Ольга Онойко - Море Вероятностей

Вася злорадно оскалился.

— Я знаю, кого я порекомендую. Давно планирую отомстить этому типу за все мои страдания. Кроме того, он уже гонялся за локус–хакером по мультиверсу. И догнал!

Артур засмеялся.

— Алей Обережь?

— Он самый.

— Скинь Ледрану на него характеристику, — порекомендовал Артур. – А теперь давай всё‑таки жахнем вискаря – за тебя, за Институт и за успех в жизни.

Проснувшись утром, Полохов не сразу понял, где находится. Он успел привыкнуть, что просыпается на диване в компании Никс, в комнате без обоев, но с занавесками, а за окном открывается вид на пустырь и далёкие городские районы. Сейчас он валялся на огромной кровати в роскошном гостиничном номере, тяжёлые шторы были раздвинуты, и за ними светилось чистое небо. «Артурчик», — вспомнил Вася и мысленно окликнул Никс. Оказалось, что вчера он забыл собак за дверью, и бедные Никсы всю ночь просидели, принюхиваясь сквозь щёлку под ней. Вася засмеялся и встал впустить их. Никсы вбежали с громким лаем, обиженным и радостным. С протяжным блаженным вздохом Вася сел на ковёр и обнял демон–собак. Чёрная Никса ткнулась ему в ухо мокрым носом, Белая Никса облизала лицо, но Вася не возражал. Всё стало хорошо, и ему тоже было хорошо. Даже не подключаясь к Системам, он чувствовал, как изменилась структура потоков данных по ту сторону преграды. Они стали лёгкими и мощными, стремительными и гармоничными, производительность держалась на уровне ста двух процентов от проектной. Ворон Лаунхоффера пересчитал раскладку, поднял фракционную магистраль и мю–трансфер, обновил все побитые и потерянные файлы… Вася нашёл маркер Половины Человека и с его помощью запросил текущую отчётность. Беглый взгляд на логи заставил его испытать прилив белой зависти: всю эту работу подлинный Аналитик проделал буквально за два биения технического времени. «Надо мне тоже обзавестись копией», — подумал Вася, промотал ленту дальше и с удивлением обнаружил, что на место встал седьмой модуль верхнего уровня. Оказывается, Извлеченный уцелел. Чинталли привёл его за собой. Точнее – её. Седьмой оказалась Лебедь, модуль «Амортизатор». В финальном релизе Систем Контроля и Управления она была комплементом Адаптера и отвечала за устойчивость обратной связи внутри Систем, смягчение эффектов воздействия осевого времени, исцеление и милосердие… «Вот оно что, — понял Вася. – Здесь такой уровень агрессии был не только из‑за общей акцентуации линейки. Чинталли отобрал у них Лебедь». Полохов встал, отпихнув Никс, подошёл к двери соседней комнаты, где ещё спал Лаунхоффер–младший, и со всех сил пнул дверь ногой.

— Что ж ты раньше свой рояль не выкатил, ушлёпок? – бросил он с сердцем и отправился мыться и бриться.

Немного позже, жуя найденное в буфете печенье и заваривая кофе, Вася осознал, что о чём‑то забыл. Его совершенно точно просили что‑то сделать, но что? Он попытался восстановить в памяти вчерашние разговоры. Почему‑то сразу вспомнилось, как они с Артурчиком нарезались до неприличия, глупо гоготали и пытались подраться. Вася поморщился. Ему сделалось совестно. «Конечно, — орал он Артуру с пьяных глаз, — конечно! Если бы у меня был папа, способный выдать мне трёх великих креатур за просто так, я бы тоже никого не боялся!» Артур возмущался и орал в ответ: «Не за просто так, а за все мои страдания! Думаешь, легко быть главным неудачником Мультиверса?» Вася вздохнул. «Не надо было такого говорить, — осудил он себя. – Бил по больному месту». Но перед тем они ещё обсуждали какие‑то вопросы, Артур рассказывал какие‑то осмысленные и даже важные вещи… Он пытался объяснить, где оказался Чинталли и что там с ним происходит. Язык у него заплетался, мысли путались, но Вася понял, что Ворон создал для Лито эмуляцию локуса, достаточную даже для восприятия скитальца. Чинталли попал в ловушку иллюзии, созданной его собственными ожиданиями. Он получил желаемое, продолжил развлекаться, и будет предаваться самолюбованию до тех пор, пока Ворон не доставит его в Лаборатории пред суровые очи Старика. «Иронично», — сказал тогда Вася Артуру, и Артур кивнул: «Справедливо».

Вася уселся за стол с чашкой кофе и нашёл через ЛаОсь несколько действующих телеканалов. Один из них крутил музыкальные клипы, по второму шёл роскошный старый фильм про Реконкисту. На третьем Полохов увидел горделивый репортаж из Бланки Эйснер: добровольцы выходили из храма после Вигилии, одухотворённые и сияющие. На четвёртом канале рассказывали про служебное расследование, начатое на «Астравидье». Марйанне–артиллеристы пытались разобраться, кто и когда дал залп по ньюатенскому аркологу. В компьютерах линкора–астероида информации об этом выстреле не сохранилось. Вася пожевал губу. ЛаОсь сообщила ему, что Тауриль Военачальник всё‑таки явился Ауреласу Урсе и изложил ему собственную версию событий. «У небесных сил тоже бывают официальные версии», — подумал Полохов и фыркнул.

Наконец он вспомнил: он должен был связаться с Ледраном, сообщить новости и назвать кандидатуру. Вася перевесил дисплей поудобнее и вслух сказал:

— Транслокальный вызов. Лаборатории, оперативный отдел.

«СЭТ–комплекс активирован, — сообщила программа. – Отклик 700% необходимого, 5,5 градуса выше хайлертовой границы». «Вот и СЭТ тоже восстановили», — подумал Вася с удовлетворением.

Окно открылось пустым.

Вася нахмурился. Он узнал стеллажи архива, уходящие в бесконечность, причудливые канделябры, высокий белый потолок с золотым узором. На границе зрения клубился туман. Прямо перед окном стояла пара рабочих столов. Из архива обычно отвечала Уфриля, но её не было видно. Окно не открылось бы просто так, на той стороне кто‑то ждал, но не показывался на глаза.

— Уфриля? – осторожно позвал Вася.

— Безобразие! – донёсся её голос откуда‑то снизу. – Это. Просто. Безобразие.

— Он гонял меня по всей территории объекта! – жаловался кто‑то.

— А зачем же ты от него убегал?

— Он плевался в меня огнём!

— Вот видишь, до чего вы довели преподавателя! – укоризненно сказала Уфриля и выпрыгнула на стол. «А!» — уронил Вася, улыбнувшись. Уфриля с присущим ей юмором превратилась в гигантскую лягушку. Между круглых бронзовых глаз мерцала крошечная диадема.

— Уйди с глаз моих! – велела координаторша оплёванному студенту и обернулась к Васе.

Вася заулыбался шире.

— Уфриля! – сказал он, молитвенно сложив руки. – Царевна! Меня никто не любит. Меня все обижают. – Он поколебался и добавил со слезой в голосе: — Не кормят! А я хороший. Я тружусь. Всё время тружусь, без выходных. Уфрилечка! Я сын трудового народа.

— Ква, — басом ответила Уфриля.