Максим Чертанов - Казнить нельзя помиловать

Обсуждение было долгим, но доводы в пользу каждой версии оказались настолько голословны, что разговор то и дело заходил в тупик. Да и все уже изрядно напились, а это не способствует ясности мышления, четкости формулировок и убедительности аргументов. Артем с Генкой не давали никому толком слова сказать: оба они оказались из тех людей, что заглушают голоса остальных, обожают тыкать пальцем в грудь собеседника или хватать его за пуговицу, а их суждения звучат как истина в последней инстанции. Трезвой казалась только хозяйка; хотя она пила вроде бы наравне с остальными, ее голосок не потерял дикторской четкости, реплики - холодной язвительности, а движения - координации.

Началась настоящая ругань, когда встал вопрос о выборе оптимальной линии поведения. Генка предлагал немедля пойти в милицию, или еще лучше - в ФСБ. Олег считал, что все они куплены, и никто нам не поможет, тем более седой предупредил, так что если куда обратимся - сразу каюк. Артем при слове "милиция" презрительно покривился, при слове "ФСБ" таинственно улыбнулся и в конце концов сказал, что идти нужно совсем в другие инстанции, называть которые он не уполномочен, но ручается, что там все объяснят - разумеется, при условии, что за консультацией обратится проверенный человек.

Девушки заявили, что мы все идиоты, кругом видим происки врагов и нам бы только повоевать с кем-нибудь, но сами не предложили ничего особенно конструктивного. Таня сказала, что она не прочь принять участие в шоу, если, конечно, там не заставят делать что-нибудь уж очень гадкое и неприличное. Лиза объявила, что она, напротив, такими глупостями заниматься не собирается и откажется от игры, как только организаторы с нею свяжутся. Марина и Леха совсем отключились от общей беседы: он придвинул свой стул вплотную к ее креслу, и они вполголоса болтали - прислушиваясь, я обнаружил, что о нашумевшей театральной премьере.

- Хватит переливать из пустого в порожнее, - сказал наконец Олег. Вся беда в том, что у нас нет информации. Информация - мать ее, то есть мать всего, основа всего... Пока ее нет - неясно, что нужно делать и нужно ли делать вообще что-нибудь. Мы даже не знаем до сих пор, кого там вчера пришили, Савельев он или еще какой-нибудь хрен...

Начали долго и занудливо обсуждать этого несчастного Савельева. А был ли мальчик-то? Где, кого и когда убили? Марине с Генкой сказали о гибели господина Савельева еще до одиннадцати, а остальным - после. Кроме Артема и меня, воочию убийства или же его инсценировки никто не видел. Артем клялся и божился, что человека на ступеньках Сбербанка действительно расстреляли, а вот как его фамилия - черт знает. Я тоже не мог сказать, кого, собственно говоря, убили, причем был уже не так уверен, что убийство настоящее. Близко-то я не подходил, да и Артем, кстати, тоже.

Снова перерыли весь Интернет, но ничего нового про господина Савельева не обнаружили, как и про какую-либо заказуху на Чертановской улице. Включили телевизор, но оказалось, что полчаса назад ребятишки из "Народной сотни" взорвали в машине престарелого Борю Моисеева, и во всех криминальных выпусках только об этом и говорилось.

- Беспартийная молодежь - настоящая проблема, - начальственным тоном произнес Артем. - Им руководство нужно. Ничего, скоро мы их охватим и вольем в наши ряды.

- Они стареньких дедушек убивают, - невинно хлопая глазами, как кукла, сказала Марина. - Зачем вам таких злых пацанов охватывать и вливать?

- Этому дедушке-извращенцу на кладбище самое место, - ответил Артем. Партия учит: здоровая нация не должна гнушаться ничем, чтоб очистить себя от скверны.

- Ну, не Шаляпин, не Шаляпин, - с усмешкой сказала Лиза. - Глупый, толстый и безголосый старикашка. Но ежели всех взрывать, кто плохо поет никакого гексогена не напасешься. Он же безобидный.

- Мразь, - сказал Артем и сквозь зубы сплюнул в пепельницу.

Участь жирного безголосого дедушки меня нимало не тронула, и, сказать по совести, отечественной культуре была оказана немалая услуга; то, что Артем придерживается таких взглядов, было понятно сразу и естественно, но, пока он молчал, я на него не злился, а сейчас мне так ясно представилось, как костяшки моих пальцев разбиваются об эти зубы из дешевенькой керамики, что даже рука заныла. Я вызвал в своем воображении пару других картин, еще более кровожадных, но в конце концов плюнул и снова стал внимательно следить за дискуссией.

Попытались, как в порядочном детективе, разобраться, есть ли между всеми нами что-нибудь общее. Но единственным общим оказалось то, что все мы не были коренными москвичами. Марина из Пскова, Лиза из Владимира, Холодовы - екатеринбуржцы (и даже - единственные из нас - до сих пор без московской прописки), Алекс одессит, а Гена сбежал из Казахстана.

Еще все мы, кроме парочки Холодовых, были холостые, вдовые или разведенные, в общем, одинокие люди. (У Артема имелась семья, но жил он здесь один.) И раньше мы нигде не встречались и не пересекались. Общие знакомые, конечно, в конце концов выявились, но - седьмая вода на киселе. Известно же, что любой житель Земли, если копнуть, окажется связанным с президентом Шварценеггером не дальше чем через четверых человек. Или через троих? Ну-ка, попробую подсчитать: насколько я знаю, брат моей мачехи в молодости служил в одном учреждении с президентом Путлером... Работает схемка! Брат мачехи, мачеха и Путлер - всего-то три промежуточных звена и понадобилось между богоподобным Шварцем и безработным Иваном Черных. Стоп: кажется, я что-то важное в беседе упустил...

- А?! - я встрепенулся.

- Иван, - Артем нетерпеливо тряс меня за плечо, - спишь, что ли? Хоть ты скажи этим мудакам, что таких кидал не бывает, что не станут они убивать... Ты единственный тут нормальный умный мужик! Мы ж вчера говорили! Секта это, и больше ничего!

Оспаривать лестное утверждение, что я являюсь единственным нормальным мужиком среди присутствующих, да еще умным, мне не хотелось, и я послушно кивнул, одновременно с этим мысленно пожелав Артему сегодня же издохнуть. Привычку лицемерить я приобрел давно, и необходимость актерствовать меня ничуть не напрягает.

- Что без толку спорить, - произнес я вслух. - Ты же круто информированный. Знаешь ходы-выходы. Вот и поинтересуйся у своих партийных друзей, что происходит. Нам расскажешь.

- Базара нет, - сказал Артем решительно. - Выходы такие есть, я ж тебе вчера говорил. Ежели народ хочет знать - я к понедельнику проконсультируюсь.

- Народ хочет ясности, - сказал Олег. - Только ничего ты, Артем, не узнаешь. Мафия следов не оставляет. Попробуй, конечно, если заняться нечем...

- Мне всегда есть чем заняться, - оскорбился Артем, - для вас же стараюсь, чтоб вы зря головы не ломали. Меня-то им нипочем не развести. Об ваших же интересах забочусь. Да как хотите, мне-то что! Мы с этими придурками по-любому разберемся.