Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 3

— Где он? — спросил Донал.

Она указала на дверь в дальнем конце приемной.

— Закрыта, — предупредила она. — Он был там, когда началась высадка ваших людей. С тех пор его никто не видел. Я не смогла уйти.

— Да, — протянул Донал, осматривая дверь, — для него это было нелегко.

— Вы беспокоитесь о нем? — ее голос прозвучал неожиданно резко.

— Я беспокоюсь о каждом, — ответил он.

Донал подошел к двери и дотронулся до нее рукой. Дверь открылась. Он ощутил внезапный внутренний холод.

В конце длинной комнаты у стола, заваленного бумагами, сидел Уильям. При виде входящего Донала он поднялся.

— Наконец-то вы здесь, — спокойно произнес он. — Это была хорошая операция. Мудрый ход. Признаю это. Я недооценивал вас с самой первой нашей встречи. И это я вынужден признать. Я побежден.

Донал подошел к столу и взглянул в спокойное лицо Уильяма.

— Сета под моим контролем, — сказал Донал. — Ваши экспедиционные войска на других планетах бездействуют, их контракты и бумаги ничего не стоят, без ваших приказов они ничего не станут делать.

Уильям посмотрел на Донала с таким любопытством, что тот насторожился.

— Вы нездоровы, — заметил Грин.

— Да, я нездоров, — согласился Уильям, устало потирая глаза. — Я слишком много работал в последнее время. Расчеты Монтора были верны. Я вас ненавижу. Ни одного человека в мире я не ненавижу так, как вас.

— Идемте, — сказал Донал. — Я отведу вас туда, где вам помогут.

— Нет, подождите, — Уильям отступил. Сначала я должен кое-что показать вам. Я понял, что всему наступил конец, как только получил сообщение о высадке ваших войск. Я ждал вас с тех пор десять часов. — Он неожиданно содрогнулся. — Долгое ожидание. Однако у меня было занятие.

Он прошел к двери у дальней стены и нажал кнопку.

— Взгляните…

Дверь скользнула в сторону. Донал взглянул. В небольшом помещении висел человек, которого с трудом можно было узнать по изуродованному лицу. Это был его брат — Мор…

Проблески сознания вновь и вновь начинали возвращаться. Вновь и вновь они звали его из темных областей, где он блуждал. Но он до сих пор был занят, и вот только теперь, прислушиваясь к голосам — это были голоса Анны, Сэйоны и еще кого-то независимого…

Он неохотно прислушался к ним. Здесь был великий океан, в который он раньше не вслушивался.

— Донал, — это голос Сэйоны.

— Я здесь, — ответил он и открыл глаза.

Белые стены госпиталя с кроватью, на которой он лежал. Рядом сидели Анна, Сэйона и Галт. Чуть подальше стоял небольшой человек с усами и в белом халате — один из психиатров Экзотики.

— Вам нужно отдохнуть, — сказал медик. Донал взглянул на него, врач отвел глаза.

— Благодарю вас, доктор, вы меня вылечили, — с улыбкой сказал Донал.

— Я не лечил вас, — произнес врач, по-прежнему отводя глаза.

— Донал, — начал Сэйона незнакомым, слегка вопросительным тоном. Донал взглянул, и тот прикрыл глаза. Только Анна, когда он посмотрел на нее, взглянула на него с детской чистотой. — Не сейчас, Сэйона, — произнес Донал. — Где Уильям?

— Этажом ниже, Донал, — внезапно сказал Сэйона, — что вы с ним сделали?

— Я приказал ему страдать, — просто ответил Донал. — Я был неправ. Отведите меня к нему.

В палате лежал человек, которого было трудно узнать. Лицо его стало нечеловеческим от испытываемой боли, кожа обтянула кости, а глаза никого не узнавали.

— Уильям, — сказал Донал, подходя к кровати. — Все, что связано с Мором, забыто. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

Медленно напряжение на лице лежавшего слабело, глаза его остановились на Донале.

— Для вас найдется работа, — продолжал Донал.

Уильям глубоко вздохнул.

Донал убрал руку со лба. Глаза лежащего закрылись. Уильям заснул.

…Человек отличался от других — пока лишь некоторые знали об этом. Необходимо найти способ, который послужил бы для этой репутации громоотводом, то есть сделал бы ее безвредной.

Донал услышал голос подходящей Анны.

— Здесь Сэйона, — сказала она. — Вы не хотите с ним поговорить?

— Немного погодя, — ответил Донал.

Он оторвался от своих мыслей и занялся той проблемой, о которой сейчас говорили Сэйона и Анна.

— …он походил по залу, — звучал голос Сэйоны. — Сказал слово здесь, слово там, но после этого все оказалось в его руках.

— Я понимаю как это было, — ответила Анна. — Он сверкает среди костров, как атомный огонь. И слабое пламя костров тускнеет по сравнению с его огнем.

— И вы не жалеете?

— Жалеть? — ее счастливый смех разорвал его вопрос в клочья. — Какие сожаления? Что вы имеете в виду?

— Мне нужно кое-что рассказать вам, — сказал Сэйона. — Анна, что вы знаете об истории собственных генов?

— Я знаю о них все, — ответила она.

— Нет, — возразил Сэйона. — Вы знаете, что были выращены для определенной цели. — Он протянул старую сухую руку с видом человека, просящего о помощи. — Вы знаете, что стояло за расчетом Монтора? Угроза всему человечеству в целом. Человечество самовосстанавливается как единый организм, если его отдельные части погибают. Но если изменить условия существования всего человечества… Человечеством можно управлять, подвергая людей физическим и эмоциональным воздействиям. Увеличьте температуру в комнате и человек, находящийся в ней, снимет пиджак. В этом секрет власти Уильяма над людьми.

И такова была наука Монтора. Наши ученые на Экзотике тоже пришли к выводу, что человечеством можно и нужно управлять, но другим путем. Мы рассматривали человечество как объект, допускающий регулировку через своих представителей, через индивидуумов: все человечество изменяется, когда изменяются составляющие его люди. А ключом к этому изменению, как мы установили, является генный отбор — естественный, случайный, искусственный, контролируемый…

— Но так оно и есть, — сказала Анна.

— Нет, — Сэйона медленно покачал головой. — Мы ошибались, мы можем их лишь объяснить. Мы оказываемся в положении историка. Изменения в генах возможны лишь в минимальных дозах. Раса не может быть существенно изменена изнутри: мы можем добиваться лишь тех свойств, о существовании которых знаем или догадываемся. И это отталкивает нас от тех генов, которые мы встретили, но не распознали, и, конечно, мы не можем работать с теми генами, о существовании которых даже не догадываемся. А нужны были совершенно новые гены. Новые комбинации генов.