цинь Ши-хуанди (221 — 209 гг. до н.э.), во время его знаменитых гонений на конфуцианскую ученость. Однако память о ее существовании сохранилась в истории, а потому переводчики не могут исключить, что в руки Х. ван Зайчика и впрямь попал где-либо уцелевший список этого легендарного текста. Иное дело — настоящий эпиграф. О том, что «Лунь юй» имел еще и двадцать третью главу, никаких упоминаний в источниках не сохранилось — это переводчики могут заявить с полной ответственностью. Вначале, что греха таить, увидев в тексте великого евро-китайского гуманиста иероглифы эр ши сань вместо привычных эр ши эр, т. е. «23», а не «22», переводчики решили, что в текст просто вкралась опечатка. Однако и стилистика эпиграфа, и его концептуальные, содержательные моменты столь же отличаются от двадцать второй главы (известной нам, правда, лишь по эпиграфам из первых двух цзюаней эпопеи да еще из «Дела поющего бамбука»), сколь и сам настоящий роман — от предыдущих романов серии. Переводчики считают крайне маловероятным то, что данный текст может принадлежать к двадцать второй главе «Лунь юя», следовательно, об опечатке здесь и речи нет. Остается, таким образом, либо принять на веру то, что написал здесь сам Х. ван Зайчик, либо проявить вопиющее неуважение к замечательному писателю и голословно, не имея ни малейших доказательств собственной правоты и руководствуясь лишь абсолютизацией своего незнания, обвинить ван Зайчика в мистификации (здесь и далее — примеч. переводчиков ).

Имеется в виду одна из библейских историй, согласно которой вавилонский царь Навуходоносор несколько ночей подряд видел один и тот же страшный вещий сон, но наутро, вполне осознавая огромную важность сна, был не в состоянии вспомнить его содержание. Никто из мудрецов не мог ему помочь. И лишь один из величайших пророков — Даниил — не только сумел рассказать царю содержание сна, но и объяснил его значение. См.: Дан. 2: 1-47.

Ютаями в Китае спокон веку называли евреев. Ютай, или, полностью, ютайжэнь — это, несомненно, в первую очередь транскрипционное обозначение. Однако при желании оно может читаться и по смыслу. Первый иероглиф значит «все еще», «несмотря ни на что», «вопреки», «по-прежнему». Второй употребляется в китайском языке крайне часто и входит, например, составной частью в такие известные слова, как «тайфэн» (в японском чтении «тайфун») — «великий ветер». Третий же иероглиф — это «человек», «люди». Таким образом, в целом «ютайжэнь» значит «как ни крути — великий народ» или, если выразиться несколько по-ютайски — «таки великий народ».

Исх. 1: 9-10. Основные библейские пассажи, которые так или иначе затрагиваются в размышлениях и высказываниях героя пролога, ввиду их большой важности для понимания всего романа, приведены переводчиками в максимально концентрированной форме в Приложении 1.

«И сказал еще Бог Моисею… Когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете Египтян» — Исх. 3: 15, 21-22.

Досл.: «Сын заповеди». Так называется момент религиозного совершеннолетия, наступающего у мальчиков в 13 лет. По достижении этого возраста человек становится правоспособным, обязанным исполнять все заповеди и религиозные обязанности, и сам отвечает за себя и свои грехи перед Всевышним.

Адмор — величальный титул признанного религиозного авторитета, употреблявшийся в том числе и применительно к высшим лицам общин, преимущественно хасидских. Представляет собою аббревиатуру выражения «адонейну, морейну вэ-рабэйну» — «господин, учитель и наставник наш».

Строго говоря, ударение в этом слове ставится на последнем слоге — но что взять с польских ребятишек? Имеются в виду кожаные коробочки с написанными на пергаменте отрывками Торы, которые закрепляются во время утренней молитвы на лбу и на левой руке, напротив сердца.

Переводчики еще раз настоятельно рекомендуют читателям прочесть Приложение 1.

Дабы не отягощать читателя не слишком-то ему нужной информацией, здесь переводчики считают своей обязанностью указать лишь: достаточно близким аналогом данного буддийского выражения в русском языке — близким, разумеется, лишь по ситуациям употребления и передаваемым чувствам — является наше обычное «О Господи!».