Вецель Евгений - Социальная сеть "Ковчег"

— В какой такой реальный мир? — спросил я, чувствуя, как глупею на глазах.

Вместо ответа Тринити взмахнула рукой и лёгким жестом подняла мою вилку в воздух. Вилка медленно крутилась у меня перед глазами. Тринити посмотрела на меня и спокойно сказала:

— Как ты думаешь, в реальном мире можно проделывать такие фокусы?

Я попытался взять вилку, но лишь хватал воздух. Моя рука проваливалась сквозь металл, не ощущая его. Вилка стала похожа на галлюцинацию. Я попытался ещё несколько раз, но потом плюнул и убрал руки. В это время Тринити убрала свои пальцы, и вилка с грохотом упала на тарелку, отбив небольшой осколок на краю фарфора.

— Вы хотите сказать, что вы меня переместили не в будущее, а в виртуальный мир? — наугад сказал я.

— Ты делаешь успехи, — улыбнулся Штерн.

— Ты прав, — ответила Тринити, — пойдём со мной.

Она встала из-за стола и подошла к стеклянной стене с видом на Кремль. Когда я подошёл ближе, она сказала:

— Все люди, которых ты видишь и которых ты знаешь, живут в виртуальном мире. Все эти здания — лишь декорации, созданные мощнейшим компьютером. Твоё сознание и подсознание тоже живёт лишь в социальной сети «Ковчег».

— «Ковчег»? — уточнил я.

— «Ковчег» мы создали сразу после того, — добавила Тринити, — как убедились, что люди вымирают с постоянной периодичностью. Штерн изобрёл способ снимать дампы сознания людей. Я же изобрела способ заставлять эти дампы жить в компьютере. Они ничего не знают о своей среде. Им кажется, что она настоящая. Мы специально не показываем людям чудес, чтобы они верили, что этот мир настоящий.

— А где тогда реальный мир? — спросил я, вспоминая про фокус с вилкой.

— Реальный мир живёт снаружи нашего компьютера, — добавил подошедший к окну Штерн, — там всё хорошо. Мы высаживаем туда наш десант избранных, и они помогают двигать прогресс. Эволюция ускоряется. У нас на этот раз всё получается по плану.

— Десант — это такие, как я? — спросил я.

— Да, — кивнула головой Тринити.

— Ты же понимаешь своё преимущество? — спросил Штерн. — Ты жил в XXI веке и ты жил в будущем. Ты знаешь разницу. Ты сможешь легко стать своим на этапе развития современного общества в реальном мире. Там как раз уровень развития XXI века. Хотя год там намного меньше. Люди этого нового мира нуждаются в тебе.

— Стоп! Я не понял, — резко сказал я, — а в каком веке живёт Юля, если вы забрали меня из реального мира?

Тринити и Штерн переглянулись и, сделав небольшую паузу, сели на свои места. Я по-прежнему стоял у окна, глядя на мерцающие над головой звёзды. Первой заговорила Тринити:

— А кто тебе сказал, что тебя забрали из реального мира?

— Юля, её мама и твоя мама, а также все кого ты знаешь в своей жизни, — медленно сказал Штерн, — это всё дампы реальных людей, которые уже несколько веков живут в виртуальном мире.

— Я, конечно, извиняюсь, — улыбнулась Тринити, — но твоя мама и Юля — это один и тот же человек, который крутится в сети «Ковчег» из поколения в поколение. Разве тебя никогда не удивляло, что они очень похожи?

— Вы хотите взорвать мне мозг? — задумавшись, спросил я.

— Другого способа объяснить тебе всё у нас нет, — ответил Штерн, улыбаясь.

— А зачем вообще вы начали мне всё это объяснять? — с раздражением спросил я.

— Если повезёт, нам удастся внедрить тебя в реальную жизнь, и ты родишься заново в реальном мире, — сказала Тринити. — Тебе нужно будет найти таких, как ты, и, объединив усилия, ускорить эволюцию.

— А Юля? — спросил я.

— Она не является избранной, — сказал Штерн.

— Но так как она тебе нужна, — тихо сказала Тринити, улыбнувшись, — мы вернём тебе её в любом случае. Это будет платой за то, чтобы ты выполнил свою миссию в реальном мире.

— Вы оба вернётесь в реальный мир младенцами, — сказал Штерн, — но так как память мы тебе оставим, когда ты вырастешь, ты сможешь найти Юлю и завоевать её заново.

— Если ты вернёшься в реальный мир, то вы сможете прожить новую жизнь вместе, — сказала Тринити. — А если не повезёт, и высадить в реальность тебя не удастся, то ты всё равно вернёшься к ней. Так история повторится ещё раз, и мы будем пытаться снова.

— Единственное, что тебе нужно будет сделать, — добавил Штерн, — это поверить нам и закончить свою жизнь добровольно.

— Бред! — крикнул я и побежал к лифту.

Я ждал, что за мной погонятся, но когда я забежал в лифт и нажал на нижнюю кнопку, я чуть выглянул и убедился, что Тринити и Штерн спокойно продолжают есть.

Я долго спускался на первый этаж и в лифте думал о том, что значат слова Тринити и Штерна. Через минуту я был уже на улице. Красная площадь утопала в искусственном освещении. Было уже очень поздно, и людей стало гораздо меньше. Мне нужно было найти место, где можно посидеть и подумать над случившимся.

Мой взгляд первым делом упал на Лобное место. Я, оглядываясь, так как ожидал, что за мной следит Коровьев, взобрался по ступенькам этого круглого сооружения и, перебравшись через заборчик, оказался внутри круга. Забыв, что на мне белая рубашка и парадные брюки, я присел на вторую ступеньку. Вокруг меня была круглая стена, поэтому людей я больше не видел. Лишь башни кремля и купола церкви красиво подсвечивались в ночи.

Весь неровный пол сооружения был засыпан старыми монетками. Я сидел и удивлялся тому, что в эпоху коинов люди умудряются находить монетки, чтобы кинуть их на счастье в святое место. Когда я попытался взять одну из монеток, оказалось, что она крепко приклеена к каменным ступенькам. Эти монеты раньше оставляли тут, чтобы вернуться.

Судя по отбитым краям ступенек и повреждённым камням пола, постройка была оригинальной и сохранилась тут с древних времён. Я сидел и думал о том, что произошло. Было такое ощущение, как будто за эти четыре часа мне прочитали вслух два длинных учебника по математике и истории. Информации было так же много, как этих монеток на полу. Всю жизнь я думал, что понимаю, что происходит, но оказалось, что всё по-другому.

На небе взошла полная луна. Свет от неё отражался в семи монетках на одном из больших камней пола. Я запомнил их взглядом, встал и подошёл к ним. Поднять мне удалось только четыр из них. Я взял их в руку и занял своё прежнее место. От камня, на котором я сидел, исходило какое-то тепло. Такое же тёплое чувство я испытывал в Иерусалиме, когда был на экскурсии у Стены Плача. Как говорят люди, намоленное место.

Я сидел там достаточно долго, пытаясь разложить эти рубли и центы на коленке и разобраться, что мне объясняли при помощи кружек. Больше всего пользы в этом плане мне принесли воспоминания о том, как я появился в будущем. Я сравнил это с тем, как появился мой сын. Всплыли давно утерянные памятью мелочи, которые сходились с теорией Штерна и Тринити.