Георгий Шах - О, марсиане!

– Ты кто, – спросил он, – дорожник?

– Я марсианин, – ответил Зуй.

– Ты тоже? – удивился Гудаутов.

– А кто еще?

– Много в последнее время развелось нас, марсиан, – отвлеченно заметил Гудаутов. – Конкуренция. А как ты доказываешь свое марсианство? – заинтересовался он, всегда готовый взять на вооружение дельный прием.

– А зачем доказывать?

– Правильно, – оживился Гудаутов, довольный, что нашел единомышленника. – Пусть они доказывают.

– При необходимости могу и доказать. Например, я читаю мысли.

– Э, подумаешь, – пренебрежительно отмахнулся Гудаутов. – Это и я могу. Вот сейчас ты думаешь, как забрать чемоданчик.

– Верно! – изумился марсианин. – Впервые встречаю землянина с такими способностями. Но это мой чемодан. Кто-то по ошибке подхватил его, сходя с поезда.

– А ты знаешь, что в нем?

– Еще бы. А вы не знаете?

– Нет, сначала ты скажи.

– Нет, сперва вы.

– Слушай, друг, почему я к тебе на «ты», а ты ко мне на «вы»? Нехорошо.

– Пожалуйста, будем на «ты».

Они чокнулись кружками.

– Хорошо, – рискнул Гудаутов, – я скажу, в чемодане аппарат.

– Опять верно! А какой?

– Это уж ты скажи.

– Психоаналитический искатель шестого поколения системы академика Буя с магнетической приставкой.

– Правильно! – изумился на сей раз Гудаутов. Прикинув, что из аппарата ничего, кроме забот, не выжмешь, он великодушно добавил: – Бери чемодан. Намучился я с ним, пока искал хозяина.

– Мне очень жаль, – сказал растроганный Зуй, – но скудные средства не позволяют хоть отчасти вознаградить тебя за хлопоты.

– Забудь об этом. Ты мне пришелся по душе. Выпьем по сто пятьдесят с прицепом. Я плачу. – И подозвал официанта звонким щелчком.

Марсианин достал серебристый шарик и забормотал: «Сто пятьдесят…»

– Это моя записная книжка, – пояснил он, поймав вопросительный взгляд Гудаутова.

Тот начал проникаться к собеседнику уважением: «Может быть, и в самом деле с Марса, чем черт не шутит». Он предложил выпить на брудершафт.

Заказав еще по сто, Гудаутов вспомнил про «хвост», поискал его глазами и нашел выглядывающим из-за мощного дуба, метрах в тридцати от площадки со столиками. Схватив марсианина за рукав, он проникновенно сказал:

– Зуйчик, хочешь отплатить мне за услугу? Покажи, как твой аппарат работает. Хотя бы вон на том хмыре.

Захмелевшему марсианину затея показалась заманчивой. Приятно было и доставить развлечение щедрому приятелю, и показать свое могущество. Он распахнул чемодан, в который был плотно вмонтирован изящный прибор из белого металла с черной пластиковой панелью. Многочисленные клавиши и разноцветные индикаторы настройки делали его похожим на стереомагнитофон. Зуй поколдовал над прибором, нажал на какие-то рычажки, поиграл на клавишах и направил вытяжную трубку в сторону дуба.

Случилось чудо. Ошеломленный Дубилов, размышлявший под сенью дерев о ходе антимарсианской кампании, внезапно почувствовал себя птицей. Взмахнув руками, он отделился от земли и воспарил над садом. Потом его потянуло дальше ввысь и, подхваченный ветром, он понесся куда-то с фантастической скоростью и исчез за горизонтом. Все это произошло в доли секунды и осталось незамеченным для посетителей кафе и гулявших по садику заборьевцев. Только один малыш закричал: «Смотри, мама, дяденька полетел!» – за что получил незаслуженный шлепок.

Восхищенный Гудаутов заключил марсианина в объятия. Его осенила гениальная идея.

– Старина, – проговорил он, – ласково поглаживая драгоценный аппарат, – мы будем последние идиоты, если не создадим фирму. Нет, назовем это НИИ-2. Ты заведуешь научной частью, я руковожу хозяйством. Показываем чудеса, собираем денежки. Я завязываю с железной дорогой!

– Зачем нам денежки? – заплетающимся языком спросил Зуй. – Я должен изучать психологию землян.

– Деньги помогут тебе лучше изучить всякую психологию, – пояснил Гудаутов. – Начнешь с меня.

– Спасибо, Жора, ты настоящий друг! Давай еще по стопятьдесят с прицепом?..

Посередь субботнего дня заборьевцы могли наблюдать шатающуюся по улицам престранную пару. Время от времени друзья останавливались, чтобы поплясать вокруг желтого чемоданчика, и шли дальше куда глаза глядят, обнявшись и горланя охрипшими голосами: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь, как в последний раз!»

– Ну что я тебе сказал, Стенькин? – заметил удовлетворенный Гвоздика, когда новоявленные дружки проковыляли под милицейскими окнами.

– Этого типа я у нас не встречал, – согласно кивнул младший лейтенант.

– То ли еще будет! – пообещал начальник.

Зуй открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Он лежал на низеньком диванчике в маленькой уютной комнатенке. В зашторенное окно прорывались солнечные зайчики. На отчаянно болевшей голове лежало влажное полотенце.

Марсианин попробовал привстать, охнул. Начал припоминать вчерашние похождения и чем дальше, тем больше мрачнел. Вели они себя паскудно. Как только их не забрали в милицию? Но самое худшее – он проводил категорически запрещенные эксперименты на людях и, кажется, отправил кого-то в полет. За такие штучки могут в два счета отозвать на Марс, и не оправдаешься ведь тем, что был во хмелю. По марсианским законам за это еще и добавят.

В разгар покаянных размышлений в комнату вошел Будушкин.

– Проснулись наконец, – сказал он, – должно быть, голова побаливает? Примите-ка аспиринчику.

Зуй покорно проглотил таблетку.

– Спасибо, Геннадий, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть. Где я?

– У меня. Не тревожьтесь, теперь все будет в порядке. Вчера, правда, заставили вы меня изрядно поволноваться.

– Стыд какой!

– Бросьте, с кем не бывает, – успокоил его Будушкин. – Вы, видимо, по малой опытности, хватили лишнего.

– Да, я хватил, еще как хватил! Трижды по сто пятьдесят с прицепом.

– Этот прохвост вас сознательно спаивал.

– Вы имеете в виду моего друга Жору?

– Кого еще? Поражаюсь, Зуй, как это вы, с вашим умом и умением читать мысли, столь опрометчиво выбираете себе друзей.

– Я ему весьма обязан. Гудаутов помог найти мой чемодан.

– После того как он же уворовал его, сходя с поезда.

– Это невозможно! Такой щедрый и интеллигентный человек…

– Почему бы ему не быть щедрым, имея в кармане краденых денег почти две тысячи.

– Вы меня убиваете!

– В другой раз будете осмотрительней.

– Где же он сейчас, бедняга? – осведомился марсианин. – Могу я навестить его?

– Чем он, черт побери, так вас приворожил? – спросил