Михаил Юрьев - Третья Империя

Вообще, чтобы бросить цивилизационный вызов остальному миру, мы обязательно должны будем решить эпохальную задачу разделения богатства и власти, которую никому пока так и не удалось в полной мере решить: кто решит ее, тот станет мировым лидером. И существующее уже сегодня желание общества «равноудалить» олигархов (иными словами, отнять власть у носителей богатства), как и желание покончить с коррупцией (отнять богатство у представителей власти) — суть неосознанное стремление решить именно эту задачу. Скорее всего, эти тенденции получат развитие.

Мы обязательно уйдем от всеобщего равного избирательного права, потому что в современном обществе оно не работает — не только у нас, но и нигде, просто этого еще до конца не осознали. Наверное, параллельно будет происходить отмирание парламентаризма — по-видимому, эти два процесса неотделимы, как две стороны одной медали. Дальше — переход к той или иной системе «выборного царя».

Мы непременно ступим на путь, ведущий к большей автономии страны, к уменьшению ее зависимости от окружающего мира во всем — даже если этот путь и не заведет так далеко, как описано в книге.

Так же неизбежно возрождение и усиление в нашей стране национализма — и русского, и других российских народов. Это совершенно естественная тенденция, и она имеет место уже сейчас. Либо власть оседлает ее и направит в цивилизованное русло, либо национализм будет принимать все более экстремистские и разрушительные для страны формы — задавить силой столь глубинные тенденции невозможно.

То же касается и ряда элементов государственного устройства — усиления автократичности управления, снижения роли регионального звена и усиления местного: эти процессы начались уже вчера.

Очевидно, что задачу увеличения рождаемости, которую все уже осознали как основополагающую, нельзя решить исключительно социально-экономическими способами, без изменений общественной системы ценностей, в том числе в сфере сексуальных установок. И государству еще предстоит овладеть навыками влияния на подобные сферы, потому что это понадобится ему не только для решения демографических задач.

Так же очевидно, что нам придется радикально менять систему образования и науки, как и многое другое, причем без восторженного следования чужому опыту — хотя бы потому, что чужие достижения в этих сферах следует признать не слишком впечатляющими.

То же относится к конкретным историческим событиям, которые произойдут или не произойдут в нашей стране в недалеком будущем: в чем-то возможен широкий спектр вариантов, а в чем-то особо сомневаться не приходится. Преемник Путина может зваться не Гавриилом Соколовым и прийти к власти не в 2012-м а в 2008-м или в еще каком-нибудь году — но это будет великий человек, не уступающий по масштабу своей личности нашему нынешнему президенту. Потому что ближайшее десятилетие будет судьбоносным для России, и посредственная личность во главе страны, даже при условии личной честности, не сможет соответствовать вызову времени. А когда возникает объективная потребность в великом лидере, он всегда появляется. Одни скажут, что таков промысел Божий, другие — что таковы законы истории.

Разбирательство со всеми олигархами, особенно ельцинской волны, равно как и массовая чистка госаппарата на предмет ликвидации коррупционных связей, хотя бы наиболее одиозных, — неизбежны: я не могу себе представить, чтобы в течение нескольких ближайших лет этого не случилось, независимо от того, кто будет находиться у власти. А следом за этим непременно произойдет — раньше или позже — полная ревизия крупных капиталов, созданных с конца 80-х по начало 2000-х годов, — те кто полагают, что страна и народ смирятся с ними, совсем не понимают Россию. Очень крупные состояния, откровенно украденные у страны, вовсе не обязательно будут просто реквизированы, но какие-то решения по ним, безусловно, будут приняты.

Вне всякого сомнения будет изменен экономический курс государства — при однозначном сохранении рынка и частной собственности закончится либеральное безумство: этот поворот уже начинается, и, если бы не некоторые чисто субъективные факторы в руководстве нашей страны, он бы уже произошел. Приоритетным станет развитие отечественного бизнеса, в первую очередь реального сектора, путем государственного стимулирования инвестиций, экспорта и особенно имортозамещения. И также не вызывает сомнений возврат к масштабным общенациональным экономическим проектам, осуществляемым государством: ведь все в стране, что сегодня приносит большие деньги, без единого исключения, возникло в результате осуществления таких проектов во времена СССР.

Произойдет и охлаждение, а затем и обострение отношений с Западом — оно, собственно, уже началось: после нашего полного самоуничижения перед ним, имевшего место еще недавно, ему крайне сложно принять что-либо иное. Да и в нашем обществе произошло уже осознание того, что на протяжении сотен лет мы не видели от западных государств (в отличие от отдельных западных людей) ничего, кроме плохого. Дойдет ли дело до прямой войны с Западом, я не знаю, но до последней черты перед ней, я уверен, дойдет — а там уж как Бог даст. Переходу этого обострения в новую фазу с высокой вероятностью будут способствовать те или иные события на постсоветском пространстве, хотя это совершенно не обязательно будет гражданская война на Украине. Потому что очевидно — в качестве главной национальной задачи уже в ближайшее время властью будет осознана и озвучена задача возвращения, в том или ином виде, потерянных нами в 1991 году собственных территорий. Это будет принято и обществом: все сейчас поняли, хотя для этого нам потребовалось потерять полстраны, что многовековая доминанта России по увеличению своей территории на запад и на юг — не великодержавные «понты», а жизненная необходимость. Очевидно и то, что Запад никогда добром на это не согласится — но не всю же жизнь строить свою стратегию в угоду Западу: сегодня не ельцинское время, а завтра оно будет другим и подавно.

Тесный союз России с Германией неизбежен — это с очевидностью весьма выгодно обеим сторонам, что понимал еще Бисмарк, и именно поэтому рано или поздно такой союз оформится. Англо-американская цивилизация сумела дважды помешать созданию русско-германского союза, соответственно перед Первой и перед Второй мировыми войнами, но третий раз у них вряд ли это получится: очень долго морочить голову целому народу невозможно.

Также нет особых сомнений в том, что когда Америка ослабнет и ее влияние на остальной мир резко снизится (не «если», а именно «когда»), то Европа, с Евросоюзом или без, не сможет сохранить свой суверенитет. Окажется она в сфере влияния России (или российско-германского союза), как написано в книге, или, например, в сфере интересов исламского мира — Бог весть; но ясно, что грезы о Евросоюзе как об одном из будущих основных мировых игроков совершенно анекдотичны, хотя и широко распространены.