Фрэнк Херберт - Еретики Дюны

— Да, кажется, они так и делают.

— Вот как. Теперь подумай о противодействии, которое они этим на себя навлекают?

— Я не понимаю.

— Ты ведь знаешь о Голосе и как им можно контролировать некоторых людей?

— Но не всех.

— Именно. Цивилизация, на которую очень долго воздействует Голос, приспосабливается к этой силе, уменьшая силу воздействия Голоса.

— Значит, есть люди, знающие, как не поддаваться развратницам?

— Мы видим безошибочные признаки этого. И это одна из причин того, почему мы на Ракисе.

— Прибудут ли развратницы?

— Боюсь, да. Они хотят контролировать самую сердцевину Старой Империи, потому что мы видимся им легкой добычей.

— Ты не боишься, что они победят?

— Они не победят, Шиана. Полагайся на это. Но ведь для нас они пойдут на пользу.

— Как это?

Голос Шианы вывел Таразу из шокового состояния, вызванного словами Одрейд. Сколько же подозревает Одрейд?

В следующий миг Тараза это поняла и задумалась: понятен ли весь урок этой юной девушке.

— Сердцевина статична, Шиана. Мы провели застылыми тысячи лет. Жизнь и движение были «вне нас», с теми людьми из Рассеяния, кто противостоят развратницам. Любым нашим действием мы должны как можно больше усиливать это сопротивление.

Звук приближавшихся топтеров вывел Таразу из задумчивости. Очень Важные Наблюдатели едут из Кина. Все еще на расстоянии, но звук ясно слышен в чистом воздухе.

Преподавательский метод Одрейд хорош, должна была признать Тараза, оглядывая небо, высматривая первые признаки топтеров. Они явно летели низко и с другой стороны здания. Не с той стороны, откуда должны были бы — но, может быть, они возили Очень Важных Наблюдателей на короткую экскурсию вдоль остатков Стены Тирана. Многие люди интересовались тем местом, где Одрейд обнаружила хранилище спайса.

Шиана, Одрейд, Вафф, Тулузхан спускались в длинный зал собраний. Они тоже услышали топтеры. «Шиана так и рвется показать свою власть над червями», — поняла Тараза.

Послышался натруженный звук приближавшихся топтеров. Не перегружены ли они? Скольких наблюдателей они везут?

Первый топтер скользнул над крышей верхнего помещения и Тараза заметила бронированную кабину пилота. Она распознала предательство еще до того, как из топтера ударила первая дуга лазерного луча, отсекая ей ноги по самые колени. Тараза повалилась всем весом на растущее в кадке дерево. По ней рубанул еще один луч, под углом перерезав бедро. Топтер низко пролетев, резко взревел реактивными двигателями и сделал вираж влево.

Тараза цеплялась за дерево, включив технику подавления физических мук. Она смогла приостановить кровотечение из своих ран, но боль оставалась страшной. Не так велика, однако же, как боль Спайсовой Агонии, напомнила она себе. Это ей помогло, но она знала, что обречена. Она услышала крики и звуки многочисленных схваток по всему музею.

«Я победила!» — подумала Тараза.

Одрейд выскочила из верхнего помещения и склонилась над Таразой. Они ничего не сказали друг другу, но Тараза показала, что она все понимает, приложив свой лоб к виску Одрейд. Это был уже многовековой код Бене Джессерит. Тараза начала перекачивать свою жизнь в Одрейд — Иные Памяти, надежды, страхи… все.

Одна из них может еще спастись.

Шиана наблюдала из верхнего помещения, стоя там, где ей было приказано ждать. Она понимала, что происходило в саду на крыше: Величайшая Тайна Бене Джессерит.

Вафф и Тулузхан, уже вышедшие из помещения когда началось нападение, не возвращались.

Шиана содрогнулась от плохих предчувствий.

Одрейд резко поднялась и бегом кинулась назад. Глаза ее были неистовыми, но двигалась она целеустремленно. Подпрыгнув, собрала за черенки в охапку несколько глоуглобов, затем пихнула несколько охапок глоуглобов в руки Шианы, и та почувствовала, как ее тело становится легче, поднимаемое суспензорными полями глоуглобов. Захватывая все новые пучки глоуглобов, Одрейд поспешила к узкому концу помещения, где отверстие в стене указывало на то, что она искала. С помощью Шианы она отворила дверцы, открывшие глубокую воздушную шахту. Свет собранных пучками глоуглобов показал грубые стены внутри шахты.

— Держи глоуглобы как можно кучнее, чтобы эффект их поля был максимальным, — сказала Одрейд. — Выкидывай их по одному, чтобы снижаться. Мы спускаемся вовнутрь.

Шиана ухватила черенки глоуглобов потной рукой и спрыгнула с приступки. Она ощутила, как падает, затем испуганно уцепилась за глоуглобы, подтягивая их ближе. Свет над ней говорил о том, что Одрейд следует за Шианой.

На дне шахты они попали в насосную, где работало множество вентиляторов, и через них доносились отдаленные звуки битвы снаружи.

— Мы должны добраться до не-комнаты и затем в пустыню, — сказала Одрейд. — Все системы машинерии взаимосвязаны. Здесь будет проход.

— Она мертва? — прошептала Шиана.

— Да.

— Бедная Верховная Мать.

— Теперь я — Верховная Мать. По крайней мере, временно, — Одрейд указала наверх. — Это на нас напали развратницы. Мы должны спешить.

Тегу почти не пришлось приложить сознательных усилий, чтобы превратиться в вихрь. Он понял наконец природу той угрозы, что исходила от Преподобных Черниц. Само это сознание вылилось в сверхскоростное движение — продукт нового мышления ментатов, соразвившегося вместе с неоднократно увеличивающейся скоростью.

Зловещая угроза требовала зловещего противодействия. Кровь текла позади него, когда он прокладывал путь сквозь здание штаб-квартиры, поражая всякого на своем пути.

Как он узнал от своих преподавательниц Бене Джессерит, величайшая проблема человеческого мироздания в том, как именно ты подходишь к вопросу продолжения рода. Он слышал внутри себя голос первой учительницы, пока производил опустошения по всему зданию.

— Ты можешь думать об этом, как о сексуальности, но мы выбираем более объемлющий термин — продолжение рода. У него много граней и разновидностей, и он обладает явно неограниченной энергией. Чувство, которое зовется любовью — это только небольшой его аспект.

Тег сокрушил глотку человека, будто замершего на его пути, и, наконец, добрался до комнаты управления системами защиты здания. Там сидел только один человек, его правая рука почти коснулась красного ключа на пульте управления перед ним.