Стивен Кинг - Воспламеняющая

– Ты про Контору, – сухо сказала Норма.

– Да. Про Контору. – Ирв пригубил чай. Чарли лежала в кровати, слушала, ждала.

…потому наши жизни тоже на кону… в меня уже стреляли… я люблю ее как собственную дочь, и ты тоже, но мы должны быть реалистами, Норма… из-за нее нас могут убить.

(нет пожалуйста я)

(из-за нее нас могут убить как убили ее мать)

(нет пожалуйста пожалуйста не говорите этого)

(как убили ее отца)

(пожалуйста прекратите)

Слезы заструились по ее лицу, затекая в уши, падая на наволочку.

– Что ж, давай еще об этом подумаем, – подвела итог Норма. – Ответ есть, Ирв. Должен быть.

– Да, надеюсь.

– А пока нам остается надеяться, что никто о ней не знает. – Ее голос стал взволнованным. – Ирв, может, нам нанять адвоката…

– Завтра, – оборвал он жену. – На сегодня с меня хватит. И никто еще не знает, что она здесь.

Но кое-кто знал. И новости уже начали расходиться.

Доктор Хоффриц, закоренелый холостяк, долгие годы жил со своей экономкой, Ширли Маккензи. Сексуальная составляющая их отношений медленно угасла: насколько мог вспомнить Хоффриц, с последнего раза прошло лет четырнадцать, и тот случай тянул на аномалию. Но они по-прежнему были близки. Более того, дружба окрепла и утратила напряжение и колкость, которые зачастую составляют сердцевину секса. Их дружба стала истинно платонической, как бывает лишь у очень юных и у глубоких стариков.

И при этом Хоффриц хранил в тайне информацию о «постояльце» Мандерсов более трех месяцев. Но одним февральским вечером, после трех стаканов вина, когда они с Ширли (которой в январе исполнилось семьдесят пять) смотрели телевизор, он рассказал ей всю историю, взяв клятву никому ничего не говорить.

Секреты, как мог бы сказать доктору Хоффрицу Кэп, бывают нестабильней урана-235, и нестабильность эта возрастает с ростом числа посвященных. Ширли Маккензи молчала почти месяц, прежде чем поделиться со своей лучшей подругой, Гортензией Баркли. Гортензия держалась десять дней, а потом поставила в известность свою лучшую подругу, Кристину Трейггер. Кристина практически сразу все рассказала мужу и лучшим подругам (троим).

Вот так новости распространяются в маленьких городках, и к тому апрельскому вечеру, когда Чарли подслушала разговор Ирва и Нормы на кухне, добрая часть Гастингс-Глена знала, что у Мандерсов живет загадочная девочка. Любопытство нарастало. Языки трудились без устали.

И в конце концов информация попала не в те уши. А потом последовал звонок с телефонного аппарата, снабженного шифратором.

Второй раз агенты Конторы прибыли на ферму Мандерсов в последний день апреля. На этот раз по рассветным полям, сквозь весенний туман, напоминая в своих сверкающих огнеупорных костюмах пришельцев с планеты Х. Их поддерживало подразделение Национальной гвардии. Гвардейцы понятия не имели, что они делают и почему им приказали выдвинуться в маленький мирный городок Гастингс-Глен, штат Нью-Йорк.

Они обнаружили Ирва и Норму, остолбенело сидевших на кухне. На столе лежала записка. Ирв нашел ее утром, когда поднялся в пять часов, чтобы подоить коров. Содержимое уложилось в одну строку:

Думаю, я знаю, что делать. С любовью, Чарли.

Она вновь ускользнула от Конторы, но на этот раз в полном одиночестве.

Утешало одно: путь ей предстоял близкий.

Библиотекарь, мужчина двадцати шести лет, бородатый и длинноволосый, смотрел на стоявшую перед его столом девочку в зеленой блузке и синих джинсах. В руке девочка держала бумажный пакет для покупок. Она была невероятно худой, и молодой человек спросил себя, чем кормят ее отец с матерью… если кормят.

Вопрос он выслушал внимательно и уважительно. Ее папа, сказала девочка, говорил ей, что за ответами надо всегда идти в библиотеку, потому что там знают ответы почти на все вопросы. Позади них гудел эхом большой вестибюль публичной библиотеки Нью-Йорка. Снаружи несли бесконечную вахту каменные львы.

Когда она замолчала, библиотекарь уточнил, загибая пальцы:

– Честное.

Девочка кивнула.

– Большое… общенациональное.

Вновь кивок.

– Никаких связей с правительством.

Девочка кивнула в третий раз.

– Позволишь спросить, зачем тебе это нужно?

– Я… – Она замялась. – …Я должна им кое-что рассказать.

Молодой человек задумался. Уже собрался ответить, затем поднял палец и отошел, чтобы переговорить с другим библиотекарем. Вернулся к девочке и произнес два слова.

– Можете дать мне адрес? – спросила она.

Он нашел адрес и аккуратно написал его на квадратике желтой бумаги.

– Спасибо, – поблагодарила девочка и повернулась, чтобы уйти.

– Послушай, когда ты в последний раз ела, милая? – спросил библиотекарь. – Дать тебе пару баксов на ланч?

Она улыбнулась – удивительно нежно и мягко. На мгновение молодой библиотекарь влюбился в нее.

– У меня есть деньги, – ответила она и открыла бумажный пакет, чтобы он смог заглянуть в него.

Пакет заполняли четвертаки.

И прежде чем библиотекарь успел что-то сказать – спросить, не разбила ли она свою копилку, – девочка ушла.

Она поднималась в кабине лифта на шестнадцатый этаж небоскреба. Несколько мужчин и женщин, которые ехали вместе с ней, с любопытством на нее поглядывали: одинокая девочка в зеленой блузке и синих джинсах, с мятым бумажным пакетом в одной руке и апельсином в другой. Но они жили в Нью-Йорке, а сущность нью-йоркского характера в том, чтобы заниматься своими делами и не лезть в чужие.

Девочка вышла из лифта, ознакомилась с указателями, повернула налево. Двустворчатая стеклянная дверь вела в изящно обставленную приемную в конце коридора. Под двумя словами, которые сказал ей библиотекарь, висел девиз издания: «Все новости, которые подходят».

Чарли помедлила перед дверью.

– Я делаю это, папуля, – прошептала она. – И надеюсь, что делаю правильно.

Чарли Макги толкнула створку двери и вошла в редакцию «Роллинг стоун», куда направил ее библиотекарь.

За столом сидела молодая женщина с ясными серыми глазами. Несколько секунд она молча смотрела на Чарли, отметив и мятый пакет из магазина «Шоп-н-сэйв», и апельсин, и худобу девочки – та была на грани истощения, но высокой для ребенка, а ее лицо лучилось спокойствием. Вырастет красавицей, подумала секретарь.

– Что я могу для тебя сделать, сестренка? – спросила она и улыбнулась.

– Мне надо повидаться с человеком, который пишет для вашего журнала, – ответила Чарли. Она говорила тихо, но четко и решительно. – У меня есть история, которую я хочу рассказать. И кое-что, что хочу показать.