Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер

– …надеюсь, что он дома.

– Что? – Джейн так увлеклась воспоминаниями, что услышала только последнюю часть сентенции Дика.

– Надеюсь, он дома, – повторил он. – Хотя это может оказаться и несущественным…

– То есть, – не поняла Джейн.

– Увидишь, – как-то мрачно процедил он. – Еще минут пять карабкаться.

Хорошо, увидим так увидим.

… и потом был Zion park. Она ушла в трек одна, без гида. Солнце уже зашло за гору, по склону которой она поднималась, освещались только горы на противоположной стороне каньона. Становится прохладно в тени, и ей нравится подниматься быстро, прыгать по камням, почти бежать, так как тропа очень удобно сложена. Но это, как оказалось, минус, так как простота тропы привлекает много пенсионеров всех возрастов, и народу наверху оказалось много. Боже, какие же они уродливые!! Оставаться и пялиться на небольшую лужу, образовавшуюся под капающим водопадом, в такой толпе не хочется. Она сбегает вниз, и на полпути видит почти незаметную тропку вбок. Карабкается вверх по ней по песку, камням. Кусты, похожие на боярышник, только мелкий и низкий, слегка и нежно царапают ноги и руки. Ни капли раздражения, наоборот – симпатия и открытость к ним. Жужжат огромные иссиня-черные пчелы, кружат вокруг, совсем не страшно, откуда-то есть уверенность, что они не ужалят. По этой тропе она забирается гораздо выше водопадной лужи, и болтовня людей остается слабым гулом где-то внизу. Забралась до верха, до огромной монолитной скалы, можно гладить ее лапами, и при этом смотреть на скалу напротив. Вдруг возникает чувство, будто она сейчас лапает то место, куда смотрит – на противоположной скале! Будто они обе – это одно большое существо.

В Zion park есть очень высокая скала. К ней ведет узкая тропа, со всех сторон – абсолютно вертикальные обрывы. Легко может возникнуть страх высоты, если стоять слишком близко к обрыву, поэтому она подползает на четвереньках. Когда страха высоты нет, остается чувство, от которого, кажется, замирает сердце и появляется холодок в ладонях. Сверху кружит то ли ястреб, то ли орел. Возникает восприятие огромного, безграничного пространства, хочется стать этим ястребом и парить вокруг, ощущая под крыльями бескрайние просторы…

Уже видя, как машина подъезжает к воротам, Джейн, словно боясь, что ей не хватит времени на то, чтобы вспомнить все самое интересное, быстро пробежалась по образам каньона Bryce. Почти пологий трек идет по самому низу каньона. Из людей – никого. Снова представляла себя десятилетней девочкой, и снова возникала радость, игривость, хотелось бегать по дорожкам. Она убегала вперед неуклюже, как бегают дети, топая ногами, потом возвращалась на несколько шагов назад. Огромные пахучие сосны. Так нравится прижиматься к коре носом и вдыхать смолистый запах. Тихо. Если не поднимать взгляд и не видеть множества торчащих пиков каньона, то можно представить, что это место где-нибудь в Баварии, где она проводила все лето…

Из приятных воспоминаний Джейн вывалилась мгновенно, когда увидела нечто многообещающее: на воротах, к которым вплотную подъехала машина, на разных языках ярко сияла надпись, не вызывающая никаких иллюзий насчет гостеприимства хозяев: "Иди к черту! Запретная зона! Частная собственность!"

В ответ на ее удивленный взгляд, Дик только усмехнулся.

– Это для случайных туристов, которые думают, что тут какой-нибудь гэстхауз или ресторан.

– А…, – облегченно промычала Джейн.

Дик вышел из машины и, разминая ноги и потягиваясь, подошел к переговорному устройству перед воротами. Бросалась в глаза почти военизированная охрана находящихся за забором сооружений – тут явно не просто от случайных туристов ограждались. Тут, очевидно, просто категорически не хотели никого видеть.

Слева и справа от ворот простирались и уходили в заросли деревьев удивительно высокие стены – метров, наверное, десять высотой. Видимо, выравнивая верхушку большого холма, часть земли перенесли к его краям и подняли их так, что все сооружение теперь походило как какой-то замок Монте-Кристо, нависая мощным утесом над дорогой. Что происходило за этим мощным редутом, увидеть было невозможно ни отсюда, ни даже отойдя дальше по дороге, уходящей вниз довольно круто, зигзагом, сразу погружаясь в густой лес.

Ряд камер по всему периметру, уходящему вдаль; тщательно уложенные под стеной и над ней широкие кольца ощерившейся колючей проволоки; плотно примыкающие к стене кусты с такими шипами, что даже с расстояния в несколько метров было понятно, что любое соприкосновение с ними чревато долгими шипениями и плеваниями над баночкой с йодом – все это создавало очень странное впечатление, и если бы в стене обнаружились бойницы с дулами пушек, то это очень органично дополнило бы картину.

В ответ Дику из переговорного устройства донеслось что-то, что Джейн не смогла разобрать, зато он, видимо, разобрал, судя по его вытянувшемуся и ставшему задумчивым лицу. Тем не менее он продолжил переговоры, пытаясь что-то втолковать блестящей жестянке. Джейн просто бродила туда-сюда под забором, мало интересуясь ходом процесса – это его часть работы, и она тут вряд ли поможет. Наконец, Дик отошел от пульта и помахал ей.

– Порядок. Берите с собой все свои вещи и вперед. Я буду ждать здесь.

– Мне, скорее всего, потребуется час или два, а может и больше, – возразила Джейн. – Пойдемте со мной, пока я буду занята делом, Вы хоть отоспитесь, пообедаете.

– Ага, пообедаю я, отосплюсь, – Дик криво усмехнулся и сплюнул в горячую пыль. – Туда впустят только Вас, и больше даже муха туда не влетит, так-то. А отосплюсь я и тут, – он с ненавистью посмотрел на колымагу со скучающим шофером, – идите.

Внутри было очень чисто и уютно. Широкая тропинка вела через японский сад с прудом, обрамленным поросшими травой холмиками и хаотично растущими деревцами экзотических пород. В пруду смешно копошились сине-зеленые красивые дикие утки. Время от времени они задирали свои попы и ныряли, подгребая лапами так, что голова оказывалась погруженной в воду, а попы так и торчали вертикально вверх. Разбросанные вдоль тропинки перья выдавали многочисленное, судя по всему, присутствие павлинов, но в данный момент их не было видно. Целая стая – штук восемь – диких нежно-бежевых голубей перелетала с дерева на дерево и обратно прямо у нее перед носом.

Служащая, непальская девушка лет двадцати, в коротких шортиках, открывающих аппетитные коленки и ляжки, и топике, под которым мягким глянцем красовался упругий животик, подвела Джейн к маленькой площадке с десятком горных велосипедов и предложила ей на выбор воспользоваться ими или пойти пешком. Джейн решила пройтись, и они направились к верхушке холма, где был воздвигнут большой трех- или четырехэтажный дом с широкими затемненными окнами во всю стену и разбросанными верандами. Другая тропинка, начинающаяся с этой площадки, вела в сторону обширного пространства, испещренного лугами, прудиками, рощами и постройками. Пространство это обрывалось где-то вдали уступами вниз, а за всем этим, далеко внизу, лежало и блестело под солнцем большое озеро. Правее – в направлении нависающих снежных гор, был густой лес, показавшийся ей несколько странным, совершенно не таким, через который они ехали. Показалось даже, что там росли огромные секвойи, но это было далеко и сейчас не было времени разглядывать. В целом все производило такое же впечатление, какое у нее сложилось по книге Конан Дойля о "Затерянном мире".