Кир Булычев - Таких не убивают

- Здравствуйте, Даша, - сказала Лидочка. - Проходите.

- Я ненадолго, - сказала Даша.

Лидочка забыла, что Даша - рыжая. Настоящая рыжая, с веснушками на белом, никогда не загорающем лице и глубокими кошачьими зелеными глазами. Лидочка вспомнила, что когда-то очень давно они с Андреем жили в коммуналке, и там обитала рыжая девочка, которая более всего любила часами прыгать так, что вздрагивал весь дом, - соседи чертыхались, но не пойдешь же в милицию жаловаться, что тебя выводит из себя пятилетний ребенок.

А пятилетний ребенок получал, таким образом, все, что желал, - взрослые подлизывались к этой девочке, только бы она перестала прыгать.

На Даше были джинсы, в меру вытертые и в меру дорогие, и легкая белая блузка с глубоким разрезом, которая и не пыталась скрыть небольшую грудь.

Даша остановилась в прихожей и двинулась к кухне, как бы подчеркивая, что ее визит вызван необходимостью.

На кухне она села за стол и положила на него полные белые руки с длинными пальцами и коротко стриженными, как у медика, ногтями.

- Надо поставить кондиционер, - сказала Даша. - У вас помереть можно.

- Второй этаж, - извиняющимся голосом произнесла Лидочка. - Но обычно получается сквозняк.

Она показала в сторону спальни.

- Водички не найдется? Вы меня извините, что нагрянула, но это особый случай… Спасибо. Мать уже звонила?

- Звонила.

Дашенька вытянула сильные прямые ноги.

- В джинсах, наверное, жарко, - мелко отомстила Лидочка.

- Ничего, они из коттона. А мать рыдает. Она боится, что ее не пустят на похороны.

- Кто ее может не пустить? - удивилась Лидочка.

- Нина, конечно. Нина Абрамовна. Она-то, наверное, уже торжествует. Квартира ей достанется.

- Это еще неизвестно. - Лидочка старалась говорить так, чтобы сохранять дистанцию между собой, женщиной средних лет, и этим юным переростком. - Если Сергей Романович не оставил завещания…

- Он хотел оставить, - сказала Даша. - Честное слово, хотел. Он говорил. Но у нас как-то неудобно оставлять завещание. Не принято, правда?

Лидочка кивнула.

- И знаете, кому он хотел оставить квартиру? - спросила Даша.

- Наверное, вам, - догадалась Лидочка.

- Разумеется, - сказала Даша. - Он думал хоть что-то оставить мне. Если у человека нет миллионов, если его работа позволяет лишь сводить концы с концами, остается совковое имущество - однокомнатная нора в трущобе. Все, что человек нажил за жизнь! И это теперь уйдет к Нине Абрамовне.

- Даша, вы знали об этом всегда.

- Как вы думаете, может, имеет смысл пригласить юриста?

- Не имею представления, - сказала Лидочка. - Но боюсь, что если завещания не было, то все благополучно отойдет государству.

- Но это же несправедливо! Я маме так и сказала, а она говорит - пускай квартирой пользуются Лужков и его чиновники. Мы ничего не брали от Сергея, ничего не брали и обойдемся без его подарков!

Даша замолчала. У нее были чудесные рыжие волосы.

«Желательно понять, - подумала Лидочка, - зачем мы пожаловали к тете Лиде. Что нам нужно узнать?»

- Он любил нас… и я его любила, - сказала Даша. - Для меня он был больше, чем дядя Сергей, а может, больше, чем отец. Знаете почему? Я всю жизнь панически боялась, что он нас бросит, и тогда мы с мамой останемся совсем одни. Папа - это от природы. Я моего папу уже лет десять как не видела. А Сергей - это настоящее… Ну, зачем я так говорю - вы все равно не поймете!

Даша резко поднялась из-за стола, звякнула о стол стаканом, отошла к окну.

- У вас курят? - спросила она.

- Курите, - сказала Лидочка.

Даша вернулась к столу, взяла со стула свою сумочку, достала сигареты, закурила.

- Сегодня дикая жара, - сказала она. - Наверное, гроза будет. Интересно, сколько градусов?

- Вон там градусник, - автоматически ответила Лидочка, но Даша не стала смотреть на градусник, и Лидочка сама отправилась к окну. Окно было распахнуто внутрь, и Лидочке, чтобы увидеть градусник, пришлось прикрыть одну из створок.

- Двадцать восемь, - сказала она.

Окна кухни выходили в переулок. Переулок был пуст - день, жара.

На той стороне, скрываясь в тени тополей, окружавших детский садик, стоял молодой человек в майке, широких коротких шароварах и сандалиях, еле налезших на громадные, слоновьи ступни. Сам он был грузен, большие черные очки закрывали глаза, а волосы, длинные, грязные, были связаны резинкой сзади. Это был неприятный человек. И знакомый человек. Лидочка встретила его вчера на Школьной улице.

- Вы кого-нибудь увидели? - спросила Даша, подходя сзади и пуская сигаретный дым на улицу.

Лидочке показалось, что молодой человек смотрит на нее, она отпрянула от окна в спасительную глубину кухни. Ей вдруг стало страшно, как будто она, королева, открыла заговор против себя, убийцы уже близко, и никто не спасет от кинжала.

Сказать ли?

- На той стороне стоит парень, - произнесла она, освобождаясь от тягостной тайны, - очень толстый. Вы его видели?

- Видела, - сказала Даша, тоже отходя от окна. - И что?

- Вы его знаете?

- Первый раз вижу.

- Странный парень, - сказала Лидочка. - Я встретила его вчера, он спрашивал Школьную улицу, потом он остановился у Сережиной калитки… но пошел дальше.

- Ой, что вы говорите! - испугалась Даша. - Если это тот человек, я никогда не выйду от вас! Давайте вызовем милицию!

- Погоди, может быть, это простое совпадение…

Лидочка возвратилась к окну и выглянула, прижимаясь к стене, таясь за створками.

Толстяка на старом месте не было. Он уходил по улице в сторону Тишинского рынка.

Лидочка высунулась в окно, чтобы лучше его разглядеть.

- Ну и что? - спросила Даша. - Ложная тревога? Можно я тоже погляжу?

Лидочка пропустила Дашу к окну.

- Жалко, я толком его не разглядела, - сказала Даша. - Но вы, Лидия Кирилловна, будьте осторожнее. В наши дни это так опасно. У нас одна девочка на курсе, Семенова Галина, нечаянно увидела, как машину угоняли. Совершенно случайно. Ее в милицию вызвали и сделали свидетельницей. Вдруг ей звонят по телефону и предупреждают: молчи! Она, глупенькая, не поверила. В общем, вышла с собакой погулять - и с концами: нашли в Москва-реке. Так что лучше молчать.

Глаза у Даши были зеленые, отчаянные, кошачьи, будто того и гляди прыгнет. Лидочка почувствовала себя мышью.

- А впрочем, что вы можете сказать… На ваше счастье, вы не знаете, что это за парень, откуда пришел, зачем пришел.

- Я бы на твоем месте тоже была бы осторожной, - сказала Лидочка. - Если я не ошиблась…

- Вы наверняка ошиблись, Лидия Кирилловна.

- Может быть, но он очень необычный.

- Таких необычных хоть пруд пруди. А он там тоже в черных очках был?

- Без очков. И одет совсем иначе.