Джон Пристли - Случай в Лидингтоне

– Носильщика, сэр? – спросил голос с явно лидингтонским выговором.

– Да. Возьмите этот чемодан и пальто. А я понесу портфель.

И тут – вот удивительное совпадение, и кто-нибудь мог бы написать об этой встрече неплохой рассказ – он заметил, что его носильщик, пожилой мужчина, и в самом деле двигался словно во сне. В сущности, его можно было бы с полным основанием считать спящим. Впрочем, в этом не было ровно ничего удивительного. В наше время слишком многие из подобных личностей живут в полусне – факт, объясняющий не одну нашу экономическую проблему. Пожалуй, этого ему стоило коснуться вечером где-нибудь в начале речи. Пригодится для газетной выдержки, а возможно – для броского заголовка.

На платформе Кобторна ожидали два или три фотокорреспондента, а с ними небольшая группа людей, в которой он почти сразу узнал старого Дугласа Джердана, председателя местной партийной организации, и Морроу, уполномоченного лидингтонского района йодного из лучших партийных функционеров на периферии. Не успел он обменяться со старым Джерданом и дюжиной слов, как их сфотографировали; затем ему пришлось что-то сказать газетным репортерам. И лишь когда они перешли на другую сторону улицы, направляясь к гостинице «Мидлэнд», где для него был забронирован люкс, у него появилась хотя бы некоторая возможность пристально наблюдать за Джерданом и Морроу.

И тут, едва они уселись в гостиной, как он сразу же сделал еще одно ужасное открытие. Старик Джердан был не просто стар и глуп – он был мертвым. Возможно, он был мертвым многие годы. Разумеется, он все еще мог двигаться и говорить – стоило ему перестать двигаться и разговаривать, он свалился бы и его зарыли в могилу, тем не менее Кобторн нисколько не сомневался – он был мертв.

После этого потрясающего открытия Кобторну стало трудно разговаривать со старым Джерданом, и, поискав, что бы такое сказать еще, он повернулся к Морроу, который, помнилось ему, был дельным уполномоченным и неплохим организатором.

– Я слышал, что вы добились в местных организациях неплохих результатов, – сказал он. – Не так давно о вас шла речь в партийном центре. В ваш адрес сыпались одни похвалы и ни одной шишки.

– Приятно слышать, сэр Джордж, – сказал Морроу. – Просто мне повезло – тут у нас оказалось несколько энтузиастов.

– Каковы прогнозы на сегодняшний вечер?

– Отличные, сэр Джордж. Все билеты в партер и амфитеатр разобраны, и мои распорядители надеются, что будет забита даже галерка. Я сам только что оттуда – проверял микрофоны и усилители и лично удостоверился, что на трибуне полный порядок.

– Надеюсь, вы не перебарщиваете, а, Морроу? – хмуро поглядывая на него, осведомился Кобторн.

– Кто – я-то? Пожалуй, в одном смысле я всегда перебарщиваю, – сказал Морроу, – потому что начинаю дела рано поутру, а кончаю, как правило, к полуночи. Но я чувствую себя хорошо. А почему вы спросили, сэр Джордж?

Кобторн не знал, что ему на это и ответить. Ведь не скажешь же человеку, в особенности такому энергичному и дельному, как Морроу, что он похож на спящего. Не то чтобы он лишился присущих ему энергии и деловитости – они остались при нем, но, казалось, были присущи человеку, который говорил и двигался во сне.

– Не представляю, как бы мы теперь справились тут без Морроу, – произнес Джердан. Но это замечание не вернуло старика к жизни. Нет, он был мертвым. А Морроу спал.

Любая гостиная отеля «Мидлэнд» в Лидингтоне была отменной декорацией для беседы с мертвецом и лунатиком. Кобторн оглядел прохладное унылое помещение и, к счастью, приметил звонок.

– А не выпить ли нам? – с притворной сердечностью предложил он. – Может быть, рановато, но накануне я допоздна задержался в палате. Нет, я позвоню. Что бы вы желали?

Официант, принявший заказ, был вполне молодым и, похоже, недавно приехал из какой-нибудь восточно-средиземноморской страны. У него, как и у Морроу, глаза были открыты, и двигался он довольно легко, тем не менее Кобторн сразу определил, что он спит.

– Послушайте-ка, – сделав над собой усилие, закричал Кобторн, – я не желаю, чтобы заказ принесли вы – неважно почему, но не желаю! Передайте, пусть пришлют другого официанта.

– С этим парнем что-нибудь не в порядке? – спросил Морроу, когда молодой официант вышел.

– Да. И если вы настаиваете, я скажу, что именно, – кратко ответил Кобторн. – По-моему, он спит непробудным сном.

– Теперь почти вся молодежь такая, – проворчал старый Джердан, по-прежнему мертвый.

– Тем не менее в Лидингтоне жизнь бьет ключом, – сказал Морроу, не проявляя никакого признака пробуждения. – Я просто удивлен.

– Ну что ж, надеюсь, и я буду удивлен, – услышал Кобторн свой ворчливый голос. Он начинал ненавидеть этот город лютой ненавистью.

Удивление не заставило себя ждать. Оно явилось вместе с новым официантом, принесшим напитки. Этот был далеко не молод и двигался медленно и осторожно, тем не менее глаза его казались смышлеными. У Кобторна сразу отлегло от души – официант был и жив, и не спал.

– Вот это уже лучше! – вскричал он, как бы приветствуя напитки.

Но это было не лучше. В следующий миг, когда официант предъявил счет для подписи, Кобторн сразу почувствовал, что старикан был чересчур уж живой и бодрый. В его смышленом взгляде читалась издевательски насмешливая проницательность.

«Со мной-то все в порядке, но сколько еще вы встретите подобных мне – живых и не спящих?» – казалось, говорил он.

Официант почему-то знал, что старый Джердан мертв, а Морроу спит, и знал, что Кобторн тоже знает об этом.

Кобторну следовало что-нибудь сказать ему. И он произнес первое, что пришло на ум:

– Сегодня вечером вы дежурите допоздна?

– Нет, сэр. В семь кончаю.

Это было сказано уважительно, как и положено, но с прежней издевательской ноткой в голосе.

– В таком случае приходите-ка на наше собрание, – пригласил его Кобторн в хвастливой, грубоватой манере, в какой говорят очень важные особы. – Биконсфилд-холл, в восемь. Оно может стать целым событием. Я делаю там несколько весьма важных сообщений.

– Уверен, что так оно и есть, сэр, – спокойно сказал официант, и взгляд его затуманился. – Но сегодня вечером я занят. Наша небольшая группа собирается раз в месяц…

– Ах, вы собираетесь, да? – закричал Кобторн грубее, чем когда-либо в жизни. – И о чем же вы говорите – о коммунизме?

– Что вы, сэр! – Тут глаза официанта сразу округлились, и, как ни странно, у Кобторна создалось такое впечатление, что он их уже видел. – Ничего подобного, сэр. Что-нибудь еще? Благодарю вас, сэр.

Кобторн обрадовался, увидев, что официант уходит, но с его уходом почувствовал себя совершенно выдохнувшимся. Напитки не разбудили Морроу и не вернули старого Джердана к жизни. Сделав над собой усилие, Кобторн поговорил с ними о партии, передал им слова, сказанные ему не далее как накануне премьер-министром, рассказал два анекдота про лидера оппозиции. Но даже когда оба его собеседника смеялись, они все равно казались один мертвым, другой спящим. Тем временем с напитками было покончено. Наконец Кобторн зевнул разок-другой, и они ушли, заверив, что побеспокоят его не раньше, чем за четверть часа до собрания.