Ярослав Кузьминов - Пиратские делишки

На Острове Пиратов: последний день

На Михаила бежал старик со спущенными штанами, держа двумя руками свой член. «Ну хорошо, поссы на меня, — подумал Михаил. — Так будет даже правдоподобнее». Теперь он помнил разговор с главой миссии и знал, что нужно делать. Старик остановился перед ним в недоумении. «Ты что, не боишься, что я поссу на тебя?» — спросил он обиженно, как маленький ребенок. «Я хочу обрести твою мудрость», — ехидно ответил Михаил. На мгновение взгляд старика стал серьезным, оценивающим. «Все-таки ты отнюдь не псих», — подумал весело Михаил. «А… ну тебя, иноземец поганый!» — обиженно проговорил старик, надевая штаны. «Как ты меня назвал, мерзкая дрянь?» — заорал Михаил, вскакивая. Он увидел себя через взгляды множества глаз, в том числе сзади, из кустов кипариса. Он схватил старика за шкирку и почувствовал импульс страха. Возникла жалость, захотелось впрыгнуть внутрь старика. Он выхватил кинжал, замахнулся широко…

Он ощутил дрожь в ногах и слабость в груди. Перед ним стояло его тело и два стража за его спиной. Одна рука перехватила горло его тело, три руки держали его руку с кинжалом. Еще один страж выпрыгнул из кустов кипариса и перемахнул через скамейку. По движениям они были совсем не такими неучами, какими казались. Два других старика что-то сказали ему на непонятном языке. Он не знал, как реагировать, и выбрал самый логичный вариант. Стал трясти головой, бормотать «Йо-хо-хо!» и шаткой походкой — тут не нужно было притворяться — направился к особняку. Два старика подхватили запев и двинулись за ним. Оглянувшись, на стук копыт, Михаил увидел, что к месту примчался полицейский патруль. Его тело заковывали в цепи и уводили, держа под руки. Тело не сопротивлялось.

По дороге к ним присоединились — он не уловил, откуда они появились — еще двое стражей. Когда они подошли к особняку, один из стражей открыл дверь, и они встали по обе стороны, почтительно склонившись. Внутри царил полумрак, горели свечи. Все окна были завешены плотной драпировкой. Дверь позади закрылась. Двое стариков взяли его под руки и провели вглубь. На столе в зале стояли корзинки с фруктами. Манера стариков разительно изменилась. Они смотрели на него выжидающе и серьезно. «Мне надо вниз, — сказал Михаил. — Оповестить». Они изумленно переглянулись. Один из них ответил: «Конечно, пойдем. А ты, — обратился он ко второму. — Дождись остальных и предупреди». Старик повел его через анфиладу комнат по периметру особняка. Во всех комнатах отсутствовала мебель, кроме деревянных лежанок вдоль стен. В дверь очередной комнаты старик постучал и стал ждать. «Значит, так нужно», — подумал Михаил. Дверь открылась, и навстречу вышли три стража. Старик сказал стражам непонятную фразу, и Михаила моментально схватили. Он вдруг осознал, в чем была ошибка всего плана. Старики использовали язык, которому не учили в Обучилище. Они пробормотали что-то непонятное сразу после того, как он перенесся из своего тела. Когда они вошли в особняк, он обратился к ним на языке пиратов. Ему такое обращение казалось очевидным, ведь, безобразничая, старики всегда ругались и пели на пиратском языке. Правительство Острова говорило на пиратском, председательствующие пираты в Доме Собраний говорили на пиратском. Но старикам показалось диким, когда один из них заговорил на экзотерическом пиратском. Поэтому они и переглянулись недоуменно. Они, однако, были чудовищно проницательны и великолепно владели собой. Они поняли, что имеют дело с другим человеком, хотя и в знакомом теле, и заманили его в ловушку — вглубь особняка, туда, куда он стремился сам.

Михаил закричал во всю глотку, но закашлялся. «Не кричите, поберегите чужое тело, — сказал ему старик, теперь на языке Конфедерации; у него было блестящее произношение. — Все равно вас не услышат, уж таковы здесь стены… Усадите его на лежанку, — сказал он двум стражам, держащим Михаила. — А ты принеси ему воды и пастилки для сердца. И мне принеси воды», — сказал старик третьему. Страж вышел.

«Вы готовы прямо сейчас объяснить Совету Острова в моем лице, каков механизм перемещения в чужое тело? — спросил он, присев на лежанку у противоположной стены. — Почему я спрашиваю… Мы не будем пытать вас в этом теле, нам слишком ценен человек, которого вы подменили. Но если вы не расскажете нам это, мы дождемся, когда вы вернетесь в свое тело, и, поверьте, вам будет очень больно» — «Не дождетесь», — сказал сквозь зубы Михаил. «Посмотрим», — сказал старик. Принесли воды, он напился и предложил Михаилу. «Я не хочу», — ответил он. «Придется, и пастилки съесть придется. В крайнем случае мы вас заставим. Мы не хотим, чтобы по вашей вине остановилось сердца в груди одного из нас». Михаил чувствовал слабость, головокружение, боль в груди усиливалась. «Все-таки плохо быть старым», — подумал он. Пастилки были сладкими на вкус. Вскоре отлегло от сердца, и головокружение почти прекратилось. Старик обратился к стражу на неизвестном языке. Тот выглянул в соседнюю комнату, вернулся к старику, они обменялись фразами. «Вам стало легче? — спросил старик. — Да?.. Хорошо». Он снова сказал что-то на непонятном языке. Страж распахнул дверь, и в комнату вошли сначала остальные старики, а затем стражи, волочащие под мышки его, Михаила, тело. «Умер молодым, познав старость», — вспомнил Михаил загадку из детства. Он нисколько не сомневался, что жить ему осталось несколько часов. Как только он переместится в свое тело, он раздавит вделанную в зуб ампулу.

«В какой зуб они обычно вшивают эту гадость?» — спросил на отличном языке Конфедерации один из вошедших стариков, взглянув с улыбкой на Михаила. «Внизу, третий левый от клыка», — ответил другой, с таким же безупречным произношением. «Интересно. А Краснолицые вделывают во второй справа. А Желтолицые вообще в верхний клык, — подал голос третий. — Зовите доктора». Все это был спектакль, для того, чтобы сильнее подействовать ему на нервы. Доктор — человек в костюме стражи, но лицом знакомым, кажется, один из стариков, вошел с ящичком и мехами. Раскрыл ящик с инструментами, вставил телу Михаила в рот роторасширитель, наклонил тело лицом вниз, одним рывком щипцов вырвал зуб, сразу же взял мехи и мощной струей воды промыл телу Михаила рот. Вытерев его лицо полотенцем, он извлек зуб из щипцов, расковырял его, и на его ладонь выкатился шарик, который он специально показал Михаилу.

Один из стариков и доктор обменялись несколькими фразами, старик отдал распоряжения стражам. Михаила подняли и повели дальше по анфиладе комнат. Кроме стражи, с ним пошел один старик и «доктор». Они прошли через кухню, мимо чистейших столов и блестящих блюд, пустых бутылей и холодной печи. Старик сказал что-то, стражи и доктор остановились. Старик зашел за угол, и раздался скрип двери. Несколько минут его не было. Вернувшись, он сказал на языке Конфедерации: «Стража остается здесь, а вы, доктор, идете со мной. Вдвоем мы с ним справимся, даже если он будет дергаться». Следом он отдал несколько непонятных команд. Стражи крепко связали Михаилу руки в запястьях, за спиной. Две петли на короткой связке закрепили на голенях. Скрипящая дверь за углом, как оказалось, вела в небольшой чулан, заставленный банками с сухофруктами, бутылями с соком и мешками с мукой.